Как приручить Обскура

— Я заметил, что… — Ньют покраснел. — Мне показалось… — он глянул в окно, на картину над головой Грейвза, потом склонил голову к плечу, почти как Криденс. — Вы стали близки?..

Персиваль мгновенно подобрался:

— Ньютон Скамандер! — резко сказал он, и тот чуть не вздрогнул — видимо, пришлось по больному. Кто-то уже так называл этого рыжего дёрганого паучка именно таким тоном. — Я не люблю разговоры намёками.

— Кажется, ваши отношения, — проговорил тот, видимо, ожидая, что теперь получится менее туманно, — выходят за некоторые… рамки.

— Каким образом вас это касается? — потребовал Грейвз.

Он опустился на диван, положил руку на спинку, пристально глядя на молодого человека. Тот ответил настороженным взглядом, отвернулся, нервно прошёлся от двери к окну.

— Персиваль… Криденс полностью зависит от вас. Он наивен… неопытен. Мне показалось… он плохо понимает, что происходит.

— Я всё ещё не вижу, какое вам до этого дело, — сухо повторил Грейвз.

— Вы злоупотребляете его доверием, — сказал Ньют, перестав метаться и глянув прямо в глаза. — И своей властью над ним.

— И что это значит? — спросил Грейвз.

— Я заметил… — Ньют потёр руки, коснулся шеи, — я заметил следы. Случайно… Было жарко, он расстегнул рубашку… И только тогда… Я подумал, что он поранился… или ушибся. Но когда я спросил… он так смутился, что…

— Что вы подумали — я его принуждаю? — спросил Грейвз со злой улыбкой.

— Я хорошо помню, как вы заставили его уйти с вами, — сказал тот. — Вы не должны пользоваться тем, что он готов вас слушаться.

— Продолжайте, — предложил Грейвз. — Чего ещё я не должен?..

— Он вам верит, — Ньют покраснел, взялся обеими руками за подоконник. — Он привязан к вам. Это делает его… беспомощным. А что, если… — он сглотнул, покосился в сторону Грейвз, — он боится вам возразить?.. Если он думает, что вы прогоните его, если он откажется? Если он думает, что… — Ньют нервно моргнул, болезненно нахмурился, — он обязан… вас благодарить… таким способом?..

— А если ему нравится?.. — вкрадчиво спросил Грейвз.

— Что?.. — Ньют развернулся, высоко вскинул брови.

— Если Криденсу нравится?.. — повторил Грейвз. — Или вы из тех, кто считает, что союзы возможны лишь между мужчинами и женщинами?..

— Нет… нет, я так не считаю, — Ньют снова моргнул, заливаясь неловким румянцем.

— Может быть, вы считаете, что я ему неприятен?.. — ласково спросил Грейвз. — Или вас смущает разница в возрасте?..

— Вы властный человек, вы привыкли подчинять, — тот смутился. — Я не намекаю, что вы добиваетесь чего-то насилием…

— Только посмейте, — зло сказал Грейвз.

— …но вы используете его, — упрямо и тихо продолжил Ньют, — ради своего развлечения. Я уверен, что можно найти других… кто ответит вам добровольно.

— Поверить не могу, что обсуждаю с вами свою личную жизнь, — пренебрежительно фыркнул сказал Грейвз. — Но если вы настаиваете… Мне нравится Криденс.

— Он ещё ребёнок.

— Он не ребёнок, — отрезал Грейвз. — Он взрослый парень, у которого есть совершенно естественные желания. Вам они, надеюсь, тоже знакомы. Но он, в отличие от вас, вырос в условиях, где ему запрещали даже прикасаться к себе. Вы предлагаете мне стоять в стороне и смотреть, как он мучается?..

Ньют предсказуемо вспыхнул.

— Почему вы не ограничились теорией?.. — смутился он. — Всё можно объяснить словами.

— В самом деле? — иронично спросил Грейвз. — Ну так взяли бы и объяснили ему словами, в теории, что не надо ненавидеть собственное тело, что не надо стыдиться возбуждения, что удовлетворять себя — естественно.

— Можно было остановиться после объяснений, — продолжал Ньют. — А не навязывать ему… ваши вкусы.

— Навязывать?.. — раздражённо переспросил Грейвз.

— Он лишён выбора. Он привыкнет к вам, к вашим действиям…

— Ласкам, — раздражённо поправил Грейвз. Ньют опять покраснел, вздрогнул. — Давайте называть вещи своими именами.

— Он не сможет разобраться сам, чего ему хочется.

— Вам не пришла в голову мысль, что Криденс уже разобрался?

— Он наивный ребёнок…

— Он не ребёнок, — настойчиво повторил Грейвз сквозь зубы.

— Как он мог успеть разобраться, если сразу попал под ваше влияние?.. — затараторил Ньют. — Неужели у вас нет порядочности?.. Как быстро вы начали его… просвещать?..

Грейвз сузил глаза.

— Выбирайте выражения аккуратнее, Ньютон, — отчётливо сказал он. — Меня начинает раздражать ваше любопытство.

Тот отвернулся, машинально пробежал пальцами по книжным полкам у окна, сдвинулся за спинку кресла.

— Я не могу понять… — тихо сказал он, — что за удовольствие вы в этом находите? Он весь в вашей власти… Раненый… Одинокий. Он говорит, что вы добры к нему… Что это за доброта?.. Криденс не сумеет сказать вам «нет». Вы делаете из него игрушку…

Грейвз вздрогнул. Это попало в цель. Да, Персиваль… Почему Криденс?.. Больше некого подчинять?.. Почему бы не обратить взгляд на Талиесина — этот изнамекался весь, изгляделся.

— Вы всё время пытаетесь представить дело так, будто Криденс — жертва жестокого обращения, — тихо сказал Грейвз. — Что вы увидели у него — след поцелуя?.. Вас когда-нибудь кто-нибудь целовал так, чтобы оставались следы? Ну же, не смущайтесь. Вас ведь не смущает обсуждать мою сексуальную жизнь, так удовлетворите моё любопытство и поделитесь подробностями вашей. Если она у вас есть, — презрительно добавил Грейвз. — Нет? Не тянет?

Грейвз встал. Ньют пристально следил за ним, держась за спинку кресла. Персиваль взял со стола портсигар, закурил.

— Я хорошо помню, как оставил тот след, — сказал он. — Вот здесь, — он провёл пальцем по шее, мимо воротничка рубашки, ткнул в ключицу. — Честно говоря, у меня здорово кружилась голова в тот момент, но я помню его отчётливо, как и все остальные.

Ньют, кусая губы, следил за ним исподлобья.

— Не думал, что кто-то решит сунуть свой длинный конопатый нос в наши отношения. Но раз уж вы сунули — извольте слушать. — Грейвз затянулся и облизнул горечь с губ. — Значит, Криденс уже достаточно взрослый, чтобы умереть от руки авроров, но недостаточно взрослый, чтобы познать удовольствие или даже влюбиться?