Как Даша и Паша были маленькими

Мама сказала:

– На улице ещё холодно. Нужно надеть шапки и куртки.

– Мама, ну посмотри какая жара на улице!
– возмутилась я.

– Мама, нам не будет холодно!
– заверил Паша.

Мама поспорила с нами, поспорила, а потом махнула рукой, мол, ну как хотите...

Мы вчетвером - я, Паша, мама и папа - вышли на улицу. Нас сразу обдул прохладный ветерок. Но мы подумали: "Потом днем растеплится, не замёрзнем".

В автобусе и метро не холодно было. А вот когда к ВДНХ подошли - уже подмерзать стали. Тётя Валя нас как увидела - ахнула:

– Ну вы даете!

Сама-то она в берете и плаще была. Да и дедушка Юра тоже тепло одет.

Но мы ещё храбрились.

– Тётя Валя, нам не холодно, - уверяли мы.

На бесплатном паровозике мы доехали до середины ВДНХ. Тут-то мы с Пашей окончательно и замерзли. Носы покраснели. Губы посинели. А сами дрожим.

– Мама, а ты нам куртки и шапки не взяла?
– спрашиваем с надеждой.

– Нет. Вам же тепло было.

Мама и тётя Валя нам свои беретки отдали, а папа - пиджак. Мы с Пашей в него вдвоём влезли и так ходили. Моя рука в одном рукаве, а его рука в другом.

– Ну что, на аттракционах кататься будете?
– предложила тётя Валя.

Посмотрели мы с Пашей на огромное колесо обозрения с открытыми кабинками и нам ещё холоднее стало. Да и как в одном пиджаке в люльку запрыгивать?

– Нет, не будем кататься, - пробурчали мы.

– Может мороженое?!
– шутит папа.
– Хотите, по десять порций?

Представили мы, как придется есть холодное мороженое, поёжились и вежливо отказались:

– Нет, спасибо, не хочется.

– Какое им мороженое, - говорит мама.
– Они от него в снеговиков превратятся.

– Первый раз вижу детей, которые не хотят кататься на аттракционах и отказываются от мороженого, - удивилась тётя Валя.

Мы с Пашей тоже таких детей раньше не видели.

Хотели мы в павильон "Космоса" зайти. Скафандры и спутники посмотреть, да он почему-то закрыт оказался.

Что ж, мороженого не поесть, на аттракционах не покататься, даже побегать - и то невозможно... Решили мы тогда домой ехать, как говориться, несолоно хлебавши. То есть ничего не получив.

И уже в обратную сторону повернули. А тут навстречу нам группа людей идёт. Фотографируются, смеются, о чем-то разговаривают. И говорят не по-русски. Сразу понятно - иностранцы. А одеты-то как! У одного белая чалма на голове, огромная, с пером, шаровары широкие, вышитые золотой ниткой, а на плечах черная спортивная куртка.

Мы с Пашей встали как вкопанные и с любопытством стали их рассматривать. Иностранцы тоже нас заметили и тоже остановились. Улыбаются, что-то оживленно друг другу говорят и на нас посматривают. А потом тот, что в белой чалме, подошёл к нам и дружелюбно сказал:

– Ты и ты - смешной одежд.

– У тебя тоже смешная одежда, - не задумываясь сказал Паша.

– Паша, что ты говоришь, - засмущалась мама.

Но иностранец ещё больше заулыбался, поднял фотоаппарат странной формы, кивнул нашему папе, как бы спрашивая разрешения, и щелкнул кнопкой. Через несколько секунд из фотоаппарата вылез белый картонный квадратик. Иностранец подхватил его и протянул нам. Мы с Пашей взяли непонятную карточку. Она сначала была черная, но постепенно на ней стали проявляться очертания. Это оказалась фотография! Наша! А на ней мы, да смешные какие! Из пиджака две головы торчат: одна в красной беретке, другая в бежевой. Как будто чудо-юдо двухголовое! Да ещё и с четырьмя ногами и двумя руками. Увидели мы себя и давай хохотать! Иностранцы смотрят на нас и тоже смеются. И мама смеется, и папа смеется. Даже тётя Валя и дедушка Юра улыбаются. И нам с Пашей от этого общего смеха стало весело и тепло.

Так мы и разошлись, улыбаясь и посмеиваясь в разные стороны. Мы к выходу, а иностранцы - к фонтану "Дружба народов".

А фотография нам на память о нашем упрямстве осталась. Да, иногда лучше потеплее одеться, а потом снять лишнюю одежду.

Наталья Архиповна

У нас на этаже жила соседка - старенькая Наталья Архиповна. У нее была точно такая же, как и у нас, однокомнатная квартира. Наша мама часто покупала для Натальи Архиповны хлеб и молоко, а мы с Пашей приходили к Наталье Архиповне просто так, в гости.

У неё дома было очень много свободного места, в то время как наша квартира была заставлена мебелью. И пахла её квартира совсем по-другому. Мебель в ее комнате тоже была не такая, как у нас, а "старинная", как говорил мой папа.

Деревянные двери огромного шкафа были украшены резьбой, изображавшей виноградные кисти. Кровать - очень высокая, с медными шишечками на спинках, всегда аккуратно застеленная. На ней одна на другой лежали три подушки - большая, средняя и совсем маленькая, покрытые кружевной накидкой. Получалось, как будто на кровати - высокая снежная гора. И я часто в своих мечтах представляла, как мои куклы катаются с этой горы на санках или живут под краем большой подушки - в домиках за кружевной накидкой. Но по-настоящему так поиграть не получалось, потому что Наталья Архиповна даже не разрешала садиться на её кровать.

Еще в комнате Натальи Архиповны был пузатый комод, тоже очень старый. На комоде стоял пластмассовый грибок. В его шляпке сверху была круглая дырочка с увеличительным стеклом. Если в неё заглянуть, то можно было увидеть девочку в коричневом школьном платье и белом фартуке. Это внутри грибочка была спрятана фотография. И каждый раз, заглянув в дырочку, я спрашивала у Натальи Архиповны:

– Это кто?

– Это моя внучка, - каждый раз отвечала Наталья Архиповна.

Для меня это была как игра. Я спрашиваю - Наталья Архиповна отвечает. Не знаю, что это было для Натальи Архиповны. Может она каждый раз забывала, что я у неё уже про это спрашивала. Ведь Наталья Архиповна была старенькая. А может, ей было приятно поговорить с кем-нибудь про свою внучку.

– Она учится в школе?
– продолжала спрашивать я, хотя уже знала ответ.

– Нет, она уже выросла и работает.

– А где она теперь?

– В Ташкенте.

Я жалела Наталью Архиповну. Она здесь, в Москве, одна. А её сын и внучка в далеком городе Ташкенте. Только на праздник пришлют телеграмму: "ПОЗДРАВЛЯЕМ ПРАЗДНИКОМ ВСКЛ ЗНК КАК ЗДОРОВЬЕ ВПР ЗНК МЫ ХОРОШО ТЧК", а приезжают совсем редко.

Наталья Архиповна родилась ещё при царе. Папа в шутку говорил "при царе Горохе". Но на самом деле никакого царя Гороха, конечно, не было. А был царь Николай Второй.

– А вы видели царя?
– интересовалась я у Натальи Архиповны.

– Могла видеть, - улыбалась она.
– Но мне его не показывали...

Вот какая старенькая и одинокая была Наталья Архиповна. Хорошо ещё, что у неё были мы - соседи.

Тарелка супа

Мама, когда ей нужно было куда-нибудь уйти, иногда просила Наталью Архиповну приглядеть за нами. Наталья Архиповна разливала нам по тарелкам суп, садилась рядышком и смотрела, как мы едим. Но есть суп нам обычно не хотелось.

– Можно мы не будем суп?
– канючили мы.

– Мама сказала всё съесть, - отвечала Наталья Архиповна.

Да, мама всегда требовала съедать всё, что в тарелке. Хочешь - не хочешь, вкусно - не вкусно, наелся - не наелся - надо всё съесть.

Как-то мы с Пашей ковырялись в супе, выуживая из него морковку и складывая на края тарелок. Петушок на дне моей тарелки смотрел на меня с надеждой. А Паша пытался спасти нарисованного на его тарелке медвежонка. 

Тут Паша вспомнил, какой танк он нарисовал. И потащил Наталью Архиповну за собой в комнату - показывать рисунок.