Кафе на углу

– Пей потихоньку, он с медом. Должно немного легче стать. – Максим аккуратно передал одну кружку мальчику и забрал градусник. Электронные циферки на черно-белом экранчике показали тридцать семь с половиной градусов. Это не очень высоко, как и сказал Роберт, но все-таки неприятно. Самая противная температура, когда тебе вроде плохо, но нормальных доказательств своих мучений для других, в виде высоченной температуры, у тебя нет. Разница-то там всего один градус. Многие люди вообще все время считают важным сказать, что до тридцати восьми это их стандартная температура по жизни и они с такой на работу ходят… Сашка, кстати, тоже пытался. Но у него это ненормальная температура, и он точно приболел.

– Спасибо, – тихо поблагодарил Сашка и аккуратно прислонил горячую чашку к губам. Он робко отпил сладкий напиток, негромко сербая.

– Мед тоже кушай, с ним выздоровеешь быстрее, – сказал Максим и сам зачерпнул полную чайную ложку меда, показывая, что стесняться не надо. Но мальчик все равно продолжил немного скромничать, осторожно следуя примеру. Он делал все тихо, а все его движения были немного скованными, что совсем было непохоже на Сашку. Максим уже не ругался на него, но мальчик как будто еще не отошел от неприятной ему темы. Может, просто так действовала болезнь?

Свою кружку чая Максим допил очень быстро и ушел работать, ненадолго оставляя Сашку. Чтобы не смущать ребенка и позволить немного расслабиться. Подросток пил медленно. Торопить его никто не собирался, а Максиму как раз нужно было закончить пару дел, прежде чем отвезти немного вредного и больного ребенка домой.

Сашка опять ехал на переднем сидении, обнимая свой потрепанный портфель руками. Чувствовал он себя после чая лучше. Горло, что странно саднило утром, немного утихло, а этот мед его словно мягко обволакивал, успокаивая. Подросток чувствовал утром, что что-то не так, но то, что он действительно заболел, он не знал. Сашка думал, что немного простыл, но то, что у него температура, он и предположить не мог.

Машина заехала в небольшой знакомый двор со слегка разбитыми дорогами. Дома в этом районе были все небольшими, простыми, в два этажа. И каждый из них был очень похож на другой, что многие незнающие люди могли легко здесь заплутать.

Когда машина остановилась, Сашка быстро поблагодарил Максима и хотел уже выйти, но заметил, что Максим тоже куда-то собрался. Он отстегнул ремень сразу после мальчика и спокойно открыл дверь со своей стороны. Сашка быстро выпрыгнул из машины и удивленно уставился на старшего.

– А вы куда? – осторожно спросил парень, обернувшись, когда Максим Владимирович подошел ближе.

– А я, Сашка, хочу поговорить с твоими родителями немного. – Он мягко положил ладонь на спину подростка, следуя за ним к подъезду.

Глаза мальчишки испуганно расширились. Он удивленно смотрел на него, ошарашенно открывая и закрывая рот, будто не знал, что сказать. Мужчина, казалось, чувствовал себя совершенно спокойно, не замечая детского недоумения. Быстро решившись, мальчик быстро обогнал мужчина на пару шагов, развернулся и встал перед ним, прежде чем они зашли внутрь подъезда.

– Не надо говорить с моими родителями. Зачем? – твердо сказал Сашка.

– Ну как это не надо? Ты несовершеннолетний, работаешь у меня в кафе. Я должен немного поговорить с твоими родителями. Еще мне очень интересно, почему они позволяют тебе прогуливать школу и ходить на работу с температурой… – Мужчина двинулся вперед, развернув и мягко подтолкнув ребенка внутрь.

– Нет, не нужно! Они… Не могут сейчас говорить! – сказал мальчишка, запинаясь, и снова чуть обогнал старшего. Они шли по лестнице на второй этаж. Сашка пытался остановить мужчину, топая чуть впереди, обернувшись, а Максим Владимирович спокойно поднимался. Мужчину одновременно смешила и настораживала эта ситуация. Подросток выглядел довольно забавно со своими детскими отговорками, но вот мысль, зачем он пытается отговорить его, пугала.

– Почему они не могут? – спросил Максим, остановившись возле большой деревянной двери вместе с мальчишкой.

– Потому что… – замялся парень, – папа спит… Он не может, – неуверенно сказал Саша.

– А мама? – спокойно спросил старший, поведя бровью.

Сашка отвел взгляд куда-то в сторону и как-то странно посмотрел на лестничную клетку.

– А у меня нет мамы, – тихо ответил он и пожал плечами.

– Ладно, открывай давай. Я все равно хочу поговорить с твоим родителем. Может, он уже проснулся, откуда ты знаешь?

Сашка нехотя достал ключи из потрепанного портфеля, сделал два неторопливых оборота в скважине и медленно приоткрыл дверь. Максим Владимирович сразу почувствовал резкий запах спиртного и курева. Весь подъезд и так слегка отдавал таким ароматом, – это был район, где нельзя было похвастаться идеально чистыми лестничными клетками, так что такой запах вместе с неприятным ароматом от кошек и собак был стандартным для таких домов. Эти дома были деревянными, так что, даже если подъезд был хорошо вымыт, легкий запах все равно присутствовал из-за дерева, которое хорошо запоминает окружение. Подросток развернулся перед мужчиной и поднял будто боязливый или даже немного затравленный взгляд на старшего, смотря снизу вверх. Он попытался еще раз отговорить его, сказав, что в квартире не прибрано и что вообще лучше ни с кем не разговаривать, но Максим на это снисходительно вздохнул и, мягко подтолкнув подростка в квартиру, зашел следом. Его не оставляла мысль, что что-то может быть не так, поэтому не собирался так просто сдаваться.

Зайдя в квартиру, мужчина оказался в небольшой прихожей, которая переходила в узкий коридорчик. Пол был деревянным и сильно потрепанным. Краска где-то слезла, ремонта в квартире не было довольно давно. Слегка обшарпанные двери в комнаты были открыты. Сразу при входе слева была видна небольшая гостиная, а прямо, видимо, детская. И хотя некоторые вещи были дорогими и казались почти новыми, например шкаф или диван в комнате, но в целом ситуацию это не улучшало. Детская казалась совсем маленькой. Максим увидел небольшую кровать с незаправленным синим одеялом, которая занимала уже целую треть комнаты.

Сашка неловко встал рядом, даже не раздеваясь. Он будто не знал, что делать в собственной квартире, и продолжал неуютно топтаться рядом, пока не услышал ленивый негромкий стон из гостиной.

– Сейчас, пап, – взволнованно сказал мальчик, сразу отмирая. Он быстро скинул ботинки и побежал на кухню. Через несколько секунд он прошел мимо гостя в комнату со стаканом воды. Максим сделал небольшой шаг вперед, чтобы заглянуть в комнату. На диване спал мужчина, распластавшись словно лизун. Он, видимо, и являлся основным источником запахов. На столике рядом лежала заполненная пепельница, а на полу валялись несколько пустых бутылок – из-под пива, водки и даже коньяка. Было видно, что все это не являлось последствиями одной попойки, многие валялись там уже давно. Даже карандашница на столе в комнате мальчика была вырезана из одной такой бутылки.

Максим тяжело вздохнул, наблюдая, как мальчишка аккуратно помогает папе попить. Теперь потихоньку все стало проясняться. Понятно стало, зачем подросток рвался зарабатывать. Очевидно, если его папа страдал периодическим алкоголизмом, то и деньги на необходимые продукты были не всегда. Электричество и вода в квартире были, значит, кто-то оплачивал счета, а значит, и не все так было плохо. Никаких подозрительных синяков за все время работы на мальчишке тоже не было обнаружено, что очень утешало. Выходит, отношения у них неплохие, особенно если взять во внимание волнение Сашки об отце. Так он аккуратно заботился о нем сейчас. Понятно, почему Сашка не хотел пускать мужчину в квартиру. Было видно, что паренек стыдился демонстрировать не самую лучшую жизнь, но Максиму все равно нужно было это увидеть. Он же человек, все может понять, ничего в этом страшного нет. Нельзя же так просто общаться с ребенком столько времени, помогать зарабатывать и совсем не знать о его жизни. Когда мальчик освободился, старший тихонько подозвал его к себе. Максим присел на корточки и притянул подростка ближе, внимательно осматривая состояние.