Как девица викинга любила (роман в трёх историях)
Шрифт:
— Что ты здесь делаешь? За борт захотела? К дочерям Эгира в гости? Да отцепись ты от этой доски!
Она оторвала негнущиеся пальцы от верхней доски палубы и ухватилась за протянутую мозолистую руку. Так сильно, что ногти впились ему в кожу. Ингвар другой рукой схватил её за плечо и с силой толкнул по направлению к навесу. Мила зацепилась за натянутый, как струна, канат, упала на палубу, стукнулась о какую-то деревяшку. Заползла под навес. Обнаружила неожиданно сухую и теплую меховую полость. Стянула с себя промокшую одежду и обувь. Завернулась в мех. Согрелась. Ее разморило, она уснула. Но вскоре проснулась от того, что почувствовала горячее тело Ингвара. Очень
Пронзает и ранит
Горячая дрожь-жар.
Звенит, нарастая,
Внове другой окрик...
В этот момент раздалась весёленькая трель звукового сигнала телефона. Будильник. Утро. Пора вставать и идти в «Чудесный мир».
Воскресное рабочее утро мало чем отличалось от субботнего. Пожалуй, только тем, что Игорь, как и все остальные, вошёл через дверь.
Где-то через полчаса он подошел к Миле и спросил:
— Кофе будешь?
Мила не хотела кофе, она выпила уже четыре чашки, и уже вся буквально пропиталась эти ценным колумбийским продуктом (Аскольд Валерьяныч другого не признавал). Но ей очень хотелось побыть рядом с Игорем. Поэтому она встала и молча пошла за ним.
Игорь пропустил ее вперёд и закрыл дверь в кабинет. Мила обвела взглядом комнату, нашла стул без спинки и села. А владелец кабинета молча подошел к кофемашине, сделал две чашки крепчайшего эспрессо, одну из них поставил перед Милой на стол. В этот момент она машинально бросила взгляд на его руку и вздрогнула. Чуть выше запястья четко виднелись следы ногтей.
— Не поняла. Это же во сне было. Или мне уже мерещится?
А Игорь искоса взглянул на нее и сказал:
— Слушай, а ты, оказывается, во сне болтаешь. И ведёшь себя так, что приходится отправлять тебя обратно в самый неподходящий момент. От греха подальше.
Он чуть помолчал и добавил с едва заметной усмешкой:
— Но фигура у тебя что надо. По крайней мере, на ощупь.
Мила едва сдержала желание выплеснуть содержимое чашки Игорю в лицо. Вскочила с табуретки так, что та с грохотом рухнула на пол, и пулей вылетела из кабинета.
— Значит, это был не сон. Получается, мне каким-то образом удалось проникнуть в его мир, в прошлое. Не зря же Игорь сказал, что я — сильный маг. Понять бы еще, как это произошло...
Под вечер Аскольд Валерьяныч объявил, что с завтрашнего дня по понедельникам объявляется выходной. С сохранением зарплаты. Естественно, никто не высказался против.
Поскольку в этот день лекций в универе не было, Мила решила пойти прогуляться по парку. Она не любила это время года. После летнего тепла и буйства жизни осень навевала грусть. Яркие краски умирающей до весны природы обмануть её не могли. Скоро всё это опавшее цветное роскошество пойдет в костёр или сгниёт. И наступит царство белого, чёрного и серого.
А пока что золотая пора доживала свои последние дни. Солнечные лучи скупо пробивались сквозь полуголые деревья. Разноцветная листва, уже расставшаяся с ветками, обречённо шуршала под ногами. Свежий горьковатый воздух слегка опьянил Милу. Она присела на скамейку, откинулась на спинку и закрыла глаза.
— Значит, вчера ночью я спала с Игорем. То есть с Ингваром. В смысле не с ним, а рядом с ним. В голом виде. Но ему явно было не до всяких интимов. Тем не менее, он что-то там выяснил про моё тело. А что, если бы будильник не отфутболил меня в настоящее?.. Но он же отфутболил... Или это был не будильник?
Мила вздохнула, сосредоточилась и попыталась представить, как бы это было. Перед мысленным взором девушки появилось лицо Игоря. Однако он явно чем-то раздосадован и не хочет встречаться с ней взглядом…
Золота терпкий свет
Ловит малое там,
Где дымное пахнет
Теплом очага...
Вдруг ощутимо запахло дымом. Стало душно и довольно тепло. Мила открыла глаза, но ни свет, пробивавшийся через крошечные оконца под крышей, ни пламя, пляшущее на поленьях в открытом длинном очаге, не позволяли толком рассмотреть помещение, в котором она очутилась.
Напротив неё сидела старая женщина с седыми косами. Вёльва[1] — а именно так Мила обозначила для себя незнакомку — была одета в светлую льняную рубаху и тёмно-коричневый шерстяной хангерок (кажется, так называется древнескандинавский сарафан, похожий на два скрепленных между собой фартука). Лямки задней части были пристёгнуты к переднему полотнищу массивными бронзовыми фибулами. На груди у вёльвы в несколько рядов висели бусы — нитка драгоценных стеклянных, нитка бусин из обычных натуральных каменьев, нитка деревянных и еще одна нитка из косточек и клыков каких-то животных. На цепочках свисали странные небольшие предметы, которым Мила не могла подобрать названия.
— Спрашивай, — сказала вёльва.
Мила не удивилась тому, что с одного взгляда правильно определила статус женщины.
— Как я здесь оказалась?
— Ты обладаешь магическими способностями, достаточно сильными, чтобы совершитьпереход. Я не знаю, откуда ты явилась, но тебя привел образ того, кто принадлежит этому миру.
— Значит, я могу ходить между мирами, когда захочу?
— Не всё так просто. Надо, чтобы он тебя позвал. А теперь уходи туда, откуда пришла. Я ответила на твой вопрос.
*
Мила открыла глаза. Запах дыма по-прежнему витал в воздухе. Где-то неподалёку подожгли кучу опавших листьев. По дорожке парка лениво бежала маленькая собачонка в брендовом клетчатом комбинезоне с капюшоном, а рядом неторопливо трусил её хозяин. В шапке и в зимних кроссовках, но с голыми лодыжками.
[1] Вёльва - провидица, пророчица у древних скандинавов
_________________________________________________________________________________________
Опалов цвет, мерцающий в ночи…
Солёнохладный берёг, запах леса.
Янтарны слёзы древние сосны…
Что солнца луч застыл в зените лета.
И помнится несбывшееся вновь,
И видимость того, что не случилось.
И верится в такую вот любовь…
Которая и сбылась, и не сбылась.
И соберутся, свиты силой места,
Грань острия мечей, кристалл души,
Солёнохладный берег, запах леса.
Опалов цвет мерцающий в ночи…