Как устроена экономика
Шрифт:
Однако, согласно неоклассической экономике, несостоятельностью (провалом) рынка считается непередача дополнительной прибыли от потребителей компаниям, имеющим власть на рынке. Несостоятельность связана с социальными потерями, которые даже доминирующие на рынке компании не способны устранить, – это явление называется аллокативные общественные издержки монополии [124] .
Разрушить, национализировать или урегулировать? Как справиться с несовершенной конкуренцией
124
Когда компания имеет власть на рынке, уровень максимизации прибыли от производства ниже, чем социально оптимальный уровень, наблюдаемый, когда максимальная цена, которую покупатель готов заплатить, равна минимальной цене, требуемой производителем, чтобы не потерять деньги. Когда количество произведенной продукции меньше, чем социально оптимальное количество, это значит, что ею не воспользуются те
Существует мнение, что если на рынке больше компаний, обладающих рыночной властью, то правительство может попытаться уменьшить общественные издержки монополии за счет снижения рыночной власти этих компаний.
Наиболее радикальная из таких мер – это идея разделить подобную компанию на части, чтобы увеличить конкуренцию. Правительство США фактически сделало это в 1984 году с компанией AT&T – гигантом в сфере телефонных услуг. Она была разделена на семь региональных отделений Baby Bells. Обычным подходом также служит запрет правительства на формирование картелей олигополистическими компаниями и сговор при установлении цен на продукцию. Правительство может также удерживать цены на таком рынке на уровне, максимально близком к тому, который был бы в условиях совершенной конкуренции.
Случай естественной монополии – его можно наблюдать в таких отраслях, как электричество, вода, газ и железные дороги, – представляет уникальную проблему. Здесь имеется множество поставщиков, у каждого из которых есть свои сети, скажем, водопроводных труб или железных дорог. При этом стоимость производства повышается настолько, что монополия представляет собой наиболее экономически эффективный вариант. В таком случае правительство создает государственное предприятие и руководит им, как будто оно не монополия. Кроме того, правительство может дать разрешение на монополию компании из частного сектора, но регулировать ее ценовую политику, заставляя устанавливать цену за единицу продукции на уровне ее себестоимости (или средних издержек) [125] .
125
Стоимость в этом случае включает «нормальный возврат», то есть возврат средств, который владельцы компании должны были получить от инвестиций в другие, немонопольные, отрасли.
По сравнению с общественными благами или внешним эффектом из-за несовершенной конкуренции в несостоятельности рынка больше противоречий
Мало экономистов пожелают спорить о том, что общественные блага и экстерналии приводят к несостоятельности рынка, хотя они могут оспаривать фактические масштабы этих явлений. Однако когда дело доходит до несовершенной конкуренции, возникает гораздо больше противоречий.
Как я говорил в главе 4, шумпетерианская и австрийская школы осуждают совершенную конкуренцию, идеализируемую экономистами неоклассической школы, считая ее состоянием экономического застоя, где нет никаких инноваций. Если приманка (временной) монопольной прибыли мотивирует компании к инновациям, подавление или даже раздробление монополий приведет к сокращению инноваций и технологическому застою. От того, что Шумпетер называет «бурей созидательного разрушения», по их мнению, в долгосрочной перспективе не застрахована ни одна монополия. General Motors, IBM, Xerox, Kodak, Microsoft, Sony, Blackberry, Nokia и многие другие компании, которые когда-то были почти полными монополистами на своих рынках и считались непобедимыми, утратили свои позиции и даже закончили свои дни на свалке истории, как, например, Kodak {153} .
153
Некоторые экономисты, в том числе и я, идут еще дальше и утверждают, что в отраслях, требующих больших капиталовложений для роста производительности (например, металлургия, автомобильная промышленность), «антиконкурентные» договоренности между олигополистическими компаниями, такими как картели, иногда приносят пользу. В таких отраслях цена неограниченной конкуренции уменьшает прибыль компаний насколько, что снижает их способность делать инвестиции, нанося вред их долгосрочному росту. Если такая конкуренция приводит к банкротству компании, ее оборудование и рабочие могут быть потеряны для общества навсегда, поскольку им сложно найти применение в других отраслях. Для примера, см. H.-J. Chang, The Political Economy of Industrial Policy (Basingstoke: Macmillan Press, 1994), Chapter 3, и A. Amsden and A. Singh, ‘The optimal degree of competition and dynamic effciency in Japan and Korea’, European Economic Review, vol. 38, nos. 3/4 (1994).
Возможные причины несостоятельности рынка зависят от теории работы рынков
Только что я продемонстрировал, что один и тот же рынок, где доминируют монополии, может быть рассмотрен как наиболее успешный одной школой экономической теории (шумпетерианской или австрийской) и как случай полнейшей несостоятельности – другой (неоклассической). Разумеется, монополия может служить самым крайним примером, но выше я уже описал множество случаев, когда некоторые школы видели успех рынка в том, что другие считали провалом. Например, я отмечал, что сторонник неоклассической школы высоко оценивает
свободный рынок за то, что он позволяет всем странам максимизировать свой доход с учетом их ресурсов и производственного потенциала, но девелопменталисты критикуют его за то, что он мешает отсталым странам нарастить свой производственный потенциал и таким образом максимизировать свои доходы в долгосрочной перспективе.Дело в том, что трактовка несостоятельности рынка и, соответственно, оправдание действий правительства, зависят от того, какую теорию работы рынка вы принимаете. Поскольку различные экономические теории придерживаются разных взглядов на то, как работают рынки и что считать их несостоятельностью, мы не можем вынести взвешенное суждение о роли государства без учета всего спектра соответствующих экономических теорий. Эта точка зрения усиливает аргументы в пользу плюралистического подхода к экономике, с которым я познакомил вас в главе 4.
Неэффективное государственное регулирование
Как верно отмечают некоторые экономисты – приверженцы свободного рынка, проявление несостоятельности рынком необязательно означает, что ситуация улучшится при государственном вмешательстве. Энн Крюгер, Джеймс Бьюкенен, Алан Пикок и их последователи справедливо отвергают отдельные факты несостоятельности рынка в качестве обоснования гипотезы о том, что государство представляет собой современное воплощение «правителя-философа» Платона – великодушного, всезнающего и всесильного. Они указывают, что реальные правительства не идеальны и что они могут оказаться неспособны – или, хуже того, могут даже не хотеть – исправить ситуацию несостоятельности рынка. Согласно этой теории, называемой теорией неэффективного государственного вмешательства или иногда теорией общественного выбора, цена неэффективного государственного вмешательства зачастую обходится обществу дороже, чем цена несостоятельности рынка. Выходит, лучше смириться с неэффективной работой рынка, чем согласиться на правительственное вмешательство, которое только ухудшит положение дел.
Диктаторы, политики, чиновники и «группы по интересам»: правительство – точнее, те, кто его контролирует, – может не хотеть работать ради общего блага
Теория неэффективности государственного вмешательства находит ряд причин, по которым правительство иногда не хочет проводить «правильную» политику, даже если может. В некоторых случаях им управляет диктатор, заинтересованный не в благосостоянии граждан, а в собственном обогащении, как, например, Мобуту Сесе Секо (Заир, 1965–1997) и Фердинанд Маркос (Филиппины, 1965–1986). Эти «хищнические» государства – вернее, их лидеры – налогами и взяточничеством выжимают соки из экономики, что приводит к катастрофическим долгосрочным последствиям.
В условиях демократии правительство находится под контролем политиков, главная цель которых состоит в том, чтобы получить и удержать власть, а не способствовать достижению общественных интересов. Они последовательно проводят политику, повышающую их шансы на выборах, – увеличение государственных расходов без должной отдачи в виде роста доходов, например. При мажоритарной избирательной системе, основанной на избирательных округах, в противоположность системе, основанной на партийных списках, политики пытаются направить государственные финансы на проекты, развивающие их собственные округа, даже если с национальной точки зрения это создает лишние траты. Вот почему во многих странах больше аэропортов и стадионов, чем им на самом деле нужно.
Даже если политики выбирают правильный курс, они не всегда способны реализовать его должным образом, потому что у чиновников, управляющих его реализацией, есть свои планы. Последние станут разрабатывать такую стратегию управления государством, которая будет служить на благо им, а не избирателям, – раздувая бюджеты своих ведомств, минимизируя усилия, сокращая сотрудничество с другими ведомствами, чтобы защитить собственные сферы влияния. Таких называют «корыстолюбивыми чиновниками». Если вы хотите увидеть их в действии, посмотрите телесериал ВВС «Да, господин министр» и его продолжение «Да, господин премьер-министр» с участием легендарного южноафриканского актера Найджела Хоторна, который играет учтивого и хитрого заместителя министра Хамфри Эплби.
И последняя, но не менее важная причина – это лоббирование, осуществляемое различными группами лиц с общими интересами. Банкиры продвигают введение более мягкого финансового регулирования, промышленники просят об усилении защиты торговли, профсоюзы настаивают на повышении минимальной заработной платы, и все это они делают, не учитывая последствий для национальной финансовой стабильности, потребительских цен или безработицы. Иногда эти «группы по интересам» не просто лоббируют, но успешно руководят теми самыми государственными органами, которые должны ими управлять, – таким образом происходит захват регулирующих органов. Например, отражая силу финансовой индустрии США, в течение последних тридцати двух лет (между первым президентством Рональда Рейгана в 1981–1985 годах и первым сроком правления Барака Обамы в 2009–2013 годах) шесть из десяти человек, занимающих должность министра финансов США (в совокупности в департаменте в течение 21,5 года), вышли из финансовой индустрии {154} . Двое из них, Роберт Рубин и Хэнк Полсон, работали в одной компании – Goldman Sachs.
154
Министрами, ранее работавшими в сфере финансов, были Дональд Риган (январь 1981 года – февраль 1985 года), Николай Брэди (сентябрь 1988 года – январь 1993 года), Ллойд Бентсен (январь 1993 года – декабрь 1994 года), Роберт Рубин (январь 1995 года – июль 1999 года), Генри Полсон (июль 2006 года – январь 2009 года), Тим Гейтнер (январь 2009 года – январь 2013 года).