Как-то раз под Новый год

– Хорошо тебе, Кекс, - шепнула я под стол, нарезая салатик.
– У тебя гормоны не взбесились!

Кекс сочувственно вздохнул.

Мамина ты радость! Все понимает!

Комнатная дверь стукнула, Кекс бдительно повел ушами, и шеф, шлепая гостевыми тапками, вошел в кухню.

 - Маша, можно, я с вами посижу? Пока машинка стирать не закончит?
– он обаятельно улыбнулся, и мне ничего не осталось, кроме как предложить ему располагаться.

Ну а что еще тут ответишь? «Нет, скройтесь с глаз моих немедленно и, ради собственной сексуальной безопасности, не появляйтесь, пока не оденетесь!»?

А Игорь Александрович - то есть, просто Игорь!

– не подозревая о том, какая угроза над ним нависла, расположился на угловом стуле, и, подхватив мандарин из вазочки, принялся его чистить.

Я бросила косой взгляд на шефа - и наткнулась на совершенно сногсшибательную ухмылку. Плутовскую, бесшабашную, с лукавым огоньком в глазах...

Помнит - с полной обреченностью поняла я.

Поспешила я его из «похитителей мандаринов» переименовать, ой, поспешила!

Кекс, учуяв знакомый запах, вылез из-под стола, и уселся перед коварным соблазнительным шефом. И столько мольбы было в его взоре, столько трепетной надежды...

– Маш, можно вашей собаке мандаринку дать?
– уточнил воспитанный шеф.

Оба мужика смотрели на меня - один с голодным изнеможением и стукающим об пол хвостом, другой с вежливым ожиданием и разъехавшимися до пупа полами халата.

– Только одну, - стараясь выглядеть понедовольней и не пялиться, не пялиться куда не надо, ответила я обоим, - Можно!

Шеф разломил цитрус, наклонившись, протянул половину изнемогающему псу, цопнули собачьи челюсти, принимая подношение. Игорь выпрямился - в разрезе мелькнул и исчез темный плоский сосок...

Да что ж это такое, а?! Не пялиться, я сказала!

Мысленный рык возымел успех, но какой-то половинчатый - теперь я остервенело таращилась на нож и разделочную доску, но перед мысленным взором стояла, не желая исчезать, сокрушительная манящая картина...

В воздухе между нами, кажется, проскакивали электрические искры.

Когда уже эта треклятая машинка достирает?

Точно! Машинка!

Спохватившись, я отложила нож и извинившись, выскочила в ванную.

Так и есть! Машинка, подмигивая красным огоньком, сообщала всем желающим, что стирать она давно закончила, замок разблокировала, и можно смело забирать белье.

Но желающим было не до стирки - они не того желали!

– Что там?
– спросил шеф, перегнувшийся через мое плечо.

По моей спине пробежали мурашки, грудь кольнуло, а внизу живота тягуче ёкнуло.

– Всё там, - отозвалась я, сглотнув и выпрямилась.

Ну, что ты со мной делаешь, а? Хоть бы отошел...

Мы стояли рядом, почти вплотную, и в какой-то момент мне показалось что он вот сейчас, сейчас, качнется вперед, протянет руки... Его дыхание, жилка на шее, зрачки-провалы...

В кармане его - моего!
– халата зазвенел телефон.

Шеф дернулся, и будто очнулся от наваждения, отвел глаза, суетливо зашарил по карманам:

– Алло? Да, Сереж, слушаю! Так, видишь ее?
– в трубке что-то невнятно произнесли.
– Подожди, сейчас тебе ключи вынесут!

Он разорвал соединение, и обратился ко мне:

– Маш, вы не могли бы?..

– Да, конечно, давайте отнесу, - отозвалась я светским тоном, стараясь загнать поглубже разочарование и невесть откуда взявшуюся тоску.

Размечталась, Машка! У него девицы, небось, знаешь, какие? Из спортзала не вылезают, и в салон красоты постоянный абонемент имеют! А ты - вот когда ты в последний раз в салоне была? То-то же!

А ну и пусть, утешала я себя, пока лифт нес меня вниз с ключами и заданием забрать ноутбук и кое-какие документы. Ну и пусть встречается со своими раскрасавицами! Мы не гордые, мы себе попроще кого найдем, и будем жить-поживать, и добра наживать...

В конце концов, скоро Новый год, скоро будет праздник, и сказка, и ожидание счастья и чуда, и у меня обязательно, обязательно всё будет хорошо!

– Ой!
– я сама не заметила, как успела выйти на улицу, и на нос мне спланировало легкое белое перо, пушистое, невесомое...

Я повертела головой, гадая, откуда оно могло прилететь - но вокруг были только многоэтажки и окна.

Вон мои, вон Василия... Вот чучело! Опять куда-то ушел, а окно не закрыл! Вот дождется он!

Я покачала головой, и, сунув перышко в карман парки, поскакала по ледяным лужам к шефовой нарядной машине, возле которой стоял эвакуатор и мужик в спецовке.

 - Вот что, - сказала я, когда уже вернулась в квартиру и вытащила из машинки стирку.
– Я так думаю, что никуда вы сегодня не поедете...

Стиральная машинка честно отработала цикл в режиме «деликатной стирки», да вот беда - этот режим предполагает такой же деликатный отжим.

Нет, можно, конечно, плюнуть на стоимость вещичек (хотя лично мне, к примеру, жаба плевалку оттопчет за такое расточительство), и отжать всё как следует, на тысяче оборотов, но это же не кружевное дамское бельишко, чтобы за две минуты высохнуть на сушке. Так что даже угробив шефский костюм, мы все равно придем к необходимости везти начальника домой в сырой одежде. А это, на минуточку, два часа по декабрьским погодам!

– Но я не могу...
– неуверенно произнес он, переводя взгляд с тазика со стиркой на меня.

– Отчего же?
– живо поинтересовалась я.
– Вашей чести ничего не угрожает!

Не то чтобы мы с моим либидо были в этом так уж уверены - но кто ж пугает добычу раньше срока?

– Маша!
– воскликнул шеф.
– Мария Евгеньевна!

– Игорь! Игорь Александрович!
– поддержала его я. А потом куда спокойнее добавила, - Не берите пустого в голову. Сейчас мы ужинаем, потом я и Кекс идем гулять. На обратном пути я еще раз загляну к Васе - если он так и не объявится, значит, это судьба!

Ужин прошел в мирной, дружественной обстановке.

– Дайте мне, пожалуйста, щетку, - попросил начальник, когда мы с Кексом экипировались к выходу.
– Попытаюсь спасти пальто...

Я махнула в сторону тумбочки в прихожей, и, подхватив ключи, мобильник и совок, ускакала на прогулку.

Кекс носился по парку, сшибая снежные шапки с кустов, предпочитая заросли погуще, сумасшедшая собака.

 Я терзала телефон, пытаясь пробиться к соседу. Когда он наконец принял вызов, я так обрадовалась, что даже краткое на грани грубости «Мань, я работаю!» меня не рассердило. В конце концов, жив - и ладно, я уж было начала беспокоиться. Но вопрос с вещами для босса все еще оставался открытым. С другой стороны, чего я зациклилась на Васе? Сейчас позвоню еще кому-нибудь - и я снова взялась за телефон. Чтобы успеть увидеть гаснущую заставку.