Как Черномырдин спасал Россию

Приход Черномырдина во фракцию был гарантией того, что он не откажется от движения и именно оно будет главной опорой экс-премьера. Противниками участия в довыборах и в принципе сближения Черномырдина с НДР было его аппаратное окружение — Геннадий Петелин, Никита Масленников, Сергей Колесников и Михаил Тренога. Они настаивали на необходимости создания вокруг Черномырдина широкой коалиции, в которой НДР было бы не основой, а лишь одной из составляющих. «Люди из Белого дома всегда с презрением относились к движению, считая, что оно ни на что не способно», — заметил сотрудник исполкома НДР.

Решающую роль в том, что Черномырдин все-таки рискнул баллотироваться, сыграл заместитель председателя правления РАО «Газпром» Сергей Зверев. В РАО он пришел из группы «Мост» вскоре после того, как Черномырдин перестал быть премьером. Зверев относился к движению так же, как и аппаратное окружение премьера, однако полагал, что в ходе избирательной кампании ему удастся оттеснить от Черномырдина и людей из НДР, и бывших правительственных советников и самому стать ключевой фигурой при Черномырдине. Например, главой избирательного штаба по президентским выборам. Слово Зверева оказалось решающим.

Однако спустя полгода расклад сил кардинально изменился.

«Степаныч не мог идти на председателя фракции после того, что с ним сделали в Думе, когда отказывались утверждать на пост премьера, — рассказал сотрудник предвыборного штаба Виктора Черномырдина. — Общение с большинством депутатов, травивших его две недели подряд, стало бы для него настоящим мучением».

Согласно единодушному мнению других функционеров, работавших с Черномырдиным в правительстве и во время предыдущих предвыборных парламентских кампаний, «Степаныч был подавлен, неадекватен и нуждался в тайм-ауте».

Тайм-аут мог бы быть не таким плохим выходом для Виктора Черномырдина, если бы у него не имелось тяжелых политических последствий. Хотя сразу после отказа от участия в довыборах экс-премьер и заявил о готовности участвовать в парламентских выборах 1999 года и президентских 2000-го, отказ от поста лидера крупной фракции в пользу непонятного статуса «кандидата в президенты» был воспринят большинством так, будто Черномырдин намеревается отойти от дел.

Отказавшись от уже подготовленной победы, экс-премьер поссорился и с НДР, и с РАО «Газпром», и с властями Ямало-Ненецкого округа.

«Без Черномырдина и фракция, и движение развалятся, он был нашим единственным капиталом, — с горечью говорил высокопоставленный сотрудник исполкома НДР. — Зря он так с нами».

Движение «Наш дом — Россия», при всей своей слабости и зависимости от исполнительной власти, считалось серьезной силой, по крайней мере на парламентских выборах. Главным достоинством НДР была его преданность своему лидеру, который, впрочем, занимался делами организации от случая к случаю. Но до марта 1998 года невнимание Черномырдина компенсировалось его статусом.

РАО «Газпром» и Вяхирев тоже были обижены. Они очень рассчитывали на то, что Виктор Черномырдин окончательно уйдет в политику. Руководство корпорации было заинтересовано не столько в том, чтобы Черномырдин лоббировал ее интересы, сколько в том, чтобы навсегда закрыть тему возвращения Черномырдина в «Газпром». О возможности подобного развития событий ходили слухи и сразу после его отставки, и в конце июня, когда состоялась встреча Черномырдина с Борисом Ельциным, и, наконец, в последние недели, после того как экс-премьер был изгнан во второй раз. «Мы очень уважаем Виктора Степановича и готовы ему помогать, однако возвращаться в РАО ему не надо, он перерос этот уровень», — заметил еще в марте один из заместителей Вяхирева.

«Газпром» не только взял на себя финансирование избирательной кампании в Ямало-Ненецком округе, но и стал поддерживать все движение. Оказалось, что эти деньги выброшены на ветер. А возобновление слухов о том, что Черномырдину отдадут «Газпром», лишило Вяхирева остатков лояльности к бывшему шефу.

Наконец, власти Ямало-Ненецкого округа и прежде всего губернатор Юрий Неелов рассчитывали, что в лице Виктора Черномырдина получат влиятельного лоббиста. Решение Черномырдина стало для них ударом. Запасного кандидата нет, и все, что удалось сделать, — отменить выборы, добившись того, чтобы два других претендента на депутатский мандат тоже отказались от участия.

Степень подавленности и неадекватности экс-премьера оказалась гораздо большей, чем предполагали его соратники. Черномырдин сделал ровно то, чего делать было категорически нельзя. Выяснилось, что ему просто не на кого опереться. Поэтому все считали, что тайм-аут Черномырдина, скорее всего, затянется и незаметно трансформируется в пенсию некогда самого влиятельного российского политика.

Но НДР ждала долгая агония. Для начала выявились противоречия между Черномырдиным и Шохиным, который в октябре 1998 года предложил экс-премьеру отказаться от президентских амбиций, чтобы привлечь к себе других кандидатов на пост главы государства — Александра Лебедя, Юрия Лужкова и Григория Явлинского. По мнению Шохина, Черномырдин мог бы стать координатором объединения этих политиков под знаменами «правоцентристской коалиции». Первой задачей этого объединения стала бы победа на выборах в Госдуму, и только после этого оно определилось бы со своим единым кандидатом в президенты.

Черномырдин согласился только с первой частью предложения Шохина. Он подтвердил, что «главным является подготовка к парламентским выборам 1999 года» и что он активно занимается идеей создания правоцентристской коалиции. Но отказаться от участия в президентской гонке Черномырдин не смог: «Я ни от чего не собираюсь отказываться, ни от каких намерений».

Ноябрьский политсовет движения «Наш дом — Россия» продемонстрировал полный упадок НДР. Соратники Виктора Черномырдина думали больше не о спасении движения, а о собственной судьбе после его распада. Однако Виктор Черномырдин, казалось, этого не замечал. В своем докладе он заявил, что на парламентских выборах движение должно набрать не меньше «голосов избирателей в свою поддержку, чем на предыдущих выборах». «Страна болеет, болеет и НДР, но я надеюсь, что мы выздоровеем вместе», — сказал Черномырдин.

На пресс-конференции экс-премьер, вместо того чтобы подробно рассказать о путях спасения «Нашего дома», стал говорить о своем отношении к депутатам, от которых «всех тошнит». «И вас тошнит, я по глазам вижу!» — утверждал Черномырдин, обращаясь к журналистам. Впечатление это произвело, но никаких проблем не решило.

А в конце ноября 1998 года состоялся учредительный съезд лужковского «Отечества». И все стало ясно. Надежды лидеров НДР на то, что Кремль по старой дружбе возьмет под свое крыло терпящее бедствие движение, не оправдались. И Александр Шохин решился на отчаянный шаг — обратился к Юрию Лужкову с предложением об альянсе.

Эта встреча лишний раз подтвердила, что дела движения плохи. Шохин пришел к московскому мэру с программой из четырех пунктов: подписать соглашение о сотрудничестве, согласовать усилия по одномандатным округам, договориться о совместных акциях и оказать помощь в формировании «лужковской» фракции в Госдуме. Но мэр оборвал своего гостя на первом же пункте, заявив, что не видит необходимости в союзе с имеющим серьезные проблемы движением. На этом разговор и закончился.

23 декабря президиум политсовета движения «Наш дом — Россия» предложил депутатам от НДР обсудить вопрос о смещении Александра Шохина с поста лидера фракции. Сам Шохин на пресс-конференции в Москве заявил, что добровольно не уйдет, и пообещал «сражаться за свою партию до последнего патрона». Но дни его были сочтены.