Как нагадать жениха и проблемы

Мой страх усилился, когда жандармы подтянули меня к камере с табличкой номер пять, и на меня уставились четыре пары мужских глаз.

Стоя под прицелом их плотоядных взглядов, я нервно сглотнула.

Так, значит, меня отправили сюда… На растерзание? Вот мерзкая семейка!

С какой же радостью я буду смотреть, как крысы из семейки Д’эстри будут спасать свои шкуры с тонущего корабля! Это станет моей лучшей сенсацией!

Я шумно вдохнула, приказывая себе успокоиться. Нельзя показывать свой страх.

Этот урок я усвоила очень хорошо.

Я помнила те дни, когда боялась бывшего мужа, и тем самым возносила его в ранг моего повелителя. Как только я начала давать отпор – самоуверенности в нем значительно поубавилось.

С меня стянули пальто – и мои будущие сокамерники радостно присвистнули. Начали сыпать шуточками о том, что им доставили чудесный подарок за хорошее поведение.

Я окончательно взяла себя в руки и чувственно улыбнулась бритоголовому здоровяку, что уже тянул ко мне свои мерзкие пухлые ручонки сквозь решетку.

– Руки! – рявкнул жандарм. – Отошли все к стене!

Как только мужчины отлипли от двери, меня грубо втолкнули в камеру.

Слушая, как за спиной закрывается замок, я продолжала оценивать обстановку, в которой мне придется провести ночь.

Я очень надеялась, что за мной придет Нэйт. Правда, как он меня найдет – понятия не имела.

Я с грустью посмотрела на единственную узкую кровать, что стояла справа, и на три соломенных тюфяка, что валялись на полу.

– И как зовут наш «подарок»? – улюлюкал здоровяк и медленно подбирался ближе, подобно своим дружкам, окружающим меня со всех сторон.

– А спинка-то какая, – довольно ухмыльнулся черноволосый высоченный тип. – Такое красивое платье специально для нас выбрала?

Я шумно вздохнула. Что ж…

Не можешь остановить безумие, возглавь его!

– Так, давайте определимся сразу, – я чувственно улыбнулась и уперла руки в обтянутый дорогой тканью платья бок. – Вы меня насиловать собираетесь?

– Пока только познакомимся, – отозвался здоровяк, немного растерявшись.

– А может сразу к делу приступите?

Моя реплика выбила этих «недоохотников» из равновесия. Они тихонько переглянулись между собой, пытаясь узреть, в чем подвох.

– Мне умирать скоро, времени мало совсем, – подлила я масла в огонь их растерянности. – Может уже завтра помру. Вот и подумала, а почему бы и нет? А то я уже год развлечений не видела! Как заболела, так и все – сторонятся все мужчины!

Секунда – и в метре от меня стало пусто.

– Чем заболела?! – рявкнул бритоголовый.

– А это мой секрет. Вы меня сперва изнасилуйте, как полагается, а со временем сами все узнаете, – я чувственно вздохнула и зашагала к единственной в камере постели. – Я, когда на этот вопрос отвечаю, так сразу же остаюсь без развлечения.

Я спокойно плюхнулась на чужое ложе и, закинув руку за голову, с нетерпением посмотрела на своих тюремных «друзей».

– Да чего вы? Все ж умирать будем! Какая разница с носом или нет? – не унималась я.

– Так! К девке чтоб никто не подходил! Штаны держите на своих задницах! – скомандовал здоровяк, и я поняла, что он тут главный.

– Да чего вы боитесь? – я попыталась подавить подступивший к горлу смех и громко закашлялась.

Мужчины мигом переместились ближе к решетчатой двери.

– Простите, – я махнула рукой в извиняющимся жесте. – Кашель мучает уже несколько месяцев. Такой сильный порой бьёт, что аж нос трясется…

Следующие полчаса я развлекалась тем, что пугала своих бедных сокамерников. То предлагала им примерить колечко, которое они с таким любопытством разглядывали с самого начала. То рассказывала им байки о том, что меня отправил за решетку сам начальник жандармерии, который поручил мне ответственное задание. Я должна помочь им побороть преступность в столице. Ведь, чем больше умрет жуликов, тем чище будут улицы. Чтобы продолжать держать всех в напряжении, я иногда упрашивала их меня поцеловать…

– Ну хотя бы в плечико! Зря что ли такое платье и колечко воровала? – грустно вздыхала я, любуясь перекошенными от страха лицами.

Когда я чихала – они начинали истошно орать и звать жандармов, чтобы те вывели из их камеры «больную девку».

– Святая магия! Мне кажется, что у меня только что ещё выше приподнялся кончик носа! – лепетала я, дотрагиваясь до своего курносого носа. – Посмотрите кто-нибудь, пожалуйста!

Никто, разумеется, не сделал и шагу в мою сторону. Только мужской рев, взывающий к жандармам, стал ещё громче.

На помощь моим измученным перепуганным «друзьям» никто, разумеется, так и не пришел.

Поэтому они остались ютиться у решетчатой двери, бросая на меня свои косые испуганные взгляды.

Ощутив себя в полной безопасности, я легла на живот и подперла кулачками подбородок, наслаждаясь видом перепуганных мужчин.

– Если у меня начнет косить глаз, то скажите мне, хорошо? – протянула тихо.

Один из преступников вздрогнул – худощавый и явно самый трусливый из всех, ведь только он рьяно прижимался к плечу здоровяка, ища защиты от прокаженной.

В коридоре, разрезав внезапно возникшую тишину, раздались четкие шаги.

Мои «друзья» мигом оживились и снова начали взывать о помощи.

– Точно никто поцеловать меня не желает? А то сейчас ведь допроситесь помощи, и мне придется вас покинуть, – подначивала я. – Так и помру, год не целованная.

– Постойте, постойте! – заорал здоровяк, когда у клетки показался жандарм.

Я следила за побелевшим от страха лицом моего «друга», наслаждаясь его мольбами о помощи и лучезарно улыбаясь.

– Что такое? – раздался гневный голос, и я, наконец, подняла глаза на рыжеволосого жандарма, что держал своего пойманного преступника…

Вот только заинтересовал меня совсем не страж закона…

Я опешила, когда встретилась с удивлённым взглядом знакомых голубых глаз.

Вопросительно вскинув бровь, на меня смотрел… Нэйт!

Я не могла вымолвить ни слова. На скуле Нэйта красовалась ссадина, губа была разбита, дорогая одежда местами порвана, а на запястьях – железные наручники.