Как пальцы в воде. Часть 2

– Действительно, мистер Лоутон! Хватит вам уходить от темы! Вы в самом начале обещали все рассказать, – недовольно заметила Кейт, вероятно, читая мои мысли и правильно делая акценты в своей просьбе.

Не успел я открыть рот для ответа, как Кристиан опередил меня своим вопросом:

– Миссис Старлингтон, может, все-таки сделаем небольшой перерыв, коль уж мистер Лоутон и его коллеги решились нам поведать непростую, по всей видимости, историю?

Фред, похоже, взяв на себя роль судьи, внезапно показавшуюся ему вакантной (мантия и судейский молоток были бы вполне уместными атрибутами для него), решительно заявил:

– Думаю, что у нас и так ушло многовато времени на начальную стадию вашего рассказа, Марк. Может, все-таки сегодня заслушаем только небольшую его часть? Время позднее, семь часов… – бросил он спасательный круг Элизабет, глядя на нее вопросительно.

Чуть поджав губы и приподняв брови, женщина медленно, явно наблюдая за реакцией собравшихся, произнесла:

– Да, вы правы, мистер Хантер. Будет несправедливо, если из-за чьих-то тайн пострадают люди, не имеющие к ним никакого отношения. Разве, вы, Марк, так не думаете? – спросила женщина, чуть улыбнувшись.

– Да, я тоже так считаю, – вынужден был признать я, надеясь, что перспектива услышать о чужих семейных секретах не позволит остальным принять решение, на которое весьма настойчиво намекал Фред. – А давайте проголосуем? Тем более что небольшой перекус, полагаю, можно организовать и здесь, – смело, если не нагло, предложил я, отрезав таким образом Минерве пути к отступлению, коих, на самом деле, было совсем не много.

– Мы же не в школе и не на собрании любителей детективов, – отрезала Элизабет, но продолжение ее речи потонуло в гуле протестующих голосов. Несмотря на то что в этом шуме можно было разобрать только отдельные слова, общий настрой, тем не менее был понятен.

– Ну что ж… – медленно протянула Минерва, потерпев поражение и явно замешкавшись.

– Миссис Старлингтон, мисс Лора Кэмпион была для многих из нас совсем не чужим человеком, а ее смерть для некоторых здесь присутствующих стала серьезным ударом, поэтому мы вправе интересоваться обстоятельствами, которые привели журналистку к такому трагическому исходу, – веско и отнюдь не громко сказал Кристиан. – И вы должны понять наш интерес, и не расценивать его как обывательское любопытство.

Остальные гости тоже заговорили, соглашаясь с экстрасенсом.

– Хорошо, надеюсь, что у вас хватит стойкости для этого. Многие из нас, безусловно, не успели поужинать, – сказала Элизабет. (Про себя я подумал, что, судя по имеющимся у меня на руках материалам, одного перерыва будет явно недостаточно.)

– Предлагаю сделать сорокаминутный перерыв, чтобы перекусить, посетить туалет и прочее. – А потом послушаем мистера Лоутона и его коллег. Да, так будет лучше, – тихо произнесла она, похоже, для себя самой и вновь посмотрела на меня. Но в ее глазах мне ничего не удалось прочитать. Зато я для нее, по всей видимости, представлял собой открытую книгу. – Не паникуйте, Марк, – негромко проговорила она. – Мне некуда бежать. Мой дом – здесь. И самоубийцы из меня в ближайшее время не получится. Расслабьтесь.

– Миссис Старлингтон, тогда у меня к вам одна просьба, – заявил я совсем не в просительном тоне.

– Слушаю вас.

– Вы позволите мне пригласить людей (я специально не произнес более верное слово – «свидетелей»), имеющих непосредственное отношение к моему будущему рассказу? – спросил я.

– Среди них находится убийца? – спросили в унисон Фред и Алекс.

– В некотором смысле – да.

– И этот человек решил признаться в своем преступлении? – чуть удивилась миссис Старлингтон.

– Да, – ответил я.

– Ну что ж, приглашайте после перерыва, – разрешила она, пребывая, очевидно, в некотором недоумении, впрочем, остальные, кроме нескольких человек, находились в такой же прострации. Но Минерва быстро восстановила свое хладнокровие и спокойно промолвила:

– Что ж, полагаю, еще много предстоит выяснить… К тому же у некоторых сегодня праздник, не правда ли, мистер Лоутон? А у других – своеобразные похороны. Все – как в жизни. Успех и поражение – «сиамские близнецы»… Чем не повод отметить, – усмехнулась она, поднимаясь из-за стола. Все, как по команде, последовали ее примеру – стадное чувство, очевидно, не менее важно, чем инстинкт самосохранения. Большинство присутствующих облегченно расслабились и, негромко переговариваясь и даже посмеиваясь, стали выходить в соседний зал. А я в тот момент думал о том, что с таким самообладанием, коим природа наградила миссис Старлингтон, бояться ей чего-либо просто смешно. Минерве – прямая дорога в астронавты или в укротительницы змей… Чего ради она выбрала спокойный и относительно беззаботный менеджмент? Что же касается меня, то у меня появилось предположение: либо удача пока еще не хотела оставлять нас без своей защиты, либо – все же! – существует высшая справедливость. А было бы очень неплохо, если бы эти факторы хотя бы иногда действовали совместно.

Вслед за всеми я поднялся и вышел в коридор. Мои свидетели расположились в небольшом кафе-баре, находившемся неподалеку, на этом же этаже. Мадам Виар, Кристель и Полин о чем-то тихо переговаривались. Перед Жюльетт и Ларсом стояли бокалы, очевидно, с какой-то выпивкой. Серж и Адель стояли у барной стойки и пили кофе. За самым дальним столиком зала сидели Эмма и Мирел. По всей видимости, Эмма пыталась утопить свои неудачи на дне бокала с алкоголем, а ее верная подруга, похоже, ей в этом помогала.

Когда я вошел, взгляды всех собравшихся обратились ко мне, в их глазах застыл вопрос, над котором мне не нужно было особо раздумывать. Увидев мою радостную улыбку, многие, но, безусловно, не все, вздохнули, чуть расслабившись. Тем не менее я подошел к Эмме и Мирел и попросил разрешения присесть. Ответом мне стал мрачный, молчаливый кивок мисс Эммы Старлингтон, а такой жест, во всяком случае, в нашей стране расценивают как положительный. Мисс Таунсенд не промолвила ни слова и не сделала ни одного движения, только буравила меня своими темными глазами. Не став произносить каких-либо успокоительных речей, я просто сообщил девушкам, что вскоре на террасе произойдут более серьезные разоблачения, по сравнению с которыми их глупости в глазах всех окружающих покажутся детскими шалостями. Этого было достаточно, чтобы Эмма одним глотком опустошила бокал и с готовностью поднялась, Мирел тоже последовала примеру, но я сказал им, что спешить не стоит и пройти туда можно будет после сорокаминутного перерыва.

В кафе стали заходить и другие приглашенные Минервой гости и, судя по их оживленным лицам, они собирались использовать своевременный антракт в моем спектакле с максимальной пользой для себя. Мои коллеги и я последовали их примеру.

Спустя полчаса мы возвратились на террасу.

Мне было приятно констатировать, что в наше отсутствие Элизабет все же организовала небольшой фуршет, даже не забыв о выпивке. Обстановка стала менее официальной. Что ж, миссис Старлингтон обеспечила «хлеб», стало быть, «зрелища» – на моей совести, и погода пока еще любезно предоставляла нам возможность продолжить наше действо на открытой площадке террасы.

Вскоре, после формального представления вновь прибывших и без упоминания каких-либо подробностей (предварительно я просил своих свидетелей не открывать всех секретов семьи Старлингтон), все гости расселись.

Конечно, большинство присутствующих не скрывало своего недоумения, смешанного с любопытством. Лицо Минервы сохраняло свою обычную непроницаемость. Фред и Алекс были настроены скептически, на физиономии сержанта Ричардсона отразился интерес, и как мне показалось, в большей степени – профессиональный, нежели обывательский.