Как России победить Америку?

Но всё же большинство проходило переобучение в учебных частях.

Поскольку у автора отсутствует достоверная информация по этому вопросу, да и тематика статьи несколько другая, обозначим лишь предположение. В условиях мирного времени и даже в условиях войны с «нормальным балансом» сил, никому не хотелось разрабатывать методики для экспресс-(пере)обучения предназначенные для ситуаций с недостатком времени на подготовку. Когда возникла необходимость — стали использовать обычные методики, основанные на постепенном, систематическом обучении. А на это уже не было времени. Значительное место при подготовке в нормальных условиях уделяется общим, базовым вопросам. Обучение так построено, чтобы в его ходе гражданский человек превращался в солдата, чтобы он привык к подчинению воинской дисциплине и иерархии. Порядок обучения имеет, в значительной степени, управленческую направленность.

Система подготовки новобранцев такова, что для неё важнее получить управляемого солдата пусть с даже низкими боевыми навыками (которые он потом может «добрать» в ходе дальнейшей службы), нежели человека с высокими боевыми навыками, но не привыкшему к подчинению в рамках армейской системы управления. К коллективной подготовке, отработке взаимодействия, к так называемому слаживанию подразделений приступают, после овладения солдатами всеми индивидуальными навыками. Собственно ничего неправильного в таком подходе нет, НО, когда есть достаточно времени на подготовку. Проблема, которую немцы не смогли решить — как (пере)обучать в условиях недостатка времени, чтобы получить пусть не отличного, но хорошо подготовленного пехотинца.

Возможно, ответ заключается в разработке методик обучения, с помощью которых сначала усваиваются коллективные (тактические) навыки, и лишь затем все остальные. Грубо говоря, атаковать цепью и во фланг со сковыванием противника с фронта нужно обучать до того, как давать курс первой медицинской помощи, обучать хождению по азимуту, или даже полной разборке оружия. Другой мыслимый вариант решения — разрабатывать отдельные приёмы ведения боевых действий с заведомо плохо подготовленными солдатами. Третий способ — включать в программы подготовки мирного времени для солдат высокотехничных родов войск (флот, авиация, ПВО, ракетные войска) достаточно элементов пехотной подготовки с тем, чтобы переход в пехоту мог быть осуществлён довольно быстро. Может быть, названные варианты решений и ошибочны. Но чего делать нельзя — это делать вид, что проблемы, с которой столкнулись немцы в конце войны, нет и быть не может, и пробовать искать её решение — не нужно.

Если же говорить о способах использования плохо подготовленных подразделений, то немцы делали следующим образом. Подразделения наспех собранные их остатков разбитых частей и свежих пополнений, зачастую приходивших напрямую из разных учебных подразделений, использовались для удержания передовой линии обороны. В то же время более опытные подразделения, не потерявшие организационное единство и сохранившие слаженность направлялись в резерв. Эти резервные подразделения использовались для «подпирания» фронта в нужных местах или проведения контратак [431] .

431

Saunders T. The Island Nijmegen to Arnhem September 1944. P. 150.

Заключение

Если попытаться подвести итог, то ничего неожиданного в изменениях немецких тактических приёмов нет, всё довольно логично и, даже, предсказуемо применительно к ситуации, в которой оказались немцы. Удивительно другое — нежелание признаваться себе в том, что ситуация с общим техническим превосходством противника и, в частности, с превосходством противника в воздухе, вообще возможна. Как следствие, отсутствие подготовки в войск к действиям в таких ситуациях. Даже в послевоенном труде «Руководство по тактике», подготовленном специальной группой офицеров армии ФРГ под руководством Э. Миддельдорфа, занимавшейся обобщением опыта боевых действий немецкой армии в ходе Второй мировой войны, автору не удалось найти хотя бы попыток рассмотреть такие вопросы [432] .

432

Миддельдорф Э. Руководство по тактике. М., Изд-во иностр. лит-ры, 1960.

Наверно, главный вывод из этой статьи — необходимо проработки таких вопросов в мирное время как в руководящих документах (уставы, наставления), так и отработка действий в подобных ситуациях на учениях. Возможно потребуется дополнить боевые уставы отдельными параграфами или даже разделами, посвящёнными действиям в условиях общего технического превосходства противника. Приравнять их по статусу к действиям в особых условиях (зимой, в пустыне, в лесу).

А всё-таки зачем? Зачем вообще отрабатывать тактику в условиях полного превосходства противника? Есть ли в этом смысл, когда исход войны в таком раскладе предрешён? Хотя статья намеренно обходит обсуждение оперативно-стратегических вопросов, но все же немножко их коснуться необходимо. Описанные выше тактические приёмы не могут привести к разгрому противника. В лучшем случае только к его изматыванию. Понятно, что потенциально, изматывание противника может дать определённый результат. Победивший противник может согласиться на капитуляцию с оговорками, ограничиться в своих требованиях, отказаться от ведения войны до полного разрушения проигравшего государства и т. п. В конкретных условиях Второй мировой войны этого не произошло. Но история знает много «полу— и недопоражений». Вопрос в том, добился ли Вермахт на западном фронте того, что можно назвать измотанностью войск союзников. Кажется, что признаки нарастания этой измотанности были. Дезертирство зимой 1944/45 гг. приняло в американской армии довольно значимые размеры. К январю 1945 года военной полицией было арестовано около 40 000(!) дезертиров. По примерным подсчётам, только в Париже «пряталось» порядка 17 000 американских дезертиров [433] .

433

Whiting Ch. The other battle of the Bulge: Operation Nordwind. Gloucestershire: Spellmount, 2007. P. 156–157.

В марте 1945 в некоторых американских частях признаки изнурения войск были очень заметны: медленная реакция солдат, падение боевой эффективности, заметное учащение случаев психических расстройств (battle fatigue) [434] .

Падение подготовленности пополнения, падение тактической грамотности, ухудшение взаимодействия (и это на фоне богатого боевого опыта) в результате боёв в Италии были отмечены и в канадской армии [435] .

434

Ambrose S.E. The Victors. The men of World War II. P. 323.

435

Zuehlke M. Ortona: Canada’s epic World War II battle. P. 365; аналогично: Whitaker W.D., Whitaker Sh. Rhineland. The Battle to end the war. P. 158, 159, 214, 237.

Дело доходило до того, что в вновь прибывшее пополнение не владело базовыми боевыми навыками: не умело пользоваться своим индивидуальным оружием, в том числе обращаться с ручными гранатами, или водить гусеничную технику [436] .

Сходные проблемы с пополнением начали отмечаться и в американской армии [437] .

Например, в ходе боёв в Арденнах в американские танковые части поступило пополнение не умевшее заряжать танковое орудие. В января 1945 года в танковые экипажи попадали солдаты вообще никогда раньше не подходившие к танку [438] .

436

Blackurn G.G. The guns of victory: a solier’s eye view. P. 72, 429; Tout K. In the shadow of Arnem. P. 108, 164; Neillard R. The battle for the Rhine 1944. London: Cassel military paperback, 2005. P. 220.

437

Zoepf W.T. Op. cit. P. 180; аналогично: Kemp A. Op. cit. P. 119.

438

Ambrose S.E. The Victors. The men of World War II. P. 262, 263.

Низкий уровень подготовки приводил к низкой психологической устойчивости пополнения в бою [439] .

Исчерпание людских ресурсов отмечалось как применительно к британской армии, так и американской армии [440] .

Как видим, даже побеждающая армия, хорошо снабжаемая и имеющая общее техническое превосходство над противником отнюдь не застрахована от негативных явлений, которые могут ослабить её боеспособность. Получиться или нет воспользоваться этим у проигрывающего противника зависит слишком от большого сочетания факторов, чтобы можно было делать какие-либо обобщающие выводы. Представляется, что армия должна быть готова к ведению войны, в которой истощение армии противника является целью боевых действий, а достижение победы путём разгрома не представляется возможным.

439

Tout K. Op. cit. P. 87, 100.

440

Saunders T. The Island Nijmegen to Arnhem… P. 77, 145; Idem. Hell’s Highway. P. 30; Whitaker W.D., Whitaker Sh. Rhineland… P. 286; Neillard R. Op. cit. P. 262.

Часть V. О том, готова ли наша военная наука признать необходимость подготовки к ведению боевых действий в условиях общего технического превосходства противника

Написан ли боевой устав кровью?

Относительно недавно в Российской армии введен новый Боевой устав по подготовке и ведению общевойскового боя. Отдадим должное его разработчикам — в нем много новых и интересных моментов. Но все же нужно признать, что он не лишен недостатков.

Рассмотрим некоторые из них.

Позиция на гребне

В пункте 13 Устава содержится следующее весьма категоричное предписание: «Запрещается выбирать и занимать огневую позицию (место для стрельбы) на гребнях высот (пригорков, холмов), перед местными предметами, на фоне которых будет отчетливо виден силуэт стреляющего». Это предложение, одно из немногих, выделено в новом Уставе жирным шрифтом.

Процитируем по этому поводу материалы 90-летней (!) давности.

«Если можно с оговорками согласиться <…> с требованием оф. наставления — на ровном скате располагать окопы “несколько ниже вершины”,