Как влюбить дракона

Адайн так и вовсе побледнел.

— Возможно, Льюэллин прав. Это не срочно, — засомневалась принцесса Мадхавы, отступая к двери. — Дело было пять лет назад. Просто его подробности вскрылись недавно.

— Пять лет назад магия уже была в нашем мире?! — изумилась Лика.

— Справедливости ради, — пояснил Льюэллин, — она к вам вернулась. После долгого отсутствия. Оочень долгого. Кажется, тысяч пять лет прошло.

— Пять тысяч лет назад на наших землях не было королевств. Существовали древние царства, — повторила Лика один из давно заученных уроков истории.

— Ну да, — согласился Лью.

— И в них не было магии, — нахмурилась Лика. — По крайней мере, это следует из немногих дошедших до нас документов того времени.

— Ключевое тут «немногие дошедшие».

— Что ты хочешь сказать? — теперь уже и у Лики кровь отхлынула с лица.

— Льюэллин, давай всё-таки про текущую реальность, — вмешался в разговор Адайн.

— Ээ, Адайн тебе потом всё объяснит. Расскажет чуть больше про вашу историю, роль магии в ней, и почему в итоге магии у вас не стало. Правда, Адайн?

— Расскажу-расскажу, — с досадой ответил Адайн, и глянул на друга так, будто собрался его испепелить. — Лью… что тут произошло?

— Хорошо. Вижу, томный вечер не удался, — выдохнул рыжий дракон, возвращаясь к камину, где стояло несколько кресел. — Присаживайтесь поудобнее, дамы и господа. Милая, а ты иди сюда, — утянул он к себе на руки проходящую мимо Брянку.

Лике с Адайном ничего не оставалось, кроме как снова занять свои места.

— Итак… дело было пять лет назад, — начал Льюэллин. — В те времена на человеческом континенте, как и сейчас, было три королевства. Три центра влияния. И нас это устраивало.

— Вас это Грайгцур? — уточнила Лика.

— Да, — кивнул рыжий рассказчик. — Три центра влияния, конечно, хуже, чем четыре, как у нас драконов. Ибо всегда есть опасность, что двое объединятся, чтобы скушать третьего, а потом передерутся меж собой. А нам этого было не надо. Нам хотелось мира и покоя на земле, где растут редкие эндемики. К тому же мы тоже выигрывали от межстрановой торговли. При всём желании Грайгцур не может освоить то количество ископаемых, которое у нас имеется. А золото, серебро и драгоценные камни на любых землях — золото, серебро и драгоценные камни. Нашим торговцам они нравятся так же, как вашим.

— Лью. Кажется, ты уходишь от темы, — поторопил друга Адайн.

— Вовсе нет. Сейчас всё поймете… Если вкратце, Грайгцур был настроен на «отращивание» в вашем мире так называемой четвёртой ноги — четвёртого столпа влияния.

— Чория была четвёртой? — предположила Лика.

— Могла бы, — вздохнул Адайн, если бы Бальд вовремя прислушался к советам моего отца и перестроил своё королевство. Да, потерял свою суть, но усилил границы.

— Однако бродячий король не успел, — произнёс назидательно Лью.

— Не захотел, — с грустью поправил Адайн.

— В таких условия, когда мир стал шатким, — продолжил Льюэллин, — оставалось надеяться на ускорение создания государства из разрозненных юго-западных племён.

— Ты же называл их дикарями, — поддел друга Адайн.

— Дикарями в коронах, — поднял палец кверху Льюэллин. — Да, я слегка недооценил их тогда. Однако у меня было целых пять лет, чтобы пожить в том регионе и узнать их поближе. Сам понимаешь, отговорить их всех жениться на Брянке и при этом ничего не получить — было практически невыполнимой миссией.

— Однако ты справился. Напомни, что ты им всем наобещал? — полюбопытствовала Лика.

— Да так, — отмахнулся Лью, — всего лишь устроил несколько межплеменных брачных союзов и парочку выгодных договоров с Мадхавой и Ардаром.

— Далеко не пару, — усмехнулась Лика.

— Так, мелочи. На что только не пойдёшь ради брака с любимой, — зарделся Льюэллин, устремив свой взор на Брянку… И вдруг возмутился: — А что это вы меня перебиваете?

— Да нет же, — не удержался от иронии Адайн, — мы все внимательно слушаем, как ты усердно взращивал на далёком юге «четвёртый центр влияния».

— Однако я тоже не успел, — улыбка сошла с лица Льюэллина.

— Не вини себя, друг. Мало, кому удавалось подтолкнуть ход истории и сжать вековой процесс в несколько лет. А пять лет назад даже на это не было надежды. Единственное, что нам оставалось тогда — это пристально наблюдать за тремя королями континента, чтобы не допустить очередного конфликта.

— Но мы облажались, — с грустью констатировал Лью. — Угадаете с двух раз, кто стоял за переворотом в Ардаре?

— Риамонт?

— Эрик Риганштадт? — предположили самое очевидное Адайн и Лика.

— Да. Только ему помогали, — таинственно произнёс Лью.

— Но кто? Мадхава по рукам и ногам связана с Ардаром торговыми и прочими союзными соглашениями, — начал перечислять Адайн.

А перед глазами Лики встало добродушное лицо короля Бриджеша Нидузы.

— Дикие племена в тот момент не имели не то, что влияния, а даже выхода в северные королевства, — Адайн загнул второй палец на руке. — Эйдивры оказались на голову разбиты в прошлой войне. Единицы их, конечно, спаслись. Но насколько мне известно, они покинули северное полушарие, заняв необитаемые острова к югу от экватора, и при таком раскладе они нескоро восстанут.

— Ладно, подскажу, — смилостивился Льюэллин. — Лика, солнце, — фамильярно обратился он к королеве Ардара, и пожалуй, только ему она прощала подобное обращение. — Вспомни, пожалуйста, при каких обстоятельствах к тебе попала весьма любопытная… вещица.

— Что именно? — Лика внутренне сжалась.

— Браслет. Простенький. Нитка чёрного жемчуга и одна лавандовая бусина.

Королева Ардара с опаской глянула на подругу.

— Всё в порядке, — ответила Брянка, зарываясь пальцами в волосы Льюэллина. — Я ему всё рассказала, потому что мы не верим в талисманы, способные разбудить любовь.

— Погоди, — сощурился Адайн, — лавандовая бусина… то есть, сиреневая? Речь о взрывчатке?

— Умгу, — довольно кивнул Лью.

— Лика, откуда у тебя взялась бусина, которую можно активировать на взрыв? — забеспокоился Адайн.

— Зейна дала, — тихо ответила Лика. — В качестве талисмана на любовь. Я тоже тогда не поверила в его силу и передарила Брянке. Не помню, почему. Возможно, он подходил к цвету её платья?.. Не помню.

— А потом кареты Брянки взорвалась! — дополнил картину Адайн.