Как пережить развод с драконом и (не) влюбиться

Такая уж я не жалостливая. Что с меня взять.

Зато на душе стало легче. Шоппинг имел поразительно терапевтический эффект.

Сама не поняла как Иве это удалось, но она просто вытянула из меня все до последней подробности. Точнее я вроде как добровольно ей все рассказала, хотя ощущение было такое, будто меня подтолкнули в нужном направлении.

А еще сама от себя не ожидала, что помнила тот день, когда увидела Николаса и Дану вместе, до мельчайшей детали. Даже в какой одежде я тогда была. Эмоции нахлынули, будто все случилось только вчера. В груди поднялась такая волна негодования, что еле успокоилась.

Хорошо еще, что служанка передала свекрови, что папа вдруг отлучился по делам и сообщил, что потом сам меня найдет. Да-да, конечно. САМ найдет. Тем не менее подаренные им серьги я спрятала в карман. Как бы там ни было, но в чужом мире для меня было лучше, если родитель все же был в курсе, где меня искать. Не тот случай, чтобы выделываться.

Но в момент моего откровения перед свекровью, мне не хотелось, чтобы папа застал меня в таких расстроенных чувствах. Уж тогда не представляю, как бы досталось Нику. Я же всю жизнь хранила это в себе. Родители меня не пытали. Отец вообще был так доволен моим решением, что наконец приняла его сторону, что ему в принципе и не очень были важны причины. А мама… Ну, мама, кажется, и сама обо всем догадалась, но давить на больное не стала.

Родители, как ни крути, самые лучшие. Всякое случалось, и тем не менее.

Итак, Ива самолично повела меня по магазинам. Она не была в курсе предстоящего мероприятия, на котором Николас просил меня присутствовать. Но видимо решила таким нехитрым способ искупить вину своего сына передо мной.

– Вы вот так просто мне поверили? – удивилась я еще тогда.

– Думаю, не все так однозначно, - неопределенно ответила Ива. – Вам нужно поговорить.

– Нет, - резко мотнула головой.

Потому что, а смысл? Что там обсуждать?

Единственное, что я хотела услышать от Николаса – почему папа был против брачных браслетов. А говорить о том, почему мужа потянуло налево? Спасибо, обойдусь. Мне еще дорога моя самооценка.

Вечером, несмотря на уговоры Ивы, я предпочла вернуться в дом, куда нас поселили с папой. Перекочую я сегодня в постель к бывшему или нет, важно было то, что добровольно я к нему точно не поеду. Но спать на всякий случай лягу полностью одетой. Во избежание.

К моему удивлению, папа тоже явился только под вечер. На вопрос, где он пропадал целый день, тот отмахнулся, что были дела. Опять от меня секретничал.

Тогда я решила помучить его на другой предмет:

– Скажи, а когда ты получишь зеркало Петара и вернешь себе внешность… Тут опустим детали, как ты планируешь выкручиваться перед мамой. Меня волнует другое. Ты вернешь мне то, что скрыл на моем теле?

Папа крепко задумался и ответил не сразу.

– Это все-таки мое тело, - добавила как можно весомее.

– То, что скрыто, не имеет значения на Земле, дочка, - папа попытался съехать с темы, но я отступать не собиралась.

Выходило еще интереснее. Получалось, что оно имело значение здесь, в этом мире. В целом, логично. Но что же это? Только бы не шестой палец! Не знаю зачем бы он вообще кому понадобился. Но раз существовали драконы и вот это вот все, то наверное и дополнительная конечность могла иметь какой-то сакральный смысл.

– Если ты мне не скажешь, я буду сама искать ответы. И начну спрашивать среди местных, - заявила я.

– Зачем только ляпнул, - проворчал отец. – Ладно, я покажу. Но никаких рисунков и рот на замок. Понятно?

Дождавшись моего кивка, он взял меня за правую руку и повернул ее ладонью вверх. Указательным пальцем папа нарисовал треугольник с точкой посередине.

– Это все? Какая-то татуировка? – протянула я, разглядывая место, где затаился невидимый символ.

– Да. И не распространяйся об этом, - предупредил отец.

После ужина я ощутила неимоверную усталость и желание срочно лечь и заснуть. Денек выдался насыщенным.

Однако очутившись наконец в постели, сна не было ни в одном глазу. Я лежала и всматривалась в правую ладонь в тщетной надежде разглядеть хоть какой-то намек на треугольник. Бросив это занятие, я взялась за более реальное. Снова попыталась снять с себя брачный браслет, но все так же безуспешно.

Вздохнув и покрутившись под одеялом, я все же смогла заснуть. Но по ощущениям ненадолго. Сквозь сон я почувствовала движение рядом, а потом и вовсе то, как кто-то меня обнял.

Распахнув от неожиданности глаза, обнаружила себя прижатой к горячей груди Николаса. Замерла, боясь пошевелиться. Может я все еще сплю?

– Я скучал, - тихим бархатным голосом сказал муж, а затем накрыл своими губами мои.

Это было так… знакомо.

Так естественно и привычно.

И правильно.

По крайне мере мои губы и все мое тело считали именно так. А не до конца проснувшийся мозг просто не находил сколько-нибудь серьезной причины, чтобы сопротивляться.

Я была захвачена врасплох, и Николас тотчас воспользовался моим бездействием. Не встретив с моей стороны даже малейшего протеста, перешел в активное наступление, полностью взяв на себя инициативу.

Одной рукой Ник сжал мой затылок, не оставляя ни единого шанса увернуться, а затем опрокинул меня на спину и подмял под себя. От ощущения тяжести твердого тела мозг окончательно превратился в мягкое розовое желе. Низ живота свело сладкой судорогой, а в груди с каждой секундой нарастало сумасшедшее возбуждение.

С низким стоном Ник углубил поцелуй. Его прикосновения становились все более требовательными, жадными, лихорадочными. Казалось, что он потерял контроль и никак не мог мной насытиться, с силой впиваясь в мой рот. Будто боялся, что сейчас ускользну. Исчезну, как мираж.

Если в первые мгновения я почти не понимала, что происходит и будто плыла по течению – бурному и полному страсти! – то потом мои руки словно сами по себе обняли Ника за шею. Зарылись в волосы. А потом спустились ниже, огладили широкие плечи.

Мысленно восхитилась каким мощным и сильным был Николас. И как же было приятно оказаться в плену его объятий. Он знал обо мне все. Знал каждое мое чувствительное место. Каждый изгиб. Знал где и с какой силой сжать. Знал, как заставить меня задыхаться от наслаждения.