Как только ты уйдёшь

– Ты чего? – спрашивает он.

– Я немного волнуюсь, – честно признаюсь я.

– Ты идёшь к лучшей подруге и бывшему парню, а не на расстрел, успокойся.

– …мы не встречались с Митом.

– Да? А мне почему – то казалось…

– …тебе казалось, – перебиваю я.

Мы становимся всё ближе и ближе к ребятам, я уже вижу два силуэта спокойно сидящие на земле. Наконец, они нас тоже замечают. Первой нам на встречу начинает идти Лэсси, затем её догоняет Мит. Интересно, о чём они сейчас думают? Я чувствую себя жутко неловко, хочется зарыться в песок и просидеть там вечность. Мне стыдно за всё, что произошло. Я нагло бросила их в трудный момент. Наверное, мне нет прощения.

Мы долго смотрим глаза в глаза с подругой, и у нас обеих выступают слёзы радости и одновременно с тем сожаления. Я смотрю на Лэсси, и понимаю, что она очень изменилась: взгляд более уверенный, силуэт стал более женственный, уже не тот подростковый, волосы она начала заплетать, раньше никогда такого не было, и, кажется, она слегка поправилась. Я первая делаю шаг навстречу и обнимаю подругу, она делает тоже самое. Сейчас мы похожи на беззащитных котят, которые бес конца жмутся друг к другу. Лэсси, такая родная, тёплая и любимая Лэсси...

– Лэсси, я должна…

– Не надо, – перебивает меня подруга, – не извиняйся.

– Спасибо, – я ещё крепче сжимаю подругу. – Мне так тебя не хватало!

Нас четверо: я, Лэсси, Тони и Мит. Мы сидим на песке возле огня, укутавшись в свои пледы, и пьём из одной бутылки, пуская её по кругу, за исключением Лэсси, она ест печенье. Ребята действительно очень тепло приняли меня, как будто ничего и не было. Мне с ними так легко. Я очень благодарна им за эти счастливые минуты.

– … а потом я встретила двух парней, Хью и Пита, они-то меня сюда и подбросили, – произношу я, делая очередной глоток. Я чувствую, как алкоголь приятно ударяет в голову, в глазах всё слегка кружится, но вместе с тем, я отдаю полный отчёт в своих действиях. Я решила рассказать ребятам всё, что произошло со мной за это время, они, в свою очередь, рассказали мне о своей жизни.

Оказывается, у них и у самих жизнь не сахар. Каждую секунду ребята находятся в страхе, что вот-вот распахнётся дверь и ворвутся копы. И ведь действительно, очень страшно в один миг лишиться всего: друзей, свободы, независимости. Только сейчас я понимаю, как мне не хватало всей этой тёплой дружеской атмосферы. С Райаном было не так. С ним я чувствовала стабильность, но мне, видимо, нужно было не это. Я не знаю, как сложатся наши с ним отношения, и увидимся ли мы вообще, но сейчас мне подозрительно легко. Я легко отпускаю его. Он остался там, в тех беззаботно проведённых днях, а я здесь, с лучшими друзьями, которые, я уверена, не предадут. Пускай он будет счастлив с Амандой, если выбрал её. Мне плевать. Я больше не хочу отношений, мне хорошо одной.

Всю ночь Мит не сводит с меня глаз, как будто хочет что-то сказать, но не решается. Я в свою очередь тоже не делаю первых шагов. За всё время мы опрокинулись всего парой тройкой слов.

– Давайте сыграем в одну игру? – предлагает Тони.

Я вспоминаю, тот самый день, когда мы с ребятами поссорились. Тогда Тони точно так же предложил во что-нибудь сыграть.

– Какую?

– Вы должны сказать «У меня в штанишках...» и продолжить фразу наиболее смешным образом. Смысл в том, что нужно всех рассмешить, а остальные наоборот не должны поддаваться на провокации. Тот, кто засмеётся первым, исполняет АБСОЛЮТНО ЛЮБОЕ наше желание, – Тони делает акцент на последней фразе.

– Какой ужас, – пищит Лэсси.

– Мне нравится, – поддерживает Мит.

– Я как все, – говорю я.

Следующие полчаса мы то и дело придумывали смешные предложения и выполняли дурацкие желания друг друга: парни, обнявшись, танцевали вальс, я, под крики ребят, пила смесь водки рома и пива – убойная вещь, Лэсси дотягивалась языком до носа, а Мит пел серенаду огромному камню. Со стороны это выглядело, как будто мы сбежали из какой-то психушки. От смеха у меня уже давно болит живот и сводит скулы, но продолжаю хохотать. Как же мне хорошо с ребятами!

– У меня в штанишках единое экономическое пространство, – говорит Мит. Все молчат.

– У меня в штанишках Франция ввела налог, – говорит Лэсси.

– У меня в штанишках секси пылесос, – писклявым провокационным голосом говорит Тони, и мы все вчетвером начинаем дико ржать.

– Рики засмеялась первая! – указывает на меня Лэсси.

– Нет, первый Мит!

– Нет, ты!

– …ладно, что делать? – сдаюсь, наконец, я.

– Целуй Мита!

– Что? – мои глаза увеличиваются вдвое от удивления. – Я не буду!

– Ты сама согласилась играть, не нужно выкручиваться. Мы и так позволили тебе не танцевать стриптиз.

Я смотрю на Мита, и он, кажется, совсем не против этой задумки, сидит и переглядывается с ребятами.

– Может я лучше съем песок или что там ещё в вашей извращённой фантазии?

– Нет! – в один голос кричат Лэсси и Тони.

– Ладно…

Я чуть придвигаюсь к Миту. Он поворачивается ко мне так, что я уже ощущаю его неровное дыхание. Я вдруг вспоминаю вечеринку на выпускном и наше знакомство, посиделки на крыше, когда мы ещё были дома, поцелуй в лесу, и тот разговор в магазине. Вспоминаю, его признание в любви к Лэсси и многое другое. Мне вдруг опять становиться обидно за то, что он так поступил со мной, но я вспоминаю, что дала себе слово всё забыть.

Я слышу каждый стук его сердца и замечаю, что моё бьётся с той же силой и скоростью. Я не понимаю, что сейчас со мной происходит, но я хочу, чтобы на месте Мита оказался Райан.

– …я не могу, – шепчу я себе под нос.

– Я понимаю, – мы с Митом одновременно отстраняемся друг от друга.

15.

18 июля.

Открываю глаза, и яркие лучи солнца сразу же ослепляют. Сегодняшняя ночь была замечательной, она оставила кучу положительных эмоций, ведь я провела её с близкими мне людьми. Мы с ребятами вернулись домой очень поздно ночью или это уже было рано утром, я не особо помню. Я так хотела спать, что легла прямо в одежде. Но, несмотря на то, что я проспала всего несколько часов, я чувствую огромный прилив сил. Сейчас, я лежу на потрепанном диванчике в комнате на втором этаже и осматриваюсь. В углу шкаф, возле него тумбочка, розовые потрёпанные обои, выгоревшие от солнца, приобрели желтоватый оттенок, на стене висит какой-то детский рисунок. Я смотрю в окно, небрежно прикрытое белой занавеской, оно у меня выходит во двор, и замечаю, какой здесь отличный вид: трава, деревья, летний душ, и, кажется, в конце сада я вижу гамак.

Тихо спускаюсь по лестнице вниз, чтобы никого не разбудить, и замечаю Мита, сидящего на кухне с удочкой в руках. Я делаю шаги назад, чтобы подняться обратно, но парень замечает меня.

– Уже проснулась? – спрашивает он.

– Как видишь… А ты?

– Я не ложился, – Мит слегка улыбается и, о боже, опять эти ямочки.

– Почему?

– Думал о нас и не смог уснуть, – парень откладывает удочку, – да и порыбачить думал сходить, вот удочку достал.

Я понимающе киваю.

– Проходи, можем позавтракать вместе, – я неохотно делаю шаги вниз.

– Я не голодна, – наступает неловкая пауза.

– Тебе не кажется, что нам нужно объясниться друг с другом? – говорит Мит.

После его слов моё сердце начинает биться чаще, но я стараюсь не подавать виду.

– Считаешь, нам есть что объяснять?

– Да, – я не успеваю спросить «что», как Мит продолжает: – например, наши отношения, которые не очень красиво прервались.

– У нас были отношения?

– По-твоему нет?

– Не знаю, – снова пауза.

– Скажи, ты бы хотела навсегда сохранить в памяти все самые светлые моменты своей жизни? – вопрос Мита застаёт меня врасплох, – ведь очень часто то, что мы так хотим сохранить в себе, куда-то исчезает. Люди не всегда могут копить воспоминания, потому что их память, к сожалению, не бездонная бочка.