Как это случилось

Они вышли, сели в «бьюик» детектива и поехали по Бискейн-бульвар на юг.

Импровизированная телестудия оказалась большим трехэтажным особняком. Шейн припарковался в просторном дворе рядом с десятком других машин, по шатким ступенькам поднялся вслед за Мюриэл на крыльцо и попал в коридор, ведущий в помещение, по-видимому, бывшее когда-то танцевальным залом. Теперь это была огромная пустая комната с электрическими кабелями на потолке и на полу и осветительными лампами. Четыре камеры своими объективами нацелились на декорацию, имитирующую часть уютно обставленной гостиной — с диваном и креслами, на которых в окружении юпитеров сидели две девушки и мужчина. Вокруг них суетилось человек десять, жестикулируя и споря между собой, — этот галдеж показался Шейну вавилонским столпотворением.

— Боюсь, я опоздала, а я еще даже не загримирована! — воскликнула Мюриэл. — Извините, но мне надо бежать. Вы найдете Гарольда в его кабинете на втором этаже — наверх по лестнице, первая дверь направо. И обязательно объясните, почему я направила вас к нему.

Девушка торопливо скрылась в гримерке, а Шейн, поднявшись по старинной винтовой лестнице, постучал в дверь с табличкой: «Прентисс».

— Войдите! — ответил ему возбужденный голос.

Шейн повернул ручку и оказался в комнате, превращенной в самый захламленный кабинет, какой он только видел. Беспорядок, как постепенно выяснялось, был естественной средой обитания работников телевидения. Три письменных стола завалены папками и просто какими-то бумажками, в углу — две стойки с пишущими машинками, в трех картотечных шкафах почти все ящики наполовину выдвинуты. Уровень валявшихся на полу бумаг местами доходил до щиколотки. И посреди всего этого хаоса стоял костлявый, утомленного вида, молодой человек, возбужденно говоривший по телефону.

На нем были потертые голубые джинсы и рубашка неистово-розового цвета с зелеными слонами и жирафами, гонявшимися друг за другом. Ногти босых ног накрашены темно-красным лаком. Он уже начал лысеть, несмотря на далеко не пожилой возраст. Окинув Шейна полным безразличия взглядом, молодой человек продолжал взволнованно говорить по телефону:

— Гроша ломаного не дам за то, что ты об этом думаешь, дорогая! Говорю тебе — все декорации так провоняли, что пришлось проводить окуривание. И хватит об этом. Всего тебе, моя сладкая. — Он бросил трубку и, не переводя дыхания, спросил: — Кто вы такой?

— Майк Шейн. А вы — Прентисс?

— Несомненно. — Очевидно, имя Шейна ни о чем ему не говорило. Он сел за один из столов, повернулся к детективу спиной, положил локти на столешницу, закрыл лицо руками и застыл.

Шейн достал из нагрудного кармана сигарету, и звук чиркнувшей спички резко прозвучал в тишине. Ассистент режиссера продолжал сидеть в той же позе — молча и без движения.

Перешагнув через разбросанные бумаги, Шейн присел на угол стола в нескольких шагах от Прентисса и повторил:

— Меня зовут Майкл Шейн. Я хочу…

— Да помолчите! — Прентисс резко поднял голову и уставился на рыжего детектива. — Неужели вы не видите, что я пытаюсь сосредоточиться?

Шейн глубоко затянулся и спросил:

— Где вы слышали о том, что я собираюсь участвовать в радиопередаче?

— Вот это да! — Прентисс щелкнул своими костлявыми пальцами, затем положил руку на лоб. — Вы — настоящий, да? Действительно — Майкл Шейн! С тяжелыми кулаками, пьющий-только-коньяк частный детектив из Майами. Почему бы вам не поучаствовать в передаче, раз так уж хочется?

— Где вы об этом слышали? — терпеливо повторил Шейн.

Гарольд Прентисс непонимающе уставился на него, потом откинулся назад, положил одну ногу на край стола, пошевелил своими пальцами с темно-красными ногтями и с отвращением сказал:

— Ну, не дурацкий ли цвет? Я же просил цикламен, черт бы их побрал.

Шейн наклонился и хлопнул его по плечу с такой силой, что Прентисс развернулся, и его нога соскочила со стола. Обретя равновесие, он встал и совершенно серьезно спросил:

— Зачем вы это сделали?

— Прекратите валять дурака! — прорычал Шейн. — И отвечайте на мой вопрос.

— А о чем вы меня спрашивали? — Прентисс казался искренне озадаченным.

— Откуда у вас информация о радиопередачах с Майклом Шейном?

— А, это… — Прентисс неопределенно помахал рукой. — Должно быть, кто-то мне сказал. — Он склонил голову набок и прищурился. — Вы, конечно, будете играть самого себя. Это необыкновенная идея. Просто изумительная. На телевидении вы их всех сделаете.

— Сядьте и замолчите, — прошипел Шейн сквозь зубы.

Прентисс сел и замолчал.

— Вы можете либо ответить мне на этот вопрос здесь, — продолжал детектив, — либо вам придется отвечать на него в полиции.

— Боюсь, я… не совсем… вас понимаю, — пробормотал ассистент режиссера.

— Я занимаюсь расследованием убийства. Двух убийств. И эта информация может иметь к ним отношение.

— А я тут при чем? — Прентисс сбросил маску преувеличенной рассеянности и стал собранным и деловитым.

— Вы позвонили сегодня утром актрисе по имени Мюриэл Дэвидсон и посоветовали ей обратиться за ролью в этой постановке. Я хочу узнать, откуда пошли эти слухи.

— Кто знает, откуда берутся слухи? Подобные вещи невозможно сохранить в тайне. По крайней мере, в этом бизнесе.

— Но слух должен быть на чем-то основан, а в данном случае ничего такого нет.

— Нет? — Прентисс задумчиво нахмурился.

— Абсолютно ничего. Итак, кто-то пустил этот слух. Кто?

— Господи, я сейчас уже и не помню, где это слышал. Такие вещи можно подцепить…

— Это ложь, — мягко перебил его Шейн. — Вы не стали бы настаивать, чтобы Мюриэл пообещала не выдавать свой источник информации, если бы просто подцепили эти слухи. Я хочу знать, откуда у вас эти сведения.

— Понятно. — Прентисс вздохнул и, сжав губы, забарабанил пальцами по столу. Потом, не поднимая глаз, спросил: — Вы говорите, это может оказаться важным в расследовании убийства?

— Да.

— Было глупо с моей стороны говорить об этом с Мюриэл. Я пытался добиться ее в течение трех недель, не продвинулся ни на йоту и решил, что она должным образом оценит эти сведения. Каких только глупостей мужчина не вытворяет, когда его хромосомы теряют терпение.

— Я жду, — напомнил Шейн.

— Девушка по имени Элен Тейлор. Когда я услышал сегодня утром по радио, что она умерла прошлой ночью, и что полицию интересует, где она была между половиной девятого и полуночью, то понял, что не стоит впутываться в эту историю. Я и не стал — решил закрыть рот.