Как попала, так пропала!

Ладно, я позже тебе отомщу. И продолжила лекцию, как вдруг прихватка-варежка напала на меня и начала нещадно щекотать. Они что, маленькие? Детство в одном мягком месте играет???

Я с визгом бросилась прочь, сбив с ног Арлеонта и защищаясь от варежки ножом, который неведомым образом оказался у меня в руках. Обежала вокруг стола, визжа и отбиваясь от магически оживленной прихватки. Мужчины откровенно ржали и потешались. В какой-то момент, отражая очередное нападение, боком стукнулась о резную раму старинного и тяжелого зеркала и тут понимаю, что сейчас разобью хрупкое стекло, не успеваю загасить инерцию опускающейся руки с тяжелым ножом, только зажмуриваюсь. Но ничего не происходит, смотрю на руку с ножом, а она провалилась в зеркальную поверхность, не встречая сопротивления. Резко вытаскиваю руку, прижимаю к груди вместе с ножом, с ужасом смотрю на зеркало. Как так, я вообще ничего не ощутила, будто стекла нет, только воздух. Кошусь на мужчин, они уже не изображают коней, а смотрят серьезно, даже с опаской.

Арлеонт быстрым шагом подходит к зеркалу трогает его и все нормально, стукает ладонью, оно издает глухой звук, но рука не проваливается. Я осмелевшая, подхожу и осторожно тыкаю пальцем в стекло и он проваливается, словно нет преграды, словно там только воздух. Изумленно смотрю на братьев и предполагаю:

– Это магия?
– сую руку дальше, уже с любопытством.

– Никогда такого не видел.

Я же уже решилась посмотреть что на той стороне и сунула голову.

Вау! Да там кабинет, интересный такой, красивый и мебель вся мощная, будто корнями тут проросла, темно-красного дерева. Стол у окна вообще произведение искусства, никогда ничего подобного не видела. Он будто из цельного огромного пня сделан, могучий, с гладкой поверхностью и будто в пол корнями уходит. Шикарно. Дальше рассмотреть не успела, так как меня за шкирку, как котенка, вынули из зеркала и ущипнули за ягодицу.

– Ай!

– Ты куда лезешь, а вдруг это опасно!
– сверкал глазами Айверин.

– Что там?

Последнее сказали одновременно и у обоих глаза горят страхом, азартом и предвкушением.

– Там чей-то кабинет, но хозяина, к счастью, нет на месте. А что через это зеркало ходить можно?

Описала кабинет, мальчики переглянулись и выдохнули:

– Папа.
– и взгрустнули.

Оба мужчины тщательно ощупали поверхность, оставляя грязные и жирные следы на зеркальной поверхности. Потом поводили над ней руками.

– Скорее всего, через зеркало нас прослушивали - зло прошипел Арлеонт.

– Ага и присматривали. Тут несколько плетений. Нужно снять и заблокировать.
– высказался более спокойный Айверин.
– он провел рукой над поверхностью, будто протирая его и пальцем нарисовал какой-то знак.
– Готово.

Я снова некультурно тыкнула пальцем в уже изрядно грязное зеркало и он снова провалился.

– Кажется не помогло.
– вздохнула грустно.

Айверин, вновь провел рукой над зеркалом:

– Нет, все в порядке, просто это ты какая-то неправильная.
– вынес мне вердикт и внимательным, препарирующим взлядом осмотрел меня. Я даже отшагнула и врезалась спиной в Арлеонта.

– Ангелина, - вкрадчивый голос на ушко и сжимающие мои плечи сильные пальцы, мне очень не понравились - Ты уверена, что ты не магиня?

– У нас вообще нет магов и магинь, только шарлатаны.
– пропищала, каким-то тонким оправдывающимся голосом, чего это со мной, может это они на меня магией свой как-то воздействуют.

Он хмыкнул.

– И еще, Ангелина, не лазь туда без нас, это может быть опасным.
– Я кивнула.
– У вас, кстати, зеркал и в других комнатах полно. Может осмотрим?

Видимо, я высказала общую мысль и мы пошли. Мальчики - работать, а я, любопытная, просто поглазеть на работающих, для нервов полезно, говорят успокаивает. А мне надо, очень надо, а то сердечко сегодня слишком часто сбоит.

Я в каждое тыкала пальцем и он проваливался, потом заглядывала в зеркало головой, моим мачо не очень нравилась затея, но они туда не проваливались. В каждом зеркале были разные комнаты и все пусты. Я кратко описывала увиденное, но мужчины не могли определить, что это за места. Проверили оба карасивущих, в резных рамах, зеркала в гостинной. А в ванной маленькое (в половину меня) зеркало оказалось обычным и без плетений. Я в него не проваливалась, а вполне ощущала стекло. Это меня так обрадовало, хоть что-то говорящее мне о нормальности и частичной адекватности.

Но уже наверху, заглянув в первую комнату (как выяснилось от бывшей хозяйки дома), от лестницы налево, по короткому коридору вдоль перил. Комната просторная с большим окном в сиреневых цветах и большой кроватью. Мужчины сказали, что могу пока жить в этой комнате. Здесь большое зеркало вело в чью-то спальню и она тоже была чисто девичья, беленькая вся в цветочках и розовых оборочках. Никого. Рассказала своим супермагам, они сильно удивились и посмурнели.

Здесь наверху были еще две комнаты, но по другую сторону лестницы. Эти комнаты были для гостей, небольшие. Кровати одинарные. Но одна комната розовая (это что самый популярный здесь цвет?). Другая фиагуального цвета. Я не выдержала долго хихикала и посмеивалась, даже когда заглядывала в зеркала, которые тоже большие в полный рост, в массивных резных рамах. Эти зеркала выходили не в спальни, а скорее гостинные. Одна была чисто женской гостинной, а вот обстановка другой не помогла мне обозначить пол хозяина комнаты. Вроде голубые стены в строгую полоску, но везде какие-то рюши и ажурные салфетки, вазы с цветами, красивый, почти воздушный маленький, низкий столик между большими и, кажется, очень мягкими креслами. И того же стиля длинный диван.

Мои мальчики над каждым зеркалом провели свои супер ритуалы и мы наконец спустились на кухню.

– Ура, ужинать, живот уже сводит от голода.
– это мои восторженные попискивания.

Похоже мальчики успели выключить печь, перед исследованием зеркал, так что ничего не сгорело, но оказалось горячим. Стазис? Ужин был уже готов, осталось накрыть на стол. И заварить чай.

Покушали спокойно, а потом я разлила по чашкам чай, поставила их перед мужчинами, а рядом разместила соль вместо сахара, интересно определят или не заметят. Не заметили, размешивают, я прятала предвкушающую улыбку, рвущуюся с губ, за своей чашкой ароматного чая. И вот хлебнул один, а за ним следом другой и у обоих такие лица ошарашенно-обиженно-удивленные и искривленные. Я не выдержала и рассмеялась в голос. Смех долго не оставлял меня, вот вам за прихватку, теперь я смеюсь над вами, а то такие большие и обижают такую маленькую меня. Отсмеявшись и вытерев выступившие слезы, посмотрела в укоризненные лица.

– Ладно, сейчас другой налью.

Налила свежего чая и поставила этим сладкоежкам теперь уже сахар. И села на свое место, только вместо стула упала на пол, пребольно отбив копчик, теперь слезы резкой боли брызнули из глаз.. Кто-то из этих умников убрал стул прямо из под попы.

На меня накатила обида и жалость к себе. Еще и смеются, снова.

– Покалечили изверги - тяжело и неловко поднимаясь пробормотала - смешно им, больно-то как.
– последнее сказала тихо себе под нос и поковыляла к двери.

Руку хотелось прижать к больному месту, но гордость не позволила, а слезы так и катились. Постаралась быстро подняться наверх, но в свою комнату не пошла, а зашла в розовую, вроде Айверина. Здесь меня искать не будут.

Потерла отбитое место, больно, но еще больше обидно. Последняя шутка неприятно поразила, вроде совсем взрослые люди, а ведут себя как подростки. Мое внимание привлекло зеркало, я вытерла слезы, прокралась к зеркалу. Одной заглядывать было страшновато. Вдруг кто в него на себя любимого любуется? А тут голова из зеркала вылазит и смотрит на тебя, подмигивая. А потом сказку заводит, про “кто на свете всех милее, всех румяней и белее.” Я бы с испугу скорее всего швырнула чем-нибудь. И чаще всего в руках у меня перед зеркалом массажная расческа, тяжеленькая. То, что надо, чтобы в лоб запустить.

Я решила, осторожненько сбоку и снизу выглянуть. Легла на пол, под зеркалом, опираясь локтем в пол и, сначала проверила пальчиком мою “проваливаемость” в зеркало, аккуратно с одного края сунула голову. И вот удача, в комнате были люди, но в зеркало никто не смотрел. В метрах трех от меня боком стоял тучный мужчина и что-то выговаривал кому-то, кого я не вижу, так как сама внизу и этого второго загораживает комод, мне только часть, о боже, розового подола видно.

– … скоро все закончится и ты станешь их женой - тоном уставшего увещевать проговорил мужчина, чье сильно выдающееся пузико я лицезрела в профиль.