Как холодно в земле

— Я думаю, — сказала миссис Кармоди, которая стояла у нее за спиной, — что это был он, тот парень, которого я тогда спугнула. Но если он пришел только ради места для ночлега, то зачем рылся в сундуках? Неужели он думал, что найдет там что-нибудь ценное?

— А этот скупщик, — Мередит обернулась через плечо, — он не мог вернуться, чтобы осмотреть вещи, пока вы, как он думал, спите? Такое случается. В первый раз он пришел открыто, днем, увидел несколько вещей, которые его заинтересовали, и подумал, что здесь должны быть и другие, более ценные вещи. Кстати, а что в этих сундуках? Ой, простите, я не хотела совать нос куда не следует! — поспешно добавила она.

— Да бросьте вы, дорогая моя! Ничего секретного у меня тут нет. В основном старые горшки и кастрюли, кое-что из дешевого фарфора. Ну, естественно, попадаются и вещи, которым уже много лет. Они достались мне от матери. Она сама делала варенье, сыр, колбасы — как и все в то время. Есть даже ручная машина для приготовления сливок — видели когда-нибудь такую? С такой большой ручкой, которую нужно было крутить. Кладешь в воронку свежее несоленое масло, льешь неснятое молоко — сливки текут из отверстия внизу. В старые времена о микробах и слыхом не слыхивали! О калориях — тем более! В этих сундуках хранятся всяческие подобные штуковины. Старинные железные утюги, которые нужно было греть на плите или в печи. Деревянные рукоятки у них снимались. Некоторые утюги были пустые внутри, в них засыпались горячие уголья. Такие утюги были очень тяжелыми, их едва можно было поднять. В те времена женщине приходилось быть сильной. Большинство современных дамочек не выдержали бы и пяти минут работы с такими приспособлениями. Но тогда они представляли собой вершину бытовой техники! — Миссис Кармоди басовито рассмеялась. — Представляете, эти чудища когда-то были настоящими «друзьями домохозяек»!

— Мне кажется, скупщиков антиквариата они бы заинтересовали.

— Ну, один точно был не прочь тут покопаться — но, как я уже говорила, я его сразу завернула туда, откуда он появился.

— Да, но эти скупщики… не всегда действуют честно. К примеру, он мог решить, что ваш фарфор на самом деле довольно ценный, но, видя, что вы мало понимаете в антиквариате, не сказал вам об этом. Он мог вернуться потом и скупить все оптом, чтобы впоследствии продать с большой выгодой для себя. Но сначала он должен был посмотреть, что у вас есть. Кстати, а он — этот скупщик — не пытался попасть в дом? Не той ночью, когда вы заметили постороннего, а когда он приехал днем, открыто, чтобы узнать, не хотите ли вы продать что-либо из старых вещей.

— Да, он хотел зайти в дом, — сказала миссис Кармоди. — Но я его не пустила. Я разговаривала с ним на улице, он все старался подобраться поближе к окнам и заглянуть внутрь. Ничего у него не вышло.

«Держу пари, — подумала Мередит, — он все же это сделал, приехав еще раз в один из тех дней, когда вы были в городе».

— Ну, как бы то ни было, — спокойно сказала миссис Кармоди, — я решила сообщить Алану. Он очень интересовался, не происходило ли в последнее время чего-нибудь необычного.

Они стали осторожно спускаться по деревянной лестнице. Только они достигли земли, послышался стук копыт.

— Похоже, кто-то из ваших питомцев возвращается! — с улыбкой сказала Мередит.

Миссис Кармоди вышла из конюшни. Мередит услышала ее голос:

— А, Джесс, это ты!

Некоторое время Мередит прислушивалась к невнятному разговору, затем ей надоело стоять в темной конюшне, и она тоже вышла наружу. Это была девушка на чалом пони, которую она встретила утром на дороге. Мередит сразу узнала ее, а девушка наверняка узнала если не ее саму, то машину, оставленную во дворе.

— Ой, здравствуйте! — сказала Мередит. — Мы опять встретились!

Девушка посмотрела на Мередит и натянула поводья. Пони всхрапнул.

— Мне нужно ехать! — Она не ответила на приветствие. Казалось, она чего-то испугалась. — Долли, я приеду завтра!

Она развернула пони и рысцой ускакала прочь.

— Извините, — сказала Мередит со смешанным чувством удивления и сожаления в голосе. — Кажется, я ее испугала.

— Ну вот еще! Вы тут совершенно ни при чем, — заверила ее миссис Кармоди. — Такая уж она, наша Джессика. Не знает, как вести себя с новыми людьми. Как только она немного к вам привыкнет, все будет нормально. Пойдемте лучше в дом.

В камине весело потрескивал огонь. Рядом, как и во время визита Маркби, бок о бок дремали домашние любимцы миссис Кармоди. Погладив спаниеля и засвидетельствовав свое почтение кошкам, Мередит присела на краешек обитого ситцем дивана.

— Я люблю смотреть на огонь и разжигаю камин почти каждый вечер, — сказала миссис Кармоди. — Обхожусь без него разве что летом, в самые жаркие дни. Я пойду сделаю нам чаю. Попьем, пока Алана дожидаемся.

Оставшись в одиночестве, Мередит встала с дивана и произвела быстрый, но тщательный осмотр комнаты. Бронзовая решетка и каминные принадлежности, длинная викторианская вилка для поджаривания хлеба, медный чайник — на вид очень старый, возможно, даже георгианский. Да, скупщик бы точно заинтересовался. Но разве стал бы он возвращаться ночью, когда через окно ничего нельзя было рассмотреть? Он не рискнул бы вламываться в дом, хотя и мог обшарить сараи и сеновал. Сам собой напрашивался вывод, что тот, кто оставил следы на сеновале, и был ночным визитером миссис Кармоди. Однако предположение, что это был скупщик антиквариата, могло оказаться ошибочным.

Мередит снова устроилась на диване. Одна из кошек, светлая с рыжими полосами, пристально посмотрела на нее, затем прыгнула ей на колени и свернулась клубком. Мередит откинулась на подушки и легонько почесала ее за ушами. Плохо, что миссис Кармоди живет здесь совсем одна. Особенно сейчас, когда поблизости, возможно, бродит убийца.

Старуха вернулась с чайным подносом. Чайник был из посеребренной стали, старой шеффилдской работы. В наши дни за него можно выручить немало денег. Мередит подумала о том, что вряд ли миссис Кармоди имеет хотя бы малейшее представление о том, сколько сейчас стоят такие штучки. В конце концов, она ведь всю жизнь ими пользовалась, видела их каждый день с самого детства. Наверное, ей и в голову не приходит, что они представляют какую-то ценность. Для нее они просто «старье». Такой человек, как миссис Кармоди, должен ценить откровенность. Иногда лучше прямо сказать, что думаешь, чем ходить вокруг да около.

— Миссис Кармоди! — решительно начала Мередит. — Вы можете мне прямо сказать, что я лезу не в свое дело… наверное, вы именно так и скажете…

Миссис Кармоди одобрительно прищурилась поверх чайной чашки, которую она держала обеими руками.

— Сначала просветите старуху, о чем это вы, а потом поглядим, что мне с этим делать!

— Я думаю, вам нужно пригласить сюда хорошего эксперта. Пусть осмотрит дом и объективно оценит все, что в нем есть. Не исключено, что цена некоторых вещей вас удивит.

— Даже если и так, я сомневаюсь, что захочу что-либо продать.

— Да, но ведь это важно и для страховки. Это будет интересно и вашей страховой компании, и вам самим — на тот случай, если к вам опять наведаются торговцы антиквариатом.

— Ну ладно. Поживем — увидим. — Судя по уклончивым фразам, миссис Кармоди явно предпочла бы оставить эту тему.

Мередит поняла это и перевела разговор на другое:

— Та девушка на пони… кажется, вы называли ее Джессикой? Я уже видела ее сегодня утром. Проехала мимо нее на машине, а потом мне пришлось остановиться, потому что через дорогу перегоняли стадо овец, и она снова меня нагнала. Я видела, как она разговаривала с овечьим пастухом — крупным рыжеволосым мужчиной.

— Это был Алвин Уинтроп, ее брат, — кивнув, сказала миссис Кармоди.

— О! А я-то уже вообразила себе невесть что! Подумала, что они очень живописная пара. Ну и ну!

Миссис Кармоди вздохнула.

— Я была бы так рада за Джесс, если бы она нашла себе кавалера. Она намного младше своих братьев. Алвин у них самый старший, а Джеймс — вам не удастся с ним познакомиться, потому что он уехал из Англии и работает где-то за границей, — года на три младше Алвина. А когда мальчикам было лет по двадцать или около того, Элси Уинтроп удивила всех в округе, родив еще одного ребенка. Едва-едва успела перед менопаузой. Это как раз наша Джесс. Она была прелестной девочкой, но слегка нервной и болезненной. Поздний ребенок, что и говорить.