Как освободить дракона

Иккинг укусил за палец руку, зажимавшую ему рот, и выкрикнул:

– БОЛЬШЕГРУДАЯ БЕРТА ЗНАЕТ, ЧТО МЫ ЗДЕСЬ!

Сигара СТРа замерла – вождь задумался.

– Пусть мальчик говорит, – наконец изрек он.

Иккинга отпустили, и он шмякнулся лицом в песок.

– И кто же, – мягко произнес СТР, – это такой?

– Это мой Сын и Наследник, Иккинг Кровожадный Карасик Третий, – торопливо доложил Стоик Обширный.

– Очень длинное имя для такого маленького Наследника, – заметил СТР. – И что ты можешь сказать в свою защиту, Иккинг Кровожадный Карасик Третий?

– Это не нападение. Мы вышли на поиски Бертиной дочери, пропавшей во время шторма, – ответил Иккинг. – Присмотрись к трону, и увидишь, что он пробыл под водой минимум сотню лет. Должно быть, он принадлежал одному из наших предков и теперь его вынесло бурей на берег. А если все Хулиганское племя исчезнет на Страхолюдских землях во время совершенно мирной миссии, Большегрудая Берта станет задавать неудобные вопросы.

СТР Страхолюд внимательно смотрел на Иккинга.

– Я могу сказать ей, что все это трагическая ошибка, – предложил он, поглаживая бороду.

– Она станет задавать вопросы, – твердо повторил Иккинг. – Пойдут слухи, подозрения. Тела непросто спрятать.

– Умный маленький Хулиган, – задумчиво протянул СТР. – Настоящий политик. В Хулиганском племени! Что ж, интересный поворот…

Пару минут он молча курил сигару в ночной темноте. Затем широко раскинул руки.

– Я верю тебе, Стоик! – выкрикнул СТР. И сердечно пожал толстяку руку.

Все племя Страхолюдов убрало ножи от Хулиганских шей и сделало шаг назад.

– Веришь? – переспросил Стоик и протяжно выдохнул от облегчения пополам с изумлением.

– ВЕРЮ! – грянул СТР. – Я ВООБЩЕ НЕ СОБИРАЛСЯ ТЕБЯ УБИВАТЬ! ЭТО БЫЛА ШУТКА!

– Шутка? – не понял Стоик.

– ХА-ХА-ХА! – проревел в ответ СТР Страхолюд.

– Ха-ха-ха, – отозвался Стоик.

– ХА-ХА-ХА-ХА-ХА, – взревели Страхолюды и Хулиганы, первые от всей души, вторые – не очень.

– Я ВЫСАДИЛСЯ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ СОВЕРШЕННО О ДРУГОМ! НУ РАЗВЕ НЕ СМЕШНО? – хохотал СТР Страхолюд.

– Очень смешно, – неловко произнес Стоик. – Э-э… о чем тогда ты хочешь поговорить, СТР?

– Ну, правду сказать, дело-то очень серьезное, Стоик, – помрачнев, ответил СТР. – Надеюсь, мы сумеем все уладить без кровопролития. Хотя сомневаюсь.

Стоик сглотнул:

– О боги. И впрямь звучит серьезно.

– Это касается чести моей дочери, – пояснил СТР Страхолюд с неподдельной озабоченностью. – Кто-то из племени Хулиганов посылал ей любовные письма.

Сердце Стоика ухнуло в пятки.

В те темные древние времена посылать любовные письма было

ОЧЕНЬ

СЕРЬЕЗНЫМ

И

СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫМ

ДЕЛОМ.

КРОМЕ ШУТОК.

– Не обсудить ли нам это за чаем? – улыбнулся СТР Страхолюд.

4. Страхолюдное чаепитие

– За чаем? – переспросил Стоик, несколько опешив. – Но сейчас ведь середина ночи!

– Судя по Берсеркам, около трех часов, – отозвался СТР Страхолюд. – Они не начинают свою Заполночную Церемонию раньше двух. Кстати, интересный выбор стоянки, Стоик…

– Она не идеальна, – мрачно признал Стоик.

Ужасный вой с острова Берсерк усилился, так что у всех по спине ползли мурашки. Ощущение было такое, словно вас гладят крапивой, аж волосы на загривке встают дыбом, словно шипы морского ежа.

– Скажем… без десяти три, – уточнил СТР Страхолюд, наклоняя голову и прислушиваясь.

– Без разницы, – уперся Стоик. – Для чая слишком поздно. И вообще я не голоден.

– О, но я настаиваю, – улыбнулся СТР Страхолюд. – Просто пикник, понимаешь, Стоик? Маленький бездесятитрехчасовой перекус в честь вашего прибытия на земли Страхолюдов. Трудные беседы всегда лучше вести за едой. – Он хлопнул в ладоши.

Корабль СТРа причалил рядом с пробитым «Жирным пингвином», и ухмыляющиеся Страхолюды доставили с него на берег тарелки и ложки, кубки с хмельным медом и ломти оленины, молоко и хлеб и все, что может понадобиться для небольшого перекуса без десяти три пополуночи.

Беззубик вечером толком не поужинал, поскольку слишком устал, пропустив два тихих часа. Бедняжка вырубился тогда прямо за едой, уронив голову в суп. Иккинг вымыл ему мордочку и пристроил у себя за пазухой, где дракончику было тепло и уютно и ничто не беспокоило. Ни жуткий вой Заполночной Церемонии Берсерков, ни нападение Страхолюдов не смогли разбудить Беззубика.

И только теперь, учуяв еду, он высунул рыльце из-под Иккинговой безрукавки, повел носом и открыл мутные спросонок глазки.

– Пи-пи-писч’ча-ча! – Беззубик аж привзвизгнул от возбуждения и моментально пустил слюни. – Б’бе-беззубик умирает от го-голода!

– Тише, Беззубик, тише, – предупредил Иккинг, поднося ему селедку на ложке. – Понимаю, ты голоден, но не заглатывай все сразу. У тебя от этого всегда болит живот… Медленно, Беззубик… маленькими кусочками… медленно… БЕЗЗУБИК!

Поздно.

Жадный маленький Беззубик так перевозбудился, так проголодался, облетев все гроты в поисках Камикадзы, что проглотил в один присест не только селедку…

…но и ложку.

– Ох, Беззубик, – вздохнул Иккинг и осекся, увидев, что к трапезе присоединилась дочь СТРа Страхолюда.

Иккинг сразу узнал ее, потому что как-то видел мельком на Ежегодных Игрищах, окруженную телохранителями.

– Это моя любимая доченька, Ярисса О’СТРели, – представил ее СТР Страхолюд.

Любимая доченька СТРа Ярисса была ростом под два метра, с копной огненно-рыжих волос и зелеными глазами. На голове у нее свернулся красивый алый ловчий дракон, и она кормила его желудями.

Она была потрясающе красивой и потрясающе недовольной.

– Ой, Тор меня зашиби… – пискнул Рыбьеног, стремительно заливаясь малиновой краской. – Она смотрит на нас… Она улыбается нам… Она машет нам! Так, держимся естественно… спокойно… без паники…

Бедняга сначала покраснел, потом побелел и наконец, не выдержав переживаний, сомлел и рухнул со стула.