Как девица викинга любила (роман в трёх историях)

Она мысленно показала Кириллу язык, но, видимо, перестаралась, так как кончик его коснулся вполне материального языка незнакомца.

Лика не понимала, что с ней творится. Умом она сознавала, что это все неправильно, неразумно, неприлично, в конце концов. Что хорошие девочки так себя не ведут. Тем более с чужаком, даже имя которого неизвестно. Но фантастичность происходящего и нереальная харизма этого нахального парня начисто парализовали ее волю.

… Однажды на студенческой вечеринке Лике довелось выпить бокал какого-то экзотического коктейля. И тогда до нее со всей очевидностью вдруг дошло, что жизнь поразительно хороша. И Лика буквально физически ощутила, как ее душа покидает тело и, оставаясь связанной с ним незримой нитью, воспаряет над бренным миром...

…Много позже Лика отчетливо вспомнила ступор, в который впал незнакомец, увидев ее кружевные стринги от Chantelle. Это оказалось явно выше его разумения. Однако он не растерялся, вытащил из ножен меч, до которого Лика некоторое время назад мечтала дотянуться. Она еще не успела мысленно попрощаться с родственниками, друзьями и всем остальным миром, как мужчина аккуратным уверенным движением подцепил и разрезал совершенно лишние, с его точки зрения, ажурные веревочки, после чего отложил меч подальше.

То, что случилось дальше, надолго вошло в золотой фонд Ликиных воспоминаний. В какой-то момент девушке показалось, что внутри нее разорвалась световая граната. Про эту штуку она читала в каком-то шпионском детективе. Тепла этого взрыва хватило, чтобы воспламенить ее тело, душу и всё прочее. А затем невыносимо яркая вспышка где-то там в самых глубинах вознесла Лику в такие выси безумства, из которых не бывает возврата.

Однако — спустя какое-то время — Лика вернулась в реальный(?) мир.

—Ты кто?

Она ткнула длинным ногтем указательного пальца в его крепкую и слегка шерстистую грудь. Вопросительно посмотрела ему в глаза. Почему-то в дамских романах про викингов главных героев чаще всего звали Ролло или Ульф.

— Эйнар.

Он сказал еще несколько слов. И в этих словах ей почудилось что-то неуловимо знакомое. Тогда она, сама не того ожидая, рефлекторно задала ему вопрос на языке, известном ей, но настолько редком, что никак не ожидала услышать ответ.

— Откуда ты?

— Из Крепости. Ловил рыбу. На лодке. Отошел далеко. Поднялся сильный ветер. Лодка разбилась о скалы. Добрался до берега.

Его речь была непривычной уху и чуть грубоватой, но в то же время почти музыкальной. Лике пришлось поднапрячься, чтобы уловить смысл его фраз. Но все же она его понимала! Ее специальность, выбранная при поступлении на филфак, в свое время удивила многих. Лика и сама думала, что на жизнь ей до скончания веку придется зарабатывать банальным английским. И вот теперь этот почти не изменившийся на протяжении веков североевропейский язык, практически не имеющий реального применения, оказался мостиком между их мирами.

— Меня зовут Лика.

— Ли. Ка. Ли-ка. Лика.

Он словно перекатывал эти звуки на языке, пробовал ее имя на вкус.

Лика не любила свое имя. Было в нем что-то искусственное, незавершенное. Полагающих, что ее зовут Анжелика, приходилось разочаровывать. Когда твое отчество Венеаминовна, иметь личное имя из четырех слогов — непозволительная роскошь. Но могли же родители назвать ее Ниной или Аллой, к примеру. Сестру вон Верой назвали.

Лика вдруг подумала, что Теть Ира с Дядь Лешей уже, вероятно начали беспокоиться, куда делась племянница. Следующая мысль была о том, что она понятия не имеет, как вернуться в деревню.

— Интересно, это Эйнар каким-то образом очутился в нашем времени или меня занесло на тысячу лет назад? Ой, какая же я дура! Он ведь сказал, что из Крепости!

Лика повернула голову в том направлении, где ее современники периодически производили раскопки. Вдали действительно угадывались очертания, очень похожие на крепостные стены.

— Значит, девятый или десятый век. И как мне теперь попасть обратно в двадцать первый? Придется выяснять на практике… Граф должен пастись на прибрежном лугу. Поеду в деревню через болото, которое сейчас никакое не болото, а цветущий луг. Посмотрим, куда приведет меня дорога…

Лика взглянула на Эйнара. Парень сидел в задумчивости и тоже мысленно решал какой-то кроссворд. Ей не хотелось расставаться с ним, но любое приключение когда-то подходит к концу. И этот финал не всегда такой, какой хочется.

— Я должна вернуться на ферму.

— Нет, ты пойдешь со мной. В Крепость. Мы скоро отправимся домой. Далеко. На корабле. Ты теперь принадлежишь мне.

Лику просто взбесила безапелляционность его слов. Какого лешего он решил, что она емупринадлежит? Она, в лучшем случае, принадлежит своим маме и папе, да и то навряд ли. Она совершеннолетняя. В понедельник ей выходить на смену в «Розу без шипов», а в сентябре предстоит лететь в Далекую Северную Страну по студенческому обмену …

— Однако с этим парнем лучше не ругаться. Уж больно крут.

И Лика начала обдумывать варианты, как бы аккуратно ускользнуть от этого решительно настроенного «хозяина», который сидел рядом, жевал травинку и смотрел на водную гладь Залива.

Поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, девушка сняла свою цепочку с золотым кулоном в виде большой буквы Л и застегнула замочек на шее парня. Эйнар потрогал подвеску с непонятным символом. (Откуда он мог знать, что это первая буква имени девушки?) Застыл на миг, потом снял браслет с рунами со своей левой руки и надел его на Ликино запястье. Украшение оказалось великовато, поэтому парню пришлось приложить некоторое усилие, чтобы концы обручья сомкнулись.

Их очередной поцелуй длился минут пять, и Лика уже начала склоняться к тому, что, может, и правда есть смысл пойти с ним в Крепость… В конце концов, живут же там люби, значит, и она как-нибудь приспособиться.

Вдруг Эйнар что-то увидел вдали, оторвался от ее губ, и наваждение развеялось.

— Смотри, корабль. Это за мной.

Лика посмотрела в сторону Залива. Недалеко от берега на фоне голубого неба темнел полосатый парус драккара.

Только этого ей сейчас и не хватало. Встреча с оравой мужественных собратьев викинга особого энтузиазма не вызывала.

— Посиди тут.

Эйнар подобрал свой меч, поднял его и резким движением основательно пришпилил подол Ликиного сарафана к земле. А затем направился к полосе прибоя.

Драккар стремительно приближался.

Лика дотянулась до ботинок, надела их и, собрав всю свою силу, дернула подол сарафана на себя. Тонкая ткань затрещала, девушка просунула пальцы в прореху и дернула еще раз.

— Ура! Свободна. Сматываюсь.

Эйнар как будто что-то почувствовал, обернулся, увидел, что его трюк не сработал. Ловить девчонку или поторопиться навстречу товарищам?