Каена

Сны были наполнены снегом и кровью. Девушка будто бы видела кровавые зёрна, рассыпанные щедрой рукой по белой пелене, укрывшей мир. Она чувствовала, как капельки воды стекали по щекам невидимых эльфов, как кровавые слёзы стекали по их скулам, по подбородкам. Становилось то теплее, то почти жарко, то и вовсе холодно, и пальцы скользили по тающей под нею воде. Было то влажно, то поразительно сухо, и мороз подкрадывался незаметно, вместе с мирной смертью - замёрзнуть... Разве не простое решение всех проблем?

Когда же Шэрра заставила себя всё-таки вернуться в реальность, то поняла - нет, умереть ей не удалось. Вечность сковала её цепями вместе с Роларэном; теперь она почти осознавала, до какой же степени одиноко мужчине было с его бессмертием. Сколько лет и кого подпитывал он чарами, чтобы не дать умереть? Жена его была смертной, мужчина сам говорил об этом. И дочь... Обеих убила королева Каена. От первой осталась хотя бы могила.

От матери Шэрры - девушка сейчас едва-едва помнила очертания её лица, но зато осознавала и ласку да нежность рук, и мягкость взгляда, и силу едва-едва бьющейся в сердце магии, - ничего не осталось. Разве что дочка. В ней самой волшебства оказалось больше. Знать бы только, откуда, увидать, может быть, раз в жизни родного отца. Только она не была уверена в том, что сама этого хотела. Эльфов в этом мире слишком мало достойных.

Когда-то, когда она была совсем-совсем маленькой и вспоминала высокого, статного эльфа с глазами, будто бы зелень невиданных в Златом Лесу деревьев, она представляла себе, что его мать не могла выбрать мужчину хуже. А может, это был и он сам - ведь они знакомы, разве нет? Он дал ей тот цветок, даровавший матери ещё годы и годы... Не позволил умереть от руки Каены. Разве это не мог быть он?

Но когда ей исполнилось восемнадцать, от былой мечты не осталось и следа. А потом, повстречав того самого эльфа, она подумала - нет. И хорошо, что нет. Она ни за что не хотела бы быть его дочерью.

Шэрра усмехнулась. Она носила имя его жены, она была похожа на неё, как говорил Роларэн, как две капли воды. И она почти - почти - его любила. Так, как и он её. В ней - и в нём, - была магия. Колотилась в сердце с той силой, на которую только могла быть спокойна. Их разделяли века, она - смертная эльфийка, он - вечный. А ещё, Шэрра знала, что между ними не будет чувств больше долга. Ни с его, ни с её стороны. Он вряд ли сможет, она - тоже. Поррой Шэрре думалось, что где-то за пределами её смертности таится какое-то знание, просто она не может до него добраться. Может быть, тогда, когда достигнет, и поймёт, что именно в Роларэне приковывало её, пробуждало сумасшедшую верность.

Он был безумен. И девушка прекрасно об этом знала. Ничего больше, чем подарить ему свободу в этом безумии - исполнение его желания, - дать она не могла. И он тоже не отдал бы ей и капли жизни, только погибель. Но разве не этого Шэрра ждала?

Девушка открыла глаза. Впереди простирался всё тот же белый снег - она лежала на каком-то плаще, расстелённом прямо на белой пелене, и укрывалась вторым его концом. Наверное, обыкновенный человек бы умер, но не эльф, ступивший за границы Златого Леса. Здесь все они - от королевы Каены и до самого простого слуги - Вечные. Только вот бездарные, бессильные, опустошённые. Ни один эльф добровольно не откажется от Златого Леса. Там растёт его душа, там - его суть.

Шэрра протянула руку, сгребая снег и сжимая ладонь в кулак. Льдинки водой стекали по запястью, пока она не разжала пальцы и не попыталась привстать. Её не интересовало ничего. кроме того, не ушёл ли Роларэн - не подумал ли, что, может быть, потребовал с неё слишком страшное обещение. Если уж она решилась умирать ради смерти королевы Каены, то пусть играет до конца - Шэрра не признавала полутонов. И Роларэн, как ей казалось, тоже не должен был бы на них соглашаться.

Но он не ушёл. Мужчина стоял на снегу чуть поодаль, набросил на плечи такой же плащ, как тот, на котором она спала. Шэрра не могла сказать, была ли это магия до последней нитки или, может быть, он просто отобрал их у кого-то. Люди для эльфа - такой же мусор, как и всё живое для королевы Каены. Впрочем, девушка не бралась судить Вечного; они всегда были куда выше обыкновенных эльфов. С той поры, разумеется, как стали рождаться смертные...

Она заставила себя подняться, хотя с радостью осталась бы замерзать в снегу. Потянулась за плащом, стряхнула с него снег - благо, не вода, не промок насквозь, - и натянула на плечи. Не то чтобы эльфийке было так уж холодно да зябко, но всё равно - неприятно. Она с удовольствием сейчас зашла бы куда-то в тёплое здание, но только кто их туда пустит и кому они там нужны?

Роларэн обернулся. Он казался даже не грустным, а скорее задумчивым и умиротворённым. Тихим, может быть, даже слишком для того, чтобы она смогла вытащить из волнующего образа хотя бы несколько ниточек понимания.

– Проснулась, - уверенно кивнул он, констатируя и без того понятный факт.
– Идёшь?

– Ведь я согласилась вчера.

– Вчера много чего случилось из того, о чём, возможно, завтра захочется забыть, - возразил он, криво улыбаясь. Девушка только коротко хмыкнула - наверное, ей хотелось ухватиться за его слова, но не до такой степени, чтобы саму себя предать. Она всё ещё не собиралась отказываться от произнесённого, отталкивать от себя прочь любые границы понимания и разумного принятия решений. А умирать - это было и вправду разумно. По крайней мере, так и за ту цель, как он предлагал.

– Я хочу вернуться в Златой Лес, - покачала головой Шэрра.
– Хочу вдохнуть наконец-то эту вечную золотистую осень и почувствовать, как меня окутывают туманы. Ведь вечность здесь я проведу одна... Верно?

Он долго смотрел на неё.

– Каена давно уже завоевала себе право на смерть, - наконец-то медленно произнёс мужчина.
– И вряд ли я действительно спокойно смогу быть здесь, пока она там. А Златой Лес не примет меня без тебя. Правила охоты священны. Даже моей магии не хватит, пожалуй, чтобы их победить.

– Каена добралась до глубин леса?

– До правил изгнания, скорее, - возразил Роларэн.
– Я однажды нарушил завет. До этого - переходил путь как тот, кому эта местность Вечность не подарит. Для меня что Златой Лес, что человеческий мир были одинаковы с точки зрения бессмертия. Она не могла нарушить этот переход, отобрав то, что подарено мне свыше, но могла заклясть границу, как Королева - эльфы всегда покорны пред ликом своих правителей. Да и даже если моя магия позволит мне оказаться по ту сторону, будет ли этого достаточно? Каену убить не так просто, она-то сама своровала много жизней. И если я хочу, чтобы это было окончательно - должен привести тебя туда.

– Хорошо, - кивнула Шэрра.
– Я ведь говорила - я не против. Я пойду туда. Не хочу проводить вечность здесь. И дело не в том, что и для моей жизни целью стала смерть Каены, это ведь не так. Но есть и что-то ещё - что-то большее. Что-то страшнее, чем я привыкла.

Он согласно улыбнулся ей в ответ. Шэрру тянула к себе память - тот тяжёлый груз воспоминаний, которые не могли накопить люди, не познавшие бессмертия, да и эльфы, у которых нет своего Дерева. У них и души нет, а именно она дарует вечность. Они пробовали воровать чужие...