Как Кузька с Нафаней Дрёму победили

Нафаня раскрыл ладошку, на которой лежали уже смятые красные ягоды. Показал Кузьке, а сам плачет, слезами заливается, от каждого шороха голову в плечи прячет.

Прикинул маленький домовенок и решил, что если у Нафани от красных ягод приступ страха случился, то надо дать ему попробовать теперь желтых. Хуже, вероятно, не будет, а, быть может, и поможет даже.

Набрал Кузька желтых ягод побольше и подал их Нафане:

— Ешь! Давай!

Нафаня от страха перед Кузькиной решимостью все ягоды проглотил, но глаз не поднимает — боится.

Но постепенно домовой стал в себя приходить. Вот уже и плечи расправил, по сторонам посмотрел, а потом даже улыбнулся.

— Помогло, кажется, — обрадовался Нафаня, — а я уже и не знал, что делать. Спасибо тебе, друг мой Кузька. Ох-ох.

— Вот оно значит как, — задумался маленький домовенок, — не простые ягоды эти. Это обдумать надо.

Зато Нафаня радуется, что от страха избавился. Прыгает, скачет выше головы своей, песни поет. А Кузька сидит на земле и прикидывает, какую пользу можно от этих ягод выгадать. В пути всякое случиться может. Надо набрать этих волшебных ягод побольше и красненьких, и желтеньких.

— Доставай баночки, — остановил друга Кузька, — ягоды собирать будем.

— Зачем нам такие ягоды? — удивился Нафаня. — Ты же не хочешь их есть. Знаешь, как мне страшно было.

— Я есть их не буду, а вот кого-нибудь, кто, возможно, будет нам мешать, ими покормлю. Ведь не всегда удается собственными силами справиться.

— Это ты ловко придумал, — понял всё Нафаня. — Как это я сам не догадался?

Друзья стали ползать по полянке и собирать ягоды. В одну банку складывали красные, что страх нагоняют, а в другую — желтенькие, которые всё на место возвращают.

— Это надо же, каких только чудес на свете нет, — смахнув капельки пота со лба, сказал маленький домовенок. — Хорошо еще у тебя уши до небес не выросли и нос по земле не волочился.

— Придумаешь, — все-таки ужаснулся друг, — мне и представить такое страшно.

— Пойдем, не будем времени терять, — Кузька встал, размял свои ножки.

Через минуту друзья снова шагали по лесу. Бобр сказал им, какой стороной подойти к нужному болоту, вот они и шли.

Солнце еще не село. Но все равно надо было спешить. Вдруг прямо перед домовыми на земле появились три змеи.

Они шипели, не давали идти. Маленький домовенок встречал как-то раз змею, но она не была такой злобной. Еще он знал — змеи кусаются, да так, что потом и не выживешь.

— Похоже, нам сейчас и пригодятся волшебные ягоды, — хитро улыбаясь, сказал Кузька, — мы сейчас накормим их красненькими и посмотрим, что они делать будут.

Домовенок достал из котомки банку с красными ягодами, высыпал их на землю и сделал приглашающий жест.

Змеи в недоумении посмотрели на Кузьку. Домовые немного отошли назад. Змеи еще немного пошипели для порядка и, не нашедши в себе силы отказаться от угощения, подползли к ягодам.

— А змеи вообще едят ягоды? — спросил Нафаня.

— Сейчас и посмотрим.

Действительно, сначала одна змея попробовала, за ней и остальные.

— Эти змеи очень странные, — снова прошептал Нафаня. — Я слышал, конечно, что они лягушек любят, но чтобы ягоды?

— Радуйся, что они такие, а то как мы по дорожке пройдем? — тихо ответил Кузька.

Сначала все было обычно, но потом змеи начали проявлять небольшое беспокойство. Еще через какое-то время они уже, поджавши свои длинные хвосты, стали отползать в сторонку.

— Ах как нам пригодились эти ягодки! — обрадовался маленький домовенок.

Глава 12. На хвосте сороки

Лес становился всё чаще, и идти было всё труднее. Домовые поняли, что это, скорее всего, начался заколдованный лес или скоро начнется, де-то здесь недалеко, около большого гриба, они найдут Старичка-лесовичка.

— Не нравится мне по кустам лазить, — сетовал Нафаня, — нельзя, что ли, было тропинку протоптать.

— Да здесь почти никто и не ходит, — объяснил Кузька, — только нас нелегкая занесла.

Вылезая из кустика, домовые услышали писк. Они стали оглядываться, чтобы понять, кто и откуда так жалобно пищит. Кузька посмотрел под ноги и увидел, что лежит на земле гнездо, а в нем четыре птенца птицы какой-то.

— Бедненькие, — присел домовенок на корточки, — как же вы свалились?

Но птенцы ничего не могли сказать, только рты широко раскрывали.

— Надо покормить их, — предложил Нафаня.

Кузька достал из котомки остатки ватрушек и пирогов, раскрошил на мелкие кусочки и поднес их на ладошке птенцам.

Те, недолго думая, стали клевать крошки. А Кузьке так щекотно стало от прикосновения их клювов, что он начал хихикать.

— Ты чего смеешься? — удивился дружок Нафаня.

— А ты покорми, и сам узнаешь.

Нафаня тоже стал кормить птенцов, но его ладони были грубее, и он ничего особенного не почувствовал.

— Надо их на дерево вернуть, — Кузька посмотрел вверх, — они, конечно же, оттуда упали. Но где именно они были? И где их мама? — Только маленький домовенок проговорил это, как услышал стрекот птицы. Это над ними сорока кружилась и трещала-стрекотала.

— Кто полезет? — спросил Нафаня, понимая, что одному из них придется сейчас лезть на дерево и пристраивать там гнездо.

Маленький домовенок скинул с плеча котомку, водрузил гнездо себе на голову и осторожно полез вверх по тому дереву, куда опустилась сорока. Очутившись наверху, Кузька пристроил гнездо между тремя ветками, да так удачно получилось — никакой ветер не скинет. А птенцы тем временем закрыли глазки и заснули.

— Спасибо тебе, маленький человечек, — поблагодарила сорока.

— Я не человечек, я домовой, — гордо сказал Кузька. — Слыхивала про таких?

Сорока посмотрела на своих родненьких птенчиков и удивилась, что они спят.

— Странно, — прострекотала она, — я улетала — они есть просили, а теперь спят-поспят, как будто сытые и довольные.

— А мы покормили их пирогами да ватрушками, — засмущался немного домовенок.

— Что же я могу сделать для вас? — спросила сорока с белым боком. — Просите — помогу, чем смогу.