Как достать стража. Влюбить и присвоить

Совсем одна!

– Дура! Идиотка ненормальная! Зачем я ему про деньги… - ругала себя на чем свет стоит, а в порыве даже ногой топнула.

И тем неожиданнее было услышать совсем рядом:

– Это у вас семейное. Во всех женщинах гармонично сочетаются аналитический ум и спонтанная бытовая глупость.

Я посмотрела на говорившего. На перилах сидел тот самый красно-черный попугай, за которым мы с Женькой бежали по тайным коридорам академии.

С тех пор я его почти не видела, но успела узнать, что птица принадлежит нашей старшей сестре Настасье.

– Простите… - начала говорить я, собираясь сообщить кому-то, что он лезет не в свое дело. И да, приятных эпитетов у меня для аррела не было, но договорить птица не дала.

– Не стоит извиняться за правду. Все вы Фреи такие, тут уж ничего не изменить, - сообщил мне Лошариус. – Вот скажи мне, какой добрый хозяин в такую ночь бедную птицу из дома с поручением выкинет? То-то и оно… Чувствую себя… золушкой!

Вся злость разом куда-то ушла, и я улыбнулась «пернатой золушке», забирая из лап письмо.

– Ветчину будешь? – спросила птицу. О его пристрастиях тоже знала от Настасьи.

– А ты не безнадежна! – Лошариус смерил меня внимательным взглядом, слетел с перил и вразвалочку направился в комнату. – Идем, поговорим.

Разговаривать с птицей как-то глупо, но спорить я не стала и пошла за ним.

Где находится в замке кухня, я знала отлично. Иногда, работая по ночам, совершала спонтанные вылазки. Вот и сейчас повела Лошариуса сразу туда, на ходу читая письмо от сестры.

Ничего особенного Настасья не сообщала. Она писала, что Эривард Ги отлучился из Аэрлеи по делам и обещал прислать официальное приглашение по приезду. Сестра собиралась составить мне компанию и, как я, очень беспокоилась за Женьку. Вот собственно и все. Писала Настя на магической бумаге, поэтому, стоило мне прочесть, как записка растворилась в воздухе, не оставив и следа. Удобно и для конспирации, для экологии.

– Кто-то ветчину обещал, - напомнил шагающий рядом аррел.

– У кого-то проблемы с терпением, - не осталась в долгу я.

– А ты самая проблемная из дочерей Фрея, - заметил Лошариус.

Не знаю, на что он рассчитывал, озвучивая неприятную правду, но явно не на мое полное и безоговорочное согласие. Мы как раз зашли на кухню и, пока я мелкими кубиками нарезала розовую домашнюю ветчину, сетовала птице на жизнь.

– Ох, и не говори! – начала свой монолог я. – Магия досталась настолько странная, что даже магистр Агиар не знал, на какой факультет меня направить. Крылья вообще не выросли. Никакие. Хотя, если следовать логике, то, как у высшей арсы, подвластная мне стихия должна была их создать. С женихом полный облом. Понимаешь, мне хватило одного взгляда, чтобы понять – не мой это мужчина… Ну, не смогу я с ним не то что, ну ты понимаешь, а даже создать видимость. А тут залетал ко мне случайно страж один. Понравился, а я… Я его умудрилась оскорбить до основания крыльев. Вот скажи, кто меня за язык тянул?

Я посмотрела на странно притихшего аррела и поставила перед ним тарелочку с лакомством, но он по какой-то причине к ветчине даже не притронулся, а продолжил задумчиво изучать деревянную столешницу.

Стало стыдно. Не водилось за мной привычки вешать на других свои проблемы. С ними я предпочитала справляться сама.

– Извини, - затараторила я. – Не подумай, я не жалуюсь, просто вдруг выговориться захотелось. Это потому что Жени долго нет.

– Перья у кого выщипала? – спросил Лош, кивнув на два перышка, сиротливо примостившихся на краю стола. – У стража залетного?

Я кивнула и попыталась хоть как-то оправдаться:

– Я не хотела. Инстинкт сработал. Я в этом мире только и делаю, что материал для исследований собираю. А эти перья отличаются от других таких же. Сам посмотри, они словно сами по себе светятся. Конечно, очень слабо и почти незаметно, но в темноте, если приглядеться, увидеть можно.

– Вообще-то, любому пернатому неприятно, когда кто-то насильно перья выдирает, - ответил аррел и клюнул первый кусочек угощения. – Недурственно.

– Ох… - еще больше расстроилась я.

– Кроме того, он ведь мужик, понимать надо. Ты могла его гордость задеть. Мужчины – существа слабые, ранимые очень. Это на вас пахать надо, а нас стоит и поберечь. Вдруг война, а мы в депрессии?

– Нет, он не на перья обиделся, - покачала я головой.

– А на что тогда? – птица вновь сверлила меня укоризненным взглядом.

– Я ему за биоматериал деньги предложила, как донору.

Да, пришлось признаваться, раз уж сама начала этот разговор. Вдруг он мне растолкует психологию крылатых.

Птица несколько мгновений молчала, а потом загомонила, издавая булькающие и щелкающие звуки.

– Эй, - позвала я. – Ты ржешь что ли?

– Деньги за биоматериал… Ой, не умру я с вами своей смертью… - изгалялся Лошариус.

Очевидно то, что я приняла за сочувствие, оказалось на деле одной из форм издевательства. Жестоко. Тем более, мое состояние и так было не самым радужным. Даже на колкости и грубости сил не осталось.

– Живи с чувством выполненного долга, и спасибо тебе за письмо.

Я взяла перышки и пошла прочь, даже не загасив магические светильники.

Нагнал аррел меня на лестнице и закружил, то отставая, то залетая вперед.

– Ты это… Светка, не обиделась же в самом деле? – спросил он.

– Я на дрессированных животных не обижаюсь. Они же не ведают, что творят, - все же огрызнулась я.

– А вот это сейчас обидно было, - сообщил Лош. – Давай сделаем вид, что мы квиты. А хочешь, я тебе свой биоматериал сдам совершенно безвозмездно?

– Твой мне без надобности. Пока.

– Вот, - не унималась птица. – А я сразу понял, что ты самая добрая из всех. Женька с Настасьей сразу суп сварить из меня обещали, а ты даже от перьев отказалась. Ну так что, Свет? Мир?