Как приручить дракона – 5
Шрифт:
– Ащ-щ-щ! Какого беса? – левое плечо и шею обожгло болью, а потом – раздался чудовищный, полный страдания вой.
– Ы-ы-ы-ы-а-а-а-у!!!
Честно сказать – я и понять не успел, что произошло! Ухватил себя за шею, почувствовал что-то теплое, поднес ладонь к глазам – там была кровь! Бледный шляхтич в кунтуше, расшитом узорами из петухов, скорчившись на траве, блевал чем-то комковатым, красным и черным, и выл, выл…
Сначала подбежал Бахар, потом – Бабай, после этого – кто-то из стражи…
– ПРОКУСИЛ, ГАД! – в голосе дракона я услышал изумление. – ЭТО Ж НАДО! ПРОКУСИЛ! НИЧЕГО-О-О,
– Упырь все-таки… – Гоше, похоже, дорогого стоило не ляпнуть что-нибудь в духе «я же говорил, я же говорил».
– Носферату! Стража, стража!!! – суета поднялась страшная, все стали искать жертву, а я – то есть жертва – спрятался в кустах и не отсвечивал.
И вообще – при первом же удобном случае слинял к фургону. Нужно было переодеть рубашку – рана-то затянулась, а рубашка-то пришла в негодность! Благо, запасная имелась в саквояже, так что я принялся стучать в фудтрак. Дверца отворилась, и гоблин Кузя с сырой куриной ножкой в зубах проговорил:
– Ваще-то я ем. И ваще-то Бабай звонил, тебя искал.
– Скажи ему, что я здесь. И готов продолжать операцию, – определенно, происходящее на этом приеме стоило того, чтобы во всем этом поучаствовать.
Пока я переодевался – пришли орки. Они живо обсуждали откинувшего коньки носферату и были этим событием весьма возбуждены.
– Он как будто серной кислоты хлебнул! – радовался Бахар. – Или царской водки. Красота, как проблевался-то! Любо-дорого смотреть. Скотина какая, а? Это он девчонку ту себе в свиту приметил, похоже… Подумать только, пришел на прием…
– Следствие разберется, – мрачно кивнул Бабай. – И вообще – какая кислота? У него там все запеклось, как будто в микроволновке! Это все не может быть совпадением: Курбский, носферату… И паразит! Теперь мы точно знаем, кто – лярва. О, Пепеляев! Не подскажешь, что там такое случилось?
Благо, я успел переодеть рубашку, и они не могли видеть, что четыре крохотные ранки у меня на шее и трапециевидной мышце уже затянулись.
– Нормально все. Я его кое-чем из арсенала поискового батальона накормил, – на ходу сочинил я. – У нас с упырями разговор короткий!
– Поискового? Так ты что, тоже – федоровский? – поинтересовался ордынский атаман. – Это хорошо. Значит, у нас еще больше точек соприкосновения… Как разберемся с этой мутью – надо будет сесть рядком да поговорить ладком…
– Если Гражина Игоревна нас не сожрет, после всей это бесовщины, – с сомнением произнес я.
– Знаешь ее?
– Больше с Иеремией Михайловичем общался, но и с ней знаком. Грандиозная женщина! – не кривя душой, признал я. И тут же перевел стрелки: – Пойдем искать дикую бабу? Где она?
– Была на танцульках, но как носферату нашли – смотреть, небось, побежала… – задумался Кузя. – Лярвы ваще-то до чужих эмоций весьма охочие. Ща я пацанам позвоню, уточню…
И он удалился в фургон. Что у него там за пацаны? Может – гоблины? С другой стороны – откуда в юридике гоблины? А с третьей стороны – а где их нет? Небось, бутылки после приема будут собирать и прочее вторсырье… Такой ушлый народ – ужас!
Представитель ушлого народа дал нам информацию буквально через секунду:
– Женщина эта как раз там,
где носферату пакуют. Ваще я все правильно догадался. Я догадливый. Всегда догаживаю… То есть…– Паразит ее туда привел, точно. Лярве этой чем сильнее эмоции – тем лучше, это совершенно точно известно! – пояснил Бабай, ловким движением хватая гоблина за нос. – План такой: выслеживаем ее, свистим в три свистка, когда дрянь эта себя проявляет – наш нулевка ее хватает и бросает в контейнер!
– А если под кожей будет? – уточнил я.
– Тогда надо скальпелем чикануть! – отмахнулся урук, махнув при этом и Кузей тоже. – Да падажжи ты паниковать, мы ж не убийцы! Чиканем, а потом ультрапантенолом запшикаем сразу, как только вынимем эту бяку! Погнали, щас всё будет!
Честно говоря, меня его напор тоже заряжал. Я никогда не мог похвастать такой бьющей через край энергией, я – человек рассудочный, сначала думаю – потом делаю. А тут… Слабоумие и отвага, как есть! С другой стороны – панночку нужно спасать. Все, что я знал о хтонических паразитах, говорило о том, что срок реабилитации и вероятность возвращения к нормальной жизни напрямую зависят от скорости экстракции симбионта. Поэтому мы рванули вперед. По старой схеме: я – по дорожке, уруки – по кустам. Пробегая мимо того самого фонтана с шампанским, я вдруг увидел Ясю, а она – увидела меня!
На самом деле, все было чуть по-другому: я увидал самую красивую девушку в красном платье, то есть – абстрактную девушку, мой мозг сразу не распознал в ней Вишневецкую. А потом – в голове стрикнуло, я понял, что предо мной – дражайшая Ядвига Сигизмундовна, а я соответственно – пробегаю мимо с большим пластиковым контейнером в руках!
– Пепеляев?! – глаза ее стали величиной с хорошие такие блюдца.
– Яся! Я все объясню! – пропыхтел я на бегу. – Люблю тебя!
А ветер уже в спину с некоторым запозданием доносил ее слова, выкрикнутые с крайним негодованием:
– Опять!.. Без меня!!!
Заминка с Ясей позволила оркам удалиться от меня чуть ли не на полсотни метров, бегали они быстро, примерно как два гоночных бульдозера – если такие бывают. Пришлось снова включать драконьи глазки – и ускоряться! Потому что на поляне впереди происходило некое непотребство: два черных урука дули в свистки, зафиксировав ту самую чуть раскосую панночку в положении вниз головою, при этом Бабай пытался пальцами удержать ее рот открытым, а Бахар лупил ладонью по… Хм! По ягодицам! Как будто они мечтали из нее что-то вытряхнуть!
– Пепеляев! – заорал Бахар. – Контейнер!
Мигом я подскочил к этой странной мизансцене, запоздало думая о том, что, пожалуй, стоило надеть хотя бы какие-то перчатки. Сунув в рот свисток, я дунул что было сил – и изо рта у девушки показалось нечто! Рассуждать стало некогда – я цепко ухватил это нечто двумя пальцами и потянул на себя! И оно полезло! Гадость страшная, на ощупь – что-то вроде слайма, на вид – как черное желе. Я его тянул и беззвучно свистел в собачий свисток, и уруки трясли панночку и тоже свистели, уровень сумасшествия нарастал. Когда огромный ком этой хтонической мерзости ляпнулся наконец на дно контейнера, я мигом закрыл его крышкой – и распрямился.