Как делать погоду
Шрифт:
Не слушая оправданий, Василь Василич решительно извлекает из желтого пакета скрипучий, пахнущий сеном веник, «магический сувенир из города Череповца для установления и регуляции хорошей погоды в доме». В свете тусклой лампы коридорчика оказывается, что на форменном пиджаке волшебника никакой не воротник, а мелкий рыжий кот, похожий на конопатого мальчишку-беспризорника и еще на юркого воришку из электричек.
– Знакомься, тот самый Пушкин, который за всех отдувается. Он еще котенок. Есть простые коты, есть – целебные, есть коты-воры, а этот у меня редкой разновидности, ученый. Предупреждаю: гладить нельзя. Обижали его жестокие дети во дворе. Банку из-под тунца к хвосту привязывали. Кусается теперь и шипит на посторонних, – бормочет волшебник, скидывая стоптанные ботинки. И, пригладив перед зеркалом волосы, затянутые в аккуратный хвост, устремляется на осмотр достопримечательностей необъятной квартиры, оглашая помещение рекламным выкриком:
– А где наша дорогоценная свинья? Иди скорей, поросенок, одуванчиков тебе привез, экологически чистых, с периферии нашей страны… Вот что скажу, сказочник: ты даже
Но, заставляя целителя птиц умолкнуть, посреди коридора вырастает насупленный Игорек со сложенными на груди руками. Разглядывая нас исподлобья, раскачиваясь на мысах, он бесцеремонно встревает в отчет мага и чародея, напомнив, что демонстрацию уникальных бытовых приборов прерывать ни в коем случае нельзя. Начиная потихоньку раздражаться, бывший спортсмен намекает, что бесплатная лекция и последующее знакомство потенциальных клиентов с эксклюзивной техникой ограничены во времени. Через полтора часа у них назначена следующая встреча – на другом конце города. В случае промедления мы лишимся ценного подарка от фирмы – бесплатной чистки ковра. Поэтому дружеское общение и обмен впечатлениями придется отложить. Мы с волшебником оказываемся на низком диванчике Костяна. Слегка озадаченный присутствием двух мужчин в черных костюмах, одурманенный духами, сережками и внимательными взглядами Вероники, ослепленный блеском чудо-пылесоса, маг и чародей ненадолго теряет дар речи, стараясь вникнуть, куда он попал и что, собственно, здесь происходит. Насколько я знаю, в его личной магической терминологии это называется «заиметь мысль» и «прояснить ситуацию». Прижимая желтый пакет к груди, дружелюбно кивая, он выслушивает заявление ассистента Геннадия, что обычные пылесосы собирают пыль всего на 12 %, размазывая по поверхности ковров и распыляя по воздуху все остальное. Чуть прищурившись, добрый волшебник наблюдает фокусы неутомимого Игорька с квадратной тряпочкой и ковром, цель которых – доказать, как неумело осуществляет сбор пыли обычный пылесос по сравнению с дорогостоящим чудом техники. При подключении к розетке уникальный агрегат оглашает округу В-ского переулка ревом ста мотоциклов. Перепуганный Пушкин срывается с плеча волшебника и, поджав хвост, в три прыжка шмыгает в коридор. Воздух в комнате дребезжит. От карты мира, что висит на стене над диваном, отрывается синий флажок, обозначавший место отдыха или командировки хозяина дома. Мерцая, флажок танцует в струях воздуха, выдуваемых из сетчатого отверстия на боку чуда техники. Вероника панически хватается за ухо, проверяя, не вылетела ли сережка. Волшебник оскаливается, зажимает ладонями уши. Неожиданно заклеенная скотчем розетка в дальнем углу комнаты изрыгает сноп фиолетовых молний. Чудо-пылесос взбрыкивает, издает побежденный хрип и умолкает, выбросив к потолку клуб черного дыма. Все превращаются в ледяные скульптуры. Откашлявшись, отмахнувшись от дыма, маг и чародей примирительно бормочет:
– Ну вот… – громко хлопает себя ладонями по коленям, продолжая —…и сказочке конец. Пушкина до смерти напугали. Будет у кота нервный тик, скажите на милость, кто за это ответит?
Немного осмелев, Василь Василич отрывается от дивана и пихает ошалелому Игорьку клочок пожелтевшей газетки:
– Пиши, милый, мне сюда координаты вашего начальства. Сделается у кота заикание на нервной почве – буду хоть знать, с кого требовать на лечение… Присаживайтесь, мальчики. Не стесняйтесь, отдохните немножко. Вы и так своей ахинеей про пылесосы нам головы заморочили. Этой негодной информации предостаточно повсюду… А тебя я сразу узнал, – бормочет он, грозя пальцем перед носом удивленного Геннадия. – Ты в сарае среди бандитов был, которые мне сто фотокарточек подложили. Ты с коробкой ставки принимал и посмеивался, распознаю я мертвого среди живых или нет. Ладно, дело прошлое, я всех простил. Садись сюда, – он указывает Геннадию на освободившееся рядом со мной место, – а ты – тут, остынь и не трещи. – Надавив на плечо, маг и чародей силой усаживает Игорька рядом с Вероникой. – Только не стесняй красавицу. Уважай женственность, колени не раздвигай, а то будут тебя бугаем неотесанным считать… Теперь мы все в сборе, шум устранили, гарь рассеяли. Но что-то еще мешает сосредоточиться, какая-то заноза меня гнетет. – Недовольно оглядевшись, волшебник упирается ногой в серебряное сердце чудо-пылесоса и что есть силы отправляет уникальный агрегат в дальний угол комнаты.
– Тихо-тихо, сиди на месте, – останавливает он повелительным жестом взбешенного Геннадия, готового ринуться на спасение дорогостоящего чуда техники. – Ему ничего не грозит. Пускай отдохнет в уголке.
Запыхавшийся волшебник расстегивает верхнюю пуговку рубашки. Дергает за ниточку, растрепывая седые волосы по плечам. Упирает кулаки в бока. Косится, какое впечатление произвел на Веронику. Остается собой доволен. И, приободрившись, заявляет:
– Лучше дайте я вам кое-что расскажу. Сказочник, не зевай. Я сегодня у тебя в гостях, иди на кухню. Тащи сюда две трехлитровые банки. Молоток. Два литра кипяченой воды. И еще несколько номеров старческого журнальчика «Индюк», там бумага плотная, оберточная. Как раз то, что потребуется. Действуй.
Я сную по кухне, стараясь сообразить, где спрятаны трехлитровые банки, кипяченая вода и молоток. Оказывается, лекция о пыли начисто лишила меня способности самостоятельно принимать решения, обдумывать и соображать. Тем временем из комнаты доносится отчет о том, как, взяв три недели незапланированного отпуска, отважный
волшебник отправился в Череповец.– …всемирная ассоциация защиты природы пригласила меня прочесть лекцию об исцелении птиц… в день регистрации мне вручили пропуск почетного гостя. В подарок организаторам я искусно стер над конференц-залом плотные, предвещавшие затяжные дожди облака. И во время моего пребывания повсюду в Череповце было солнечно.
Прокравшись на цыпочках по коридору и украдкой заглянув в комнату, я убеждаюсь, что Вероника с восхищением внимает магу и чародею. Судя по выражению лица, именно слова «международный», «конгресс», «почетный гость» и «лекция» глубоко западают ей в душу, как тени в форме птиц, отбрасываемые пальцами на стене. В ее голове начал создаваться идеальный образ эксцентричного деятеля культуры. А все остальное пролетает мимо ушей как незначительное и неважное. Сияющая Вероника оглушена, ослеплена, обескуражена, но все равно не сдается. Она плавно и медленно закидывает ногу на ногу, демонстрирует ониксовый каблук босоножек и белую, сверкающую лайкрой пятку. Стараясь взять ситуацию в свои руки, вспомнив, что обитает в двухэтажной квартире с солярием и викторианским буфетом, Вероника уверенно заправляет волосы за ушко, обстреливает волшебника обоймой одобряющих и ласкающих взглядов. В ее глазах водят хороводы малинки. Плавают розовые уточки для ванной. Вспыхивают и осыпаются разноцветные звездочки и снопы огненных цветов. Вся эта пиротехника заставляет меня оскалиться и поскорей удалиться вон. Через некоторое время на нижней полке бронированного холодильника обнаруживается двухлитровая банка из-под маринованных перцев, в которой с доисторических времен плавают рассол и укроп. А из комнаты волнами доносятся выкрики и пики фраз, по которым можно догадаться, что приободренный вниманием волшебник без зазрения совести хвастает:
– …естественно, на конгрессе я был гвоздем программы… на итоговом заседании решением президиума наконец-то принят во всемирную экологическую элиту… вручили значок и памятный диплом… в день торжественного закрытия в Череповце обещали ливневые дожди, но я тучи заблаговременно заблокировал, гром и молнии зашифровал, выслал непогоду в область… на праздничном вечере в честь закрытия конгресса я произнес незабываемую речь, в которой подчеркнул необходимость для всех следить за экологией и чистотой собственных мыслей. Я намекнул, как важно в любом возрасте учиться отпускать блажи, изгонять негодные мечты, притормаживать раздражение, блокировать злобу, глушить тоску и безжалостно вытряхивать из головы ненужную ахинею, мусор и пыль…
Еще две пустые банки из-под лечо обнаруживаются в угловом кухонном шкафу. Взамен молотка я предлагаю волшебнику кокетливый аксессуар из нержавеющей стали, предназначенный для отбивки мяса. Колдун погоды Дыдылдин недовольно оглядывает предоставленный ему инвентарь, велит откинуть ковер и расстелить на полу раскрытые посредине сатирические журналы. Прикрыв одним из них две мелкие банки, он колотит аксессуаром для отбивки мяса до тех пор, пока стеклотара не превращается в груду осколков. По-деловому насупленный и важный, маг и чародей распределяет осколки по страницам журнала. Не смущаясь ошарашенных зрителей, кряхтя и жалуясь на радикулит, Василь Василич стаскивает синтетические носки в мелкий бордовый ромбик. Потом, тяжело вздохнув, откашлявшись и внимательно осмотрев потолок, он делает осторожный шаг на битое стекло. Кадык неутомимого дилера Игорька, словно затвор, несколько раз дергается вверх-вниз. У ассистента Геннадия начинают поигрывать желваки, а на щеках проступают пунцовые пятна. Вероника прикрывает ладонью глаза, но продолжает наблюдать происходящее через щелочку между пальцами. Другая ее рука вцепляется мертвой хваткой мне в предплечье. Тем временем маг и чародей топчется по осколкам, как стих, декламируя:
– Итак, дорогие мои, примите от меня в дар практический совет по управлению погодой в доме. И прежде всего, запишите в мобильные, зарубите на носах, что основа погоды в доме – никакие не пылесосы. Не холодильники. Не встроенные в стены сейфы. Не мясорубки, обогреватели и ковры. А саморегуляция. В отличие от пылесосов, холодильников, ковров и сейфов саморегуляцию за деньги не купишь. Потому что она либо есть, либо нет. Но погодите отчаиваться. К счастью, саморегуляцию можно день ото дня вырабатывать и укреплять. И придется, потому что без нее ничего путного не выйдет. Пасмурность сплошная будет в доме. Триста шестьдесят пять дней в году будут серость и скука. Быль возникнет повсюду в жизни и будни в семье. Ни сказки, ни праздника, ни радости не получится. А это намного хуже, чем пыль, правда, красавица?
Крадучись, из коридора появляется пугливый зеленоглазый Пушкин. Легонечко подхваченный под пузо, он водворяется на место и снова становится рыжим воротником вокруг шеи Дыдылдина. В таком роскошном облачении волшебник некоторое время стоит на осколках, давая послушать лай, гудки и хлюпанье разрезаемой колесом лужи во дворе за окном.
– А теперь, друзья дорогие, внимание-внимание, – шепчет он. – Сейчас я познакомлю вас с тем, кто на самом деле многие десятилетия помогает нам делать хорошую погоду в доме. Сейчас я вас представлю тому, кто учит терпению, саморегуляции и даже иногда исполняет желания.
Немного помолчав, встретившись с каждым из нас глазами, убедившись, что мы внимательно слушаем и с нетерпением ждем, волшебник роется в бездонном желтом пакете, извлекает оттуда мятый и мокрый газетный сверток, в котором оказывается отсыревший, пахнущий кислятиной, свернутый пополам блин. Бережно развернув его, очистив от клочков размокшей бумаги и разложив на ладони, Василь Василич с гордостью демонстрирует его на вытянутой руке каждому из нас. Потом насупленно хмыкает ассистенту Геннадию, что морщиться не надо, ведь это великое и загадочное существо по имени чайная медуза производит из чая магический эликсир, дарящий долголетие, здоровье и веру в себя.