Как Никита Кожемяка и Змей Горыныч Русь делили

Заберу и улечу.

Думайте до завтра. Ужин

Здесь я подожду. И кстати,

Хай блинов нажарят бабы -

Страшно сладкого хочу!

Всё, пока, спокойной ночи

Не желаю, до свиданья", -

И бесстыжий рептилоид

В унисон захохотал.

Когда люди всё узнали,

Дядьку сгоряча побили.

Сколько он зубов, волосьев,

Родственников потерял!

Эт потом уже признали

Его скромные заслуги.

И хотя он после бойни

Шепелявил и оглох,

Выбрали жрецом почетным.

Он потом учил убогих -

Для глухих язык по ходу

Этот дядька изобрел.

В тот же судьбоносный вечер

Долго люди на майдане

Спорили, ругались, дрались

И катались по земле.

Всё ж решили малой кровью

Обойтись и жить спокойно,

Потому что девок страшных

Было больше на селе.

Весть об этом договоре

С трехголовым душегубом

Облетела всю округу

И приверженцев нашла.

Лишь завидят Змея с вежи,

Соберут ему гостинцы,

Красну девицу поставят -

И деревня спасена.

Постепенно все привыкли,

Даже слух прошел, что девок

Вовсе он не поедает,

А совсем наоборот.

Дескать, у драконов этих

Многоженство - это норма,

Чтобы не было им скучно,

Нужен женооборот.

И вдобавок проходимцы,

То есть странники, калики -

Им народ обычно верит,

Хоть они обычно врут -

Говорили, что Горыныч

Знатен и богат, как кесарь,

У него огромный замок,

И все девки в нем живут.

Там вообще культура толще,

Мы тут лаптем щи хлебаем,

А у них стекло и вилки,

Бабы носят кружева,

По нужде на двор не ходят,

А в горшки - ночные вазы,

Ну и что, что на чужбине,

Зато в шелковых чулках.

Слухи обрастали гуще:

Змей владеет языками,

Может, он большой ученый,

Филантроп и патриот.

Там с красавицами туго -

Бабы лошадей не краше.

Вот он русских и таскает -

Улучшает генофонд.

Время шло, и Змей занесся,

Стал нахальным и спесивым,

Перестал, как сумасшедший,

Свое брюхо набивать.

Пожелал: "Во время пира

Музыканты пусть играют,

А красавицы танцуют -

Сам хочу я выбирать".

Ляжет, гад, аки патриций,

Уплетает, запивает,

Из отверстий дым пускает

В виде стрелок и сердец.

Девы водят хороводы,

Как на ярмарку, одеты,

Круто спинки выгибают

И мечтают про дворец.

Были, правда, и такие,

Кто ни в жисть не соглашались,

С домочадцами бежали

На восток, на север, юг.

Так страна и расширялась

За счет этих непокорных,

Не проникшихся наивно

Ни одной из заманух.

Слух до Киева добрался.

Князь подумал: "Хлеба, зрелищ -

Все не ново, но полезно:

Змей у нас теперь партнер.

Пусть подавится, вражина!

Жаль, не я это придумал,

Эх, того бы миротворца

В подземелье... Впрочем, вздор.

Посадить всегда успеем".

И отдал приказ, чтоб Змею

Больше не чинить препятствий,

Дядьку гривной наградить.

Сообщить переселенцам

На окраины: полгода

На период обустройства

Могут подать не платить.

Вскоре князю доложили:

"В государстве все спокойно,

Люд в тебе души не чает,

Начал вещим называть,

Кое-где - великим, мудрым,

Где-то - добрым, справедливым,

Ну а кто еще не чает,

Мы найдем, как подсказать.

Дядьке гривну золотую

Лично сам тиун навесил.

Предоставлены Змеюке

Горизонт и коридор.

Кстати, он неподалеку

От столицы приземлился.

Ждет гостинцев, скоморохов

И красавиц на подбор".

Князь не ждал такой засады,

Даже ножкой грозно топнул,

Но, остыв, велел отправить

Все Горынычу сполна.

И опять какой-то дядька -

Таковой всегда найдется -

Воду стал мутить в народе:

Всех красивей-то княжна!

И уже бушует вече,

Справедливости желая,

Змей психует, в нетерпенье

Шеями заплелся в жгут,

Князь в сердцах гонцов отправил,

Хоть бояре были против,

За дружиной на границу,

А калики тут как тут!

И давай давить на князя

Историческим примером:

В Греции так тоже было,

Ничего, мол, обошлось.

Должен был царь Агамемнон

Дочь пожертвовать родную,

На алтарь под нож отправить,

Чтоб унять богини злость.

В горло бедного папаши

Тоже вся страна вцепилась:

Дескать, ветер не подует -

В Трою флот не поплывет.

Хорошо, что Артемида

Заменила деву ланью -

Ифигения в Тавриде

Припеваючи живет.

Князь каликам перехожим

Повелел катиться в баню,

Знать, запачкаться боялся,

Да и дух от них вонюч.

Сам на женской половине

Отыскал жену в светелке,

Где она с утра рыдала,

И закрыл ее на ключ.

Дочь позвал и со слезами,

Горестно в рукав сморкаясь,

Про Горыныча, про вече

И про Трою изложил.

Но княжна от хоровода

В виде конкурса, кто краше,

Горделиво отказалась:

"Коли Киев так решил,

Коль судьба моя такая -