Кафе «Пряная тыква»

— Правда?

— Не смотри так на меня, Джин Мари.

— Как?

— Большими щенячьими глазками. Не знаю, что задумал этот парень, но не позволяй ему тебя прятать, ладно? Не позволяй заставлять думать, что ты не можешь быть собой.

— Спасибо, Беннетт, — она говорила еле слышно, в горле встал ком от слез. Дурацкий брат, заставляющий ее испытывать к нему нежность.

Бен поерзал, глядя на пожирательницу мусора у своих ног, а потом снова встретился с Джинни взглядом.

— Он должен понимать, как ему повезло быть с тобой. Вот и все.

— Хорошо.

— Хорошо.

— Люблю тебя.

— Проклятье, Джинни.

Она улыбнулась, сдерживая слезы.

Бен вздохнул:

— Ладно, я тоже тебя люблю.

— Так и знала!

Беннетт рассмеялся:

— Спокойной ночи.

— И тебе.

Джинни завершила звонок и опустила голову на колени, массируя лоб. Неужели Бен прав? Логан пытался облегчить будущее расставание тем, что хранил их отношения в тайне?

Она понимала, что беспокоило ее тревожного младшего брата. Но такое объяснение ее не устраивало. Это не было похоже на Логана.

Если быть честной, нельзя сказать, что Джинни беспокоила их скрытность. Как раз причина этой скрытности вернула ее в реальность в тот день в его аккуратной маленькой комнате.

Логану разбили сердце у всех на глазах.

И было видно, что он до сих пор не пришел в себя.

Теперь Джинни оставалось понять: хочет ли она ждать, пока он все-таки решится?

Глава 23

Было пять часов утра в день осеннего фестиваля, и Логан допивал кофе у бабушки на кухне.

— Ты сложил все тыквы в грузовик, правильно? Даже маленькие, что лежали в задней части амбара? Дети обожают этих малюток.

— Сложил.

Бабушка кивнула, отмечая на пальцах пункты из «Списка дел к осеннему фестивалю».

— Значит, ты отвезешь тыквы, а мы с дедушкой вынесем оставшиеся ящики с яблоками, чтобы выставить в фермерской палатке. Пару дней назад мы уже передали целую гору в администрацию. Там решили подавать яблоки в карамели вместо конкурса с их вылавливанием. Здравое решение, как по мне. Отвратительно, когда детишки плюют в ведро с водой.

Логан не стал ничего добавлять — только изредка кивал или хмыкал. Бабуля была в ударе:

— Луис присмотрит за козлами в контактном зоопарке. Мэр Келли очень рад, что в этом году ты предложил привезти Бобов. Дети их любят.

Логан не припоминал, чтобы он что-то предлагал, но маховик уже закрутился, и остановить его было невозможно.

Бабушка вытерла руки о фартук с изображением яблок:

— Думаю, на этом все. Осталось только насладиться фестивалем.

— Да, пожалуй.

Бабуля внимательно посмотрела на него ясно-голубыми, как у самого Логана, глазами:

— Ты заедешь за той очаровательной Джинни, что была на днях?

Логан пожал плечами. От нее уже больше недели не было никаких вестей. Он подумал, что Джинни все еще на него злится, а может, просто решила, что все это не стоит таких сложностей. Всякий раз, когда он брал в руки телефон, чтобы написать ей сообщение, то не мог придумать, что сказать. А теперь ему придется провести с ней весь день. И судить конкурс костюмов.

— Не планировал.

Бабушка нахмурилась:

— Я думала, вы сегодня работаете вместе. Мне кажется, подвезти ее — красивый жест.

Логан решил не указывать, что городская площадь, на которой пройдет фестиваль, всего в нескольких минутах ходьбы от кафе. Джинни и сама доберется. Сегодня бабушка, как говорил дед, в боевом расположении духа. Тут бесполезно спорить. Логан взглянул на часы. Времени на ссоры не было.

— Заеду после того, как отвезу тыквы.

Логан должен привезти их пораньше, чтобы работники фестиваля успели подготовить стол для росписи тыкв до столпотворения. Народ обычно проводил на фестивале весь день, начиная с горячих пончиков и пирогов от Энни на завтрак и оставаясь до самого вечера, когда включали сотни огоньков и разводили костер в парке.

— Прекрасно. Пора собираться! — бабушка сняла фартук и поспешила прочь из кухни. Логан не сомневался, что она переоденется в один из многочисленных свитеров с хеллоуинской тематикой и дополнит его классической ведьминской шляпой. Она надевала ее на каждый осенний фестиваль, сколько он себя помнил. Логан улыбнулся от воспоминаний.

Пока все масштабные городские мероприятия не оказались для него испорчены, он любил осенний фестиваль. Особенно в детстве. Всегда помогал бабушке с дедушкой ставить палатку. Потом, объевшись конфетами и пончиками, убегал с Энни и компанией других детей в праздничных костюмах, которые они не снимали до конца дня. Ему нравилось, как рано темнело, каким большим и горячим становился костер, как вся ночь казалась уютной и в то же время страшной. Словно он был под защитой с родными и друзьями, но за светом костра все равно таилась опасность.

Логан всегда был застенчивым ребенком, но Энни следила, чтобы он не выпадал из компании, чтобы другие дети принимали его в игру. А бабушка с дедушкой всегда окружали его любовью, пусть родителей и не было рядом.

Всю жизнь о Логане заботились, любили и защищали. И он еще был недоволен! Ему становилось невыносимо от мысли, как его семья и друзья узнают, что он не справился, что страдает. Сейчас это казалось нелепым. Особенно если так он рисковал потерять Джинни. Он устал прятаться.

Магазины на Мейн-стрит были закрыты. Все ушли на фестиваль. Логан не сомневался, что кафе выставит палатку, в которой весь день будут продавать кофе и горячий сидр, но надеялся, что не разминулся с Джинни. Было еще рано, солнце едва показалось над горизонтом, окутывая ряд магазинчиков золотым сиянием. Логан заглянул в витрину. Кафе пустовало.

Черт.

Может, уже ушла?

Ему вдруг срочно понадобилось поговорить с ней перед фестивалем, поэтому он пошел к черному ходу в переулке. Мысли тут же наводнили воспоминания, как Джинни обхватывала его ногами.

Он постучал, надеясь, что она собирается наверху.

Нет ответа.

Логан постучал снова. Может, стоило написать?

— Джинни?

Или лучше выкрикивать ее имя, стоя в переулке, как чокнутый? Верное решение, Логан.

Он увидел, что Джинни закрыла разбитое окно картоном, и сердце запаниковало. Вдруг что-то случилось? Вдруг ситуация накалилась, и она ему не сказала? Мог ли кто-то ее обидеть?

Постучал опять, сильнее.

Чем дольше он стоял в этом чертовом переулке, глядя на чертово разбитое окно, тем больше крепло его отчаяние.