Как вольный ветер

Вальда затаила дыхание.

— Значит… если бы не это… ты на мне женился?

— Ты ведь знаешь, что да! Мне и самому кажется, что мы с тобой переживаем нечто исключительное. Пожалуй, такого со мной ни разу не случалось, а может, и впредь не случился.

Его слова отозвались в душе девушки чудесной музыкой. Он словно читал их в ее сердце.

— В юности я мечтал встретить подобное чувство… Бродил по свету, но не находил ничего и в конце концов разуверился. Решил, что такое бывает только в книгах да в наивных юношеских мечтах. И вот встретил тебя…

— Ты… правда так чувствуешь? — прерывающимся голосом вымолвила Вальда.

— Правда. Но, милая, как нам быть вместе, если я не могу предложить тебе ничего, кроме нужды и лишений?

— Что мне до лишений, если я буду с тобой! К тому же у меня есть… немного собственных денег.

— Которых, вероятно, хватит на покупку пленок к твоей камере! — усмехнулся он. — В любом случае, не думаешь же ты, что я позволю жене меня содержать?

Тон его был нарочито легкомысленным, но Вальда давно догадывалась, что перед ней человек исключительной гордости. Узнай он, что она богата, это открытие не привлекло бы его к ней, а скорее оттолкнуло.

— Во всяком случае, с голоду мы не пропадем! — убеждала его она.

— Голодать мы и так не будем! — твердо пообещал он. — У меня есть и руки, и голова на плечах. Я в состоянии заработать на жизнь — тем или иным способом. Вопрос в том, согласишься ли ты довольствоваться этим немногим, любовь моя? — Прежде чем девушка успела ответить, он прибавил: — Ведь скорее всего жизнь наша будет лишена не только роскоши, но подчас даже элементарного комфорта. Может быть, потребуется переезжать в незнакомые края, но отнюдь не в экипажах или вагонах первого класса.

— Неужели ты полагаешь, что такие мелочи будут иметь для нас значение?

— Для меня, пожалуй, нет — ведь я ко всему привык. Но ты, я вижу, никогда не ведала нищеты. Тебе не приходилось экономить на еде, одежде, ночлеге, выбирая пристанище подешевле.

— Все это не имеет для меня значения! — быстро и горячо проговорила Вальда. — Мне бы только быть с тобой!

— Нет, чем больше я раздумываю, тем сильнее подобные планы отдают авантюрой. Такой шаг будет преступен, прежде всего по отношению к тебе. Да и по отношению ко мне — тоже. Представь, что настанет день, когда ты станешь винить меня и упрекать в легкомыслии. Повзрослев, ты убедишься, что принесенная тобой жертва не окупается никакой любовью.

Сияя глазами, Вальда протянула к нему руки.

— Как ты можешь так думать! Такая любовь, как наша, оправдает тысячу лишений и неприятностей!

Мгновение Ройдон колебался, но, не в силах устоять, склонился к ней, и девушка обвила его руками за шею, привлекая к себе. Но вместо поцелуя он нежно обнял ее и прижался щекой к ее щеке.

— Я стараюсь быть благоразумным, — прошептал он, — и думать за нас двоих. Но ты делаешь это почти невозможным, дорогая.

— О чем тут думать? Мне все равно, будем ли мы жить во дворце или в хижине, спать в роскошных апартаментах или под открытым небом. Главное — чтобы ты был рядом. Само небо предназначило нас друг другу. Значит, никто и ничто не имеет права помешать нам быть вместе.

Но в этот миг она вспомнила об отчиме и невольно вздрогнула.

— Давай, не откладывая, поженимся! Прямо завтра или послезавтра. А потом, когда я стану твоей женой, представлю тебя маме и отчиму.

— К чему такая спешка? — насторожился Сэнфорд.

— Поверь, это необходимо. Прошу тебя, давай сделаем по-моему! — с горячностью умоляла его Вальда, но сама уже видела, что он не поддается ее просьбам.

— Нет, милая. Я не воспользуюсь столь беззастенчиво твоими молодостью и неопытностью. Сначала я должен познакомиться с твоей матушкой и, конечно же, попросить твоей руки у отчима, который, по всей вероятности, является и твоим опекуном.

— О нет! Давай сначала поженимся!

— Это был бы с нашей стороны трусливый и недостойный поступок, — покачал головой Ройдон. — Я понимаю: ты так спешишь, потому что опасаешься их неблагоприятного ответа.

Вальда молчала, но плохо скрываемый трепет свидетельствовал, что он прав.

— Обещаю тебе, сокровище мое, что буду с твоими родителями очень настойчив и убедителен. Ибо, поверь, мое нетерпение гораздо сильнее твоего.

Но девушка мрачно думала о том, что ее избранник даже не предполагает, какие трудности подстерегают его на этом пути. Воображение живо нарисовало ей картины категорического неприятия графом столь невыгодной партии.

К тому же, хотя Ройдон и был, судя по всему, джентльменом, вряд ли нашлись бы подходящие люди, готовые дать ему требуемые рекомендации.

Вальда будто наяву видела, как отчим, отказываясь даже выслушать Сэнфорда, выпроваживает его из замка.

— Умоляю, — повторила она, продолжая обнимать возлюбленного, — давай поженимся, не откладывая. Я боюсь, как бы нас не разлучило что-нибудь непредвиденное. Вдруг ты внезапно исчезнешь, покинешь меня, как сегодня, и я никогда тебя больше не увижу?

— О, нет, теперь я знаю, что мне нельзя исчезать. Боюсь, как бы с тобой опять не случилось беды. Ну, скажи, можно ли быть такой капризной и легкомысленной? Убежать ночью невесть куда и зачем! Ты же могла утонуть в зыбучих песках, да и от быка спаслась только чудом! — Вальда пристыженно молчала. — Когда я услышал, как ты спускаешься по ступенькам, то и помыслить не мог, что ты ринешься куда-то одна, в полной темноте, не зная дороги!

Почувствовав, как при его рассказе по телу девушки пробежала дрожь, он смягчился.

— Ты так и не сказала мне, зачем бежала к морю.

— Хотела уплыть прочь… куда-нибудь, — прошептала Вальда. — Не могла представить, как буду жить без тебя.

Он крепко, до боли, стиснул ее в объятиях.

— Глупая моя девочка!

Он принялся целовать ее в лоб, глаза, все еще мокрые от слез, ласково коснулся губ. В его поцелуях на сей раз не было страсти, одна безграничная нежность, от которой Вальде почему-то захотелось заплакать сильнее.

— Сегодня тебе досталось, — мягко произнес он. — Спи, моя дорогая, завтра мы обо всем поговорим.

— Но ты ведь не уйдешь, не уедешь? — беспокойно спросила она. — Что, если я проснусь, а тебя нет?

— Я никогда от тебя не уйду, — серьезно ответил Ройдон. — Ты права, Вальда: мы предназначены друг другу, и я буду любить тебя и заботиться о тебе до самой смерти. Согласна?

— Ты и сам знаешь, — счастливо вздохнула Вальда. — Ведь я люблю тебя. Так люблю, что без тебя мне и жизнь не нужна.

— Не смей так говорить, я рассержусь. Всему виной магия Камарга. Это его чары соединили нас так крепко, что нам уже не вырваться, не ускользнуть друг от друга, как бы мы ни желали.