Как приручить наставника. Пособие для ведьмы

Брата.

Танмор стоял, протянув руку для рукопожатия. Ждал, пока его кровный сын наконец-то преодолеет разделявшие их несколько метров, сожмет эту руку и произнесет слова согласия. Когда наконец-то признает, что он — некромант, такой же, как и его отец. Вылитый. Совсем скоро…

И отражения будет не различить.

Королева — мама Белла, — смеялась, что у советника Шантьи были такие же синие-синие глаза. Фамильная черта, хохотала она. Разве могут чужие люди быть настолько похожими друг на друга? А ведь когда Зар родился, его глаза были черны, как ночь. Как у Танмора. У его кровного отца.

Повторишь судьбу своего отца.

— Ну же, — подогнал его Танмор. — Не заставляй меня причинять тебе вред. Я хочу, чтобы мой сын стоял рядом со мной в этом сражении.

Зар сделал шаг вперед.

Такой же…

И сжал протянутую ладонь Танмора в ответном рукопожатии.

*Описываемые события в деталях освещены в книгах "Золото и бронза" и "Долг Веры"

Глава тридцатая

Рукопожатие Танмора было крепким, уверенным. Зар бы даже сказал, самоуверенным — некроманту очень подходило это слово. Но Ренард уже разжал пальцы, собираясь высвободить руку, а Зардан ещё крепче стиснул его ладонь в своей, не позволяя освободиться.

— Когда мы с Мартой, — медленно произнес Зар, с трудом выталкивая из себя слова, — забирали артефакт, который помог бы определить преступника, старуха, которая его отдавала, сказала, что я повторю судьбу своего отца. Что я точно такой же, как и он.

Губы Танмора тронула едва ощутимая улыбка. Несколько несмелая, как будто он сомневался в искренности Зардана, но в тот же момент самодовольная, словно мужчина испытывал удовольствие от того, что сын пойдет по его стопам.

— Я же говорил тебе, — прошептал Ренард. — Мы должны объединиться.

— О, — Зар усмехнулся. — я был в ужасе. Мне казалось отвратительным то, что происхождение определяет, кем я буду. Вне зависимости от вложенного воспитания, от всего, что сделал он, — Зардан кивнул на Мартена. — Я думал: неужели всё, что я смогу сделать — это стать сумасшедшим некромантом, помешанным на своей силе?

— Ты поймешь, что наш путь полон свободы, — возразил Танмор.

Они все еще сжимали руки друг друга, стояли напротив и смотрели друг другу в глаза, будто пытались отыскать во взгляде что-то необычное, ответы на какие-то потаенные вопросы.

— Я уже понял, — Зардал лучезарно улыбнулся. — Понял… Нет никаких "нас".

— Я всё ещё твой отец.

Зар отрицательно покачал головой. Танмор дернулся, пытаясь высвободить руку, словно наконец-то догадался, о чём могла идти речь, но Тэльер держал крепко, и его магия постепенно распространялась по телу некроманта, сковывая его будто цепями.

— Не магия определяет жизненный путь человека. Это человек сам решает, как пользоваться своим даром, — прошептал Зар. — Она говорила, что я повторю судьбу своего отца. Но она не говорила, что это будет твоя судьба.

Во взгляде Танмора мелькнуло что-то вроде понимания, но было уже слишком поздно. Зардан расправил плечи и позволил своей магии наконец-то сорваться с цепи. Она скользила поверх пьяных иллюзий Ренарда, гасила его дар, поглощала, впитывала в себя. Одного глотка чар Марты оказалось достаточно, чтобы быть способным и не на такое. Зар наконец-то позволил себе поверить.

Поверить так, как это получалось у его отца.

У его настоящего отца.

Он чувствовал, как вскипала магия в жилах, как огонь, кипевший в нём и всё никак не находивший выхода, наконец-то обрел свободу. Некромантия, которую Зардан всегда считал своей основой, стремительно растворялась в новом, необычном даре, и он ощущал это колдовство, растворявшее его изнутри, расщеплявшее на мелкие частицы и собиравшее заново. Зар будто рождался заново, собирался из миллиардов клеток, формируя нечто единое целое.

Танмор рванулся, пытаясь освободиться, но было уже поздно. Зар сотни раз слышал, как это — управлять своей силой одним только словом, направлять её толчком мысли, быстрее, чем кто-либо успеет шевельнуться, но теперь впервые поверил, что он тоже так сможет. Он пил магию того, кто когда-то был его кровным отцом, большими глотками, впитывал её в себя, нисколечко не боясь того, что тьма некромантии его поглотит. Закрыл глаза, запрокинул голову назад, впитывая все те тысячи иллюзий, превращая копошившихся вокруг слуг в обыкновенных скелетов. Цепи, сковывавшие Танмора, были надежны, и некромант, как бы ни старался, не имел ни единого шанса одержать свободу.

Когда Зар наконец-то отпустил руку Танмора, вокруг вновь красовались обгоревшие стены. Пол под ногами был готов провалиться в любую секунду.

А сам Танмор словно… словно постарел в один миг. Ещё секунду назад он был пресыщен собственной силой, наслаждался могуществом, а теперь был пуст.

Мужчина пошатнулся и рухнул на колени.

— Чудовище, — прошептал он, поднимая взгляд на Зардана. — Ты такой же, как и я! Такой же! Ты ничем не отличаешься! Думаешь, ты сможешь удержать в своих руках эту власть? Думаешь, тебе под силу справиться с ношей, которая лежала на моих плечах?

Зар склонился к нему, хватая голову Танмора за подбородок, и заглянул ему в глаза.

— Не магия определяет человека, — твердо произнес он. — А человек магию. Не некромантия заставила тебя убивать и пойти по этому пути. Ты сам его выбрал.

— Убьешь меня? — с вызовом воскликнул Ренард. — Убьешь? Ну же! — он выдернул кинжал из ножен и буквально втиснул его в руку Зара. — Убей! Уничтожь своего врага.

Тэльер отшвырнул кинжал в сторону, словно тот был ядовитой змеей, и резко выпрямился.

— Уверен, — нужные слова сами пришли в голову, — ты больше никогда не вернешь свою силу и не сможешь никому причинить вреда. А большего наказания твоей прогнившей душе и не надо, — колдовская формула, которую так часто использовал Мартен, сорвалась с языка Зардана быстрее, чем он успел одуматься и остановиться. — А я уж как-нибудь справлюсь с тем, чтобы доставить тебя в тюрьму.

— Своего отца?

Вопрос прозвучал так отчаянно, так жалко…