Как развести нечисть на деньги.

– Стой. – Юрао присел на корточки и, вытащив перо, нацарапал на земле «Каэрто» и «Рвущее проклятие».

– Хорошая идея, – похвалила я и продолжила. – Третье по интенсивности «Игас» – тоже древнее, четвертый уровень. А вот следующее у нас «Синяя смерть», одно из Смертельных проклятий, как ты уже, наверное, понял.

Юрао записал и эти два и в ожидании посмотрел на меня.

Продолжаем:

– «Тление» – Смертельное проклятие, третий уровень, вообще жуткая вещь, вызывает ожоги на теле жертвы, которые в дальнейшем начинают гнить. «Аргарус» – следующее, шестой уровень, тоже смертельное проклятие.

– Не надо мне говорить, что оно делает, – попросил Юрао.

– Ладно, не буду, – и я вернулась к изучению воды через кристалл. – Так, дальше «Любовь Смерти», тоже шестой уровень, и «Лакрум» – относящееся к проклятиям рода. А вот потом… – я глазам не поверила, – странно… проклятие-пустышка.

– Что? – не понял Юрао.

– Ну самоуничтожающееся проклятие, пустышка, – пояснила я.

– Так, – дроу вгляделся в написанное, – давай посмотрим: «Каэрто», «Рвущее проклятие», «Игас», «Синяя смерть», «Тление», «Аргарус», «Любовь Смерти», «Лакрум» и пустышка… И чего это значит?

– Юр, это не все, – напомнила я.

– Подожди, – перебил он меня. – Если ваш Логер такой умный, значит, пустышку использовал не зря, да?

– Допустим.

– Значит, давай разбираться. «Каэрто», «Рвущее проклятие», «Игас», «Синяя смерть», «Тление», «Аргарус», «Любовь Смерти», «Лакрум» и пустышка… – Юрао почесал лысый затылок. – «Каэрто», «Рвущее проклятие», «Игас», «Синяя смерть», «Тление», «Аргарус», «Любовь Смерти», «Лакрум» и пустышка… – Вновь вгляделся в записанное и вдруг произнес: – Дэй, а если от всех проклятий взять только заглавные буквы?

Я задумалась и попробовала:

– К, Р, И, С, Т, А, Л, Л… – И тут до меня дошло: – Кристалл, Юрао, это кристалл!

– Вот тебе и последовательность! – И, весело мне подмигнув, партнер потребовал: – Давай дальше.

– Запиши «кристалл» и ставь пробел, – сказала я, возвращаясь к кружке с водой.

А дальше последовали:

– «Проклятие ненависти», ставь букву «н», так как «проклятие» общеусловно. Следующее «Едкая смерть», ставь «е», затем… пустышка.

– «Кристалл не», – зачитал получившееся Юрао.

– Отлично, дальше идет «Органара» – тоже древнее, и «Хрипящяя смерть», пиши только «х». Следом «Раката» – Любовное проклятие и… и как же его… «Атвер» – Любовное из серии убийственных. «Навка» – проклятие, привязывающее нежить к жертве. И «Яверус» – древнее, вообще одно из первых. Так, еще у нас…

– «Кристалл не охраня…» – прочел Юрао получившееся у нас.

– «Ет»! – торжествующе закончила я. – Следующие там «Ерута» и «Тамерунская смерть»!

Кивнув, дроу записал и прочел:

– «Кристалл не охраняет».

Вот и все послание. Мы переглянулись.

– А про что это? – ничего не поняла я.

И в этот самый момент мы услышали громоподобное и отдаленное:

– Ночная стража! Откройте дверь!

В следующее мгновение увидели спускающегося по лестнице и при этом отчаянно почесывающегося дракона, который, едва спрыгнув на пол, с азартом произнес:

– Все, господа, нас накрыли!

Мы с партнером снова переглянулись с нескрываемым отчаянием.

– «Кристалл не охраняет», – с нарастающей паникой повторила я. – «Кристалл не охраняет»… Да что же это?!

– «Кристалл не охраняет», – повторил и Юрао.

– В смысле «Кристалл не охраняет»? – переспросил Наавир.

А там, наверху, уже слышался грохот выламываемых дверей.

– Они их выламывают, значит, вход не откроется, открывается он, только когда дверь закрыта, значит, время есть, – попытался успокоить Юрао. – Там проход не так просто засечь, поверь.

Я ему верила и, попытавшись успокоиться, вновь вернулась к сообщению «Кристалл не охраняет».

И какая-то мысль, что-то смутное цепляло при этой фразе… такое явное, что на виду…

Но тут раздался полный гнева и ярости рык:

– ДЭЯ!

– А вот теперь нам Бездна, – потрясенно пробормотал Юрао.

– Тьер вход и со взломанными дверями в момент найдет… – Счастливчик даже чесаться перестал.

– Мне конец, – простонала я, прекрасно понимая, что в историю с похищением никто не поверит. – Мне совсем конец…

Я медленно поднялась, чувствуя, как руки дрожат, испуганно огляделась, и взгляд мой притянул тот самый голубой кристалл, на который Юрао и смотреть запретил…

И меня как озарило: «Кристалл не охраняет»!

– Юр, – заорала я, – вот он, кристалл! Он не охраняет!

Дроу тоже поднялся, посмотрел на кристалл, на меня, снова на кристалл… А наверху что-то загудело, и в следующее мгновение лестницу озарил дневной свет, то есть вход уже нашли!

– «Кристалл не охраняет», Юрао, – повторила я.

Он стоял и колебался, не зная, поверить сообщению Логера или лучше не рисковать. А потом решился, и мы стремительно подошли к округлому камню.

– Я сам, – предупредил дроу и протянул руку к кристаллу.

Когда его ладонь накрыла кристалл, все как-то разом смешалось в одну яркую вспышку – синее безвредное сияние, вмиг заполнившее пространство подвала, не спустившийся, а практически слетевший вниз разъяренный Риан, появившиеся следом за ним Ночные стражи во главе с лордом Меросом…

И стена, огромная каменная стена, медленно тающая в призрачном голубом сиянии… А когда она истаяла, мы все увидели скрючившегося на полу адепта Академии Проклятий Ергу Логера, который с трудом, но сумел поднять голову.

И это была бы огромная радость для меня, если бы не взбешенный, полный ярости взгляд лорда Риана Тьера…

Эпилог

В последний зимний день весь Ардам готовился к чудесному празднику смерти зимы. Самая любимая ночь в году, последняя в череде зимних праздников. С неба падал мягкий, пушистый белый снег, алебастровыми хлопьями украшая столицу Приграничья. По улице носились сагарры на своих быстрых копытцах, стремясь успеть разнести маленькие подарки. Большие развозили возницы, и у кентавров это была горячая пора. К суете на улицах Ардама добавлялась суета над ними – магические вестники летали чуть ли не стайками, доставляя адресатам поздравления, пожелания или приглашения на праздник. На главной площади, уже полностью восстановленной после катастрофы, зажигались огни, мерцали гирлянды и носились дети, которым сегодня было разрешено веселиться до самого рассвета. А еще воздух был наполнен запахом сладкой сдобы и ежевичного варенья, и словно ожидание чуда витало вместе со сладкими ароматами над столицей Приграничья…