Как раздать долги

Пресветлая мать пожала плечами, а Лад перестал фотографировать, спешно переключаясь в режим видеосъемки. Элли (а иначе это был бы уже не он) не смог удержаться:

— Развяжи. И обещаю, что сомнения тебя покинут, — предложил ангел и, будто специально провоцируя Отступника, добавил: — У меня фантазия богатая, лысиной и рисунками не отделаешься!

Отступник расхохотался и повернулся к Алив:

— Подтверждаю, что свою часть сделки ты выполнила.

В этот момент в воздухе тонко зазвенело, будто бы кто-то потянул за струну, а затем резко ее порвал. Это заняло какую-то долю секунды. Дальше все случилось настолько быстро, что никто даже моргнуть не успел. Азраэль почти разорвал путы, когда сила Отступника обрушилась на него сверху, придавив к ледяному мрамору пола. Тонкое тело ангела выгнулось от боли дугой, со стороны казалось, что совсем немного — и он переломится пополам. Это нельзя было назвать ударом: поток силы захлестнул зал удушающей волной. И даже творцам пришлось возвести вокруг себя щиты, чтобы не оказаться задетыми.

Анабель вскрикнула и тут же зажала себе рот рукой, отвернувшись. Заставить себя смотреть дальше она не могла. Таня, чтобы хоть как-то поддержать эльфийку, сжала ее ладонь. Хель и Элли слишком убедительно говорили, мол, первый удар не решит ничего. И теперь, когда это убеждение рушилось на глазах, девушка просто не могла поверить, что просчитался не Отступник, а они сами. Только не тогда, когда они приблизились к победе почти вплотную.

Впрочем, последующее показало, что отчаиваться было рано. Азраэль, который, казалось, секунду назад не мог даже дышать, что-то резко выкрикнул, и путы разорвались. Разлитая в воздухе мощь исчезла, будто ее стерли из реальности. Удивление Гэбриэла продлилось ровно столько, сколько потребовалось ангелу, чтобы вскочить на ноги.

Элли сплюнул на пол сгусток крови:

— Раз! — посчитал он и приглашающе махнул рукой, чтобы Отступник не задерживался с остальными ударами.

Хель показала ему большой палец, а Алив изобразила аплодисменты.

— Значит, так… Ладно.

Со следующим ударом Гэбриэл не спешил. Он медленно по кругу обходил ангела, словно примериваясь и оценивая. На правильном лице мужчины застыло странное выражение, в котором перемешались злость, сомнение, решимость и чуть-чуть обида — с самого края.

Элли даже не смотрел в его сторону. Он замер в центре, расслабленно ссутулившись. И, как и сказала Хель, ангел не пытался уйти с линии удара или атаковать в ответ. Азраэль смотрел куда-то сквозь стены и мрамор и улыбался своим мыслям.

— Не пытайся просчитать мои возможности, — тихо заметил он. И это совсем не было похоже на привычного Элли. — Мы пришли в этот мир в самом начале времени. Видели, как Единый создавал первое Поколение, хотя вам и говорили обратное. И пусть сейчас мои братья охотно выполняют ваши капризы, это означает лишь то, что они не хотят спорить с маленькими капризными детьми: все равно малыши ничего не поймут, только громче заплачут. Время уходит. Тик-так, Гэбриэл. Слышишь?

В какой-то момент Отступник почти поддался желанию закричать на наглеца, но успокоился. Он действительно слышал и понимал, насколько глупа его вера, въевшаяся в кровь и говорившая, что пора уходить. Можно было сделать это тихо. Можно было не делать этого вообще. Но еще одна прихоть…

Гэбриэл не стал бить в спину. Он завершил круг, встретившись взглядом со странным ангелом. В ладонях Отступника медленно разгоралось черное пламя. Сначала кожу лизнул крошечный язычок, почти не обжигая, но с каждой секундой огонь пылал все яростнее, и удерживать его становилось труднее. Впрочем, Гэбриэлу хватило нескольких секунд, чтобы добиться желаемого результата.

— Может быть, ты действительно из тех, кто пришел сразу за Единым, но я не вижу в тебе его света.

Сила легко сорвалась с кончиков его пальцев, обрушившись на Элли. Пламя объяло ангела, словно лепестки огромного цветка. Сначала оно только касалось его, почти нежно прокатываясь небольшими огоньками по светлой коже и танцуя. Но это впечатление было обманчивым. Даже мрамор вокруг почернел. Элли закрыл лицо руками, понимая, что он ничего не может сделать. Если нападет или попытается бежать — нарушит условия сделки, и тот, кто заменил ему семью, дал новый дом и смысл, научив жить и чувствовать, останется неотмщенным.

Хель бросилась вперед, но ее остановил Лад. Творец сжал худую руку Убийцы. «Мы должны ждать. Ошибки нет…» — напомнил он серьезным взглядом, и женщина покорно обмякла в его руках. Даже Алив отвернулась. А Таня и Ририэль на лестнице поочередно удерживали друг друга, чтобы не вмешаться. Это было выше их сил — бездействовать. Но они должны были оставаться на месте.

Элли упал на колени. Объятый черным пламенем, он казался слишком маленьким и хрупким для таких испытаний. И его собственный свет — неправильный, изломанный, разведенный Тьмой, уже не пробивался сквозь плотную завесу.

— Два, — медленно проговорил Отступник и достал из воздуха длинный кинжал.

Тонкое, чуть изогнутое лезвие тревожно засветилось, предвкушая, как напьется чужой кровью. Гэбриэл метнул его, даже не прицеливаясь и без того зная, что не промахнется. Он с наслаждением прислушивался к быстрым ударам сердца, ожидая, когда оружие поставит точку в этом споре с жизнью и можно будет закончить счет.

— И…

Кинжал полетел в сторону, отбитый ладонью, жалобно звякнул об пол. Пламя разлетелось тысячами брызг, будто волны, разбившиеся о каменный пирс.

Все закончилось.

— Три, — сказал Габриэль, ступая на потрескавшийся мрамор из воздуха.

Не успел я сказать ничего умного или пафосного (или что там полагается говорить героям, вернувшимся из небытия?), как на меня налетел невредимый и донельзя счастливый Элли. С восторженным воплем: «Милорд!» — он попытался повиснуть на мне, уцепившись одновременно и руками и ногами.

— Пушинка ты ангельская… — растроганно прохрипел я.

Элли, несмотря на то что со стороны казался невесомым и костлявым, на самом деле весил вполне себе прилично. Как оно выглядело со стороны… впрочем, не будем о грустном. Я был бесконечно рад, что успел вовремя и что успел вообще.

Наконец мне удалось отцепить от себя ангела и поставить его на пол. Элли слегка покачнулся, но послушно сделал два шага назад, открывая пространство для маневров моих недотеп, которые всей толпой бежали в нашу сторону, забыв про всяких там Отступников и творцов.

— Как? — очень тихо спросил Гэбриэл, но таким голосом, что недотепы так и не добежали до меня, притормозив рядом с Хель, а Алив подалась вперед, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Вот такой я негодяй и злодей. Даже Тьма принять меня не захотела! — отшутился я, не собираясь рассказывать свою историю прямо сейчас. — Прости, отец, но этого ты не услышишь. Тебе пора.

Он просто кивнул, признав, что действительно проиграл. И смотрел на меня очень странно, будто видел первый раз в жизни. На всякий случай я покрутился на месте, не понимая, что случилось — тело вроде было моим. Правда, ощущалось оно непривычно легким и пустым, так как пока состояло из одной силы. Но уже перестраивалось под обычные параметры — вот-вот я должен был услышать ровные удары сердца. Однако в облике не нашлось ничего подозрительного или достойного внимания моего создателя.

Гэбриэл кивнул каким-то своим мыслям и перевел взгляд на Алив, ожидая, когда Пресветлая исполнит последний пункт их сделки.