Как Россия стала чемпионом мира по футболу

Все его поддержали.

– Но! Сами! Без этого, – он кивнул в сторону поля, подразумевая деда. – Этот пусть что хочет делает. И что он Москве будет говорить – мне не интересно. Это их проблемы.

– А на чемпионате-то мы играем теперь или нет? – спросил Землянский.

– Вова! – раздраженно ответил Кропотов. – Я, так же, как и ты, сижу в этой луже на острове! Откуда я знаю?! С другой стороны, а кто будет играть, если не мы?!

– А мы не будем отказываться после всего этого от чемпионата? – с тревогой поинтересовался Степа Прутков.

– Пошли кино смотреть, – снисходительно обнял его за плечо Вася.

– А я, пожалуй, к Прохору зайду. Насчет ужина, – объявил Голенкин.

«Сложно все как-то. Очень сложно. Ничего не поймешь», – думал я. «Прав Семен. Завтра с утра на тренировку пойдем. Вот, это точно».

И тренировка у нас действительно случилась. Такая, что на всю жизнь запомнил.

День после первого дня

На этот раз на завтрак были великолепные блинчики с мясом и сметана. И виноградный компот со вкусом ванили и барбариса. Ум отъешь! Нет. Так мы действительно разжиреем.

Гаврила суетился рядом с Прохором. Не знаю, чего его так пробило, но он, похоже, реально тащился от этой кулинарии.

Семен вытер губы салфеткой и сказал, обращаясь к Кирсанову и ко мне:

– Надо с Асаном поговорить.

– Да, – согласился я. – Наехали вчера на пацана.

– Ниче. Будет знать в следующий раз… – огрызнулся Петр. – Кстати, где он?

Все стали оглядываться. Асана не было. Странно. Он пожрать тоже не дурак. Что это он на завтрак не пошел?

– А где Темиров? – спросил Семен у Пруткова, который жил в соседнем от Асана номере.

– Не знаю, – растерялся тот. – Вечером был. А утром я к нему зашел, в комнате никого.

– Прохор, ты парня нашего не видел? Молодой такой, брюнет.

Прохор тащил очередной поднос с блинами.

– Не видал я никого. Когда мне… Что, пропал?

– А где Суворов? – я стал волноваться.

– Да, кто его знает! Чай, не докладывает, – Прохор поставил поднос. – Вот, напасть! Куды же молодой ваш делся?

Мы вскочили. Еще только не хватало. Если бы мы сейчас были в Новогорске, может и «забили» бы на это. Нет и нет. Придет. Но здесь, в этой обстановке! Что только не подумаешь.

Обежали корпус. Тренажеры, бассейн, кинозал? Нет. В саду? Нет. Терма горячая? Пусто. Парк? Никого.

Понеслись на поле.

– Если он опять там развлекается… – на бегу выдохнул Семен.

– Прибью! – вторил ему бегущий рядом Кирсан. – Если что, сам в нападении сыграю!

Кроме поля быть ему было негде. Но на поле было пусто. Никого.

И тут на траву из-под трибун, выбежал Прохор. Он еле дышал и держался за сердце:

– Ох… Нашел… Лейлу пришлось пустить по следу… Беда… Там… – и он показал в сторону моря.

Не помня себя от волнения, мы помчались на утес. И прибежав, тут же стали смотреть вниз, сами не зная, чего, ожидая там увидеть.

– Не там! – выдохнул запыхавшийся Прохор. – Вона где!

И он показал рукой куда-то в даль, в море.

Когда я пригляделся и увидел, я тоже схватился за сердце. В здоровенных волнах бултыхался человек!

Асан!!! В море! В шторм! Куда ты?!

А внизу на пляже, стоя по колено в воде, истошно лаял черный ротвейлер, как-будто призывая Асана вернуться назад.

– У вас тут всегда, что ли, шторм?!!! – заорал Кирсан на Прохора.

Перепрыгивая через ступеньки, мы полетели вниз. За секунды я был уже на причале и, не обращая внимания на орущего пса, влетел в воду.

И остановился.

Что дальше? Здесь в бухте волны были небольшие. В таких и покупаться можно, и поплавать. И мелко. Не утонешь. Но там, в открытом море, волны были ого-го. А Асан был уже так далеко…

– Это мы виноваты! Довели парня! – заорал я.

Семен молчал и только сжимал зубы до скрежета. Зато откликнулся Кирсан:

– Кто ж знал, что он…

Кропотов вдруг развернулся, схватил за грудки Прохора и начал валить его в воду:

– Где корабль, сволочь?!!!.

Прохор, отбиваясь и отплевываясь, завопил:

– Да какой корабль?! Чего же вы привязались?!

На Семена бросились одновременно Вася с криком «не надо, Сема!» и собака, явно пытавшаяся защитить Прохора. Дурдом! Желтый домик! А время-то идет!

Тут кто-то крикнул: «Смотрите!». Мы задрали голову наверх.

На самом краю утеса стоял Суворов и смотрел в длинную подзорную трубу.

– Наблюдает, гад! – прошипел Кропотов. И, отпустив Прохора, неожиданно совсем другим голосом сказал:

– Дай хоть лодку какую. Утонет ведь…

И в этот момент Суворов положил свою трубу, разбежался и, со всего маха, прыгнул с утеса. Он красиво полетел головой вниз. Бух!!! Через пару секунд он вынырнул и сразу быстро заработал руками.

Ни о чем не думая, я скинул кроссовки и майку, и бросился в волну.

– Миша!!! Куда ты?!!! – заорал Семен, выругался и через мгновенье поплыл за мной.

– Да, что ж вы за идиоты такие?!… – услышал я за собой голос Кирсана, обернулся и увидел, как его ноги тоже уходят в воду.

Я старался плыть быстро, но равномерно, без рывков, прекрасно зная, что ждет меня впереди. Очевидно, это называется «безумством». Догнать Асана, если он не повернет назад, невозможно. Он помоложе, и плавает лучше, и стартанул он, когда мы еще в столовой были.

И он не повернет. Уж я знаю. Он просто пропадет там. И мы, скорее всего, тоже… Но стоять на берегу и просто смотреть я не мог.

Началось. Штормовые волны мотали так, что каждую приходилось брать приступом. Тут уж не до скорости, а не захлебнуться бы. Если раньше я еще видел где-то впереди седую голову Суворова, то теперь среди высоких гребней, я потерял и его, и всех «напарников», и вообще с трудом понимал куда плыть.

До кучи еще пошел дождь. Ладно, хоть, не ливень стеной.

Вынырнув из очередного гребня, я заорал:

– Сема, ты здесь!?

Откуда-то сбоку, сквозь шум воды и ветра, отозвался Кирсан: «Я здесь!»