Как воспитать маму

– Ну что? – спросил Ламанский, когда я с Громовым зашла в кабинет.

– Влад, побудь с ней, пока я буду осматривать снимки. Завтра результат будет ясен.

– Хорошо, дядя. Мне с ней надо пожить один день?

– Да, Влад, присмотри за ней.

– Семён Николаевич, маме ничего не говорите, - сказала я, глядя ему в глаза умоляющим взглядом.

– Хорошо, Алён. Но если надо будет делать операцию, то придётся всё рассказать.

– Не придётся.

– Как ты собираешься это утаить от мамы?

– У неё послезавтра День рождения. Я сделаю ей подарок.

– Какой? Непослушная дочь сляжет в больницу? Прекрасный подарок получится. Я был бы в восторге, если бы Влад слёг в больницу с серьёзным заболеванием.

– Я послушная. Я ей подарю путёвку на Барбадос. Она давно мечтала туда отправиться.

– Алён, как же я завидую твоей маме. Дочь не хочет её огорчать, а для этого столько всего делает. А мой оболтус на колёсах сидит и постоянно со мной скандалит. Иногда закопать заживо его хочется.

– Я даю на это письменное согласие.

– Я тоже тебя люблю, солнышко.

У Семёна Николаевича челюсть отвисла от услышанного.

– Я что-то не понял… Вы встречаетесь?

– Нет. Он ко мне пристал, аж бесит.

– Влад, объясни. Я ничего не понял.

– Дядя, помнишь, Ангелина Викторовна показала мне фотографию Алёнки?

– Ну? – сказал Семён Николаевич, не понимая, что здесь происходит.

– Я тогда в неё влюбился.

– Влад, если ты сейчас же не замолкнешь, то я тебе врежу. Что ты мелешь? Ты любишь только себя и колёса.

– Зай, почему ты мне не веришь? Я тебя люблю.

– Влад, в этих словах заключается вся человеческая ложь. Ты мне врёшь. Ты это понимаешь?

– Я не вру. Как мне тебе это доказать?

– У тебя ничего не выйдет.

По поводу того, что Влад меня чуть не убил со своими друзьями, я решила промолчать. Он же мне не простит этого. А Семён Николаевич посадит Ламанского под домашний арест и запретит работать в группе.

– Я не сдамся. Дядя, ты в курсе, что Алёна собралась слэклайнингом заниматься?

– Что?

– То. Не пытайтесь меня отговаривать. Я решила, что мне нужен экстрим.

– Стань трейсером, альпинисткой, сноубордисткой, - всё не унимался блондин.

– Не хочу, Влад. Я буду заниматься слэклайнингом.

– Что ж ты такая упёртая?

– Вся в маму.

– О, да! Ангелина Викторовна не такая упёртая.

– А у меня есть подозрения, что я не мамина дочь.

– А чья? Папина?

– Меня могли перепутать с кем-нибудь. Тем более, что у Димки Авдеева мама очень на меня была похожа. И я недавно видела девочку точно похожую на меня. Мне кажется, что всё это не совпадения, а подсказка судьбы.

– Алён, крыша совсем поехала? Как вас могли попутать? Вы в одном роддоме родились? – мы с Семёном Николаевичем посмотрели на Ламанского.

– Олень, у нас в городе один роддом, - вежливо сказал Громов Владу.

– Да?

– Ага.

– Ну, всё равно.

– Мы родились с ним в один день. Только он старше меня на три часа.

– О как! Тогда вас действительно могли попутать, - немного подумав, всё-таки решил согласиться со мной Влад.

– Нет. Это бред. Я сейчас чушь сморозила.

– Да. Как можно девочку с мальчиком спутать?

– Алён, пойдём домой.

– Пойдём. Только руки не распускать.

Около подъезда я увидела Димку, выходящего из дома. Что ему здесь понадобилось?

– Дим, что ты тут делаешь?

– Я беспокоюсь. Пришёл в больницу, а мне сказали, что тебя уже выписали. Дома тебя нет. Я уже и не знаю, что мне думать. Где ты была?

– Спокойно. Дим, у меня подозревают опухоль головного мозга.

– Что? Спокойно? – всё. Кипиш обеспечен. Но это неважно. Главное, чтобы мама об этом не узнала. А так мне всё равно.

– Заткнись!

– Ты вежлива, как всегда.

– У меня голова болит. Я сильно ударилась, когда автобус кувыркался по дороге. Дим, у меня только подозревают опухоль. Это не значит, что она есть. Но ты должен молчать.

– Хорошо. Я тут по какому поводу… мой отец хочет сделать экспертизу ДНК.

– Пусть делает.

– Он хочет с тобой провести. Он хочет быть уверенным, что ты не его дочь. Слишком ты похожа на мою маму.

– Ой, Дим, пойдём домой. Я тебе кое-что покажу.

***

– Что это? – шокировано спросил Дима, рассматривая фото Маши.

– Дим, я увидела эту девочку в парке. Ей девять лет. Её мама умерла при родах. Она немая, потому что были отклонения и ей что-то задели. Теперь эта девочка у приёмной мамы. Как ты думаешь, это не может быть твоя сестра?

– Нет. Нам сказали, что ни ребёнка, ни маму не спасли.

– Дим. У той женщины умер свой ребёнок при родах. Она удочерила эту Машу.

– Этот козёл подходил к моей сестре?

– Может быть, это не твоя сестра. Я только так думаю.

– Это не даёт право этому козлу подходить к детям.

– Дим, что с тобой?

– Я подслушал ваш разговор тогда.

Удивил. С ним никогда такого не было. Авдеев даже никогда не смотрел, кто мне звонил, а теперь он решил подслушать мой разговор.

– Авдеев…

– Что? Ты орала на него, как дура.

– Это я-то дура? Ну спасибо, Дим. И что же я орала?

– Что он тебя тогда чуть не изнасиловал.

– Боже мой. Что ж это такое?

– Алёна, это то, о чём ты мне тогда не сказала в больнице? Зачем ты это скрыла.

– Зачем я буду об этом говорить? Он тогда был пьяным. И хотел он изнасиловать Ольгу-Санта-Клэр. Я стояла тогда около туалета, а она туда забежала. Ну а что? Эта ещё моложе стоит, ни от кого не сможет защититься. А я спаслась. Всё это произошло год назад.

– Вот урод, - сказал Влад.

– Чья б корова мычала? Ты мне пару дней назад ножичком горло чуть не перерезал.

– Я был под колёсами.

– А он под абсентом. Ламанский, не тебе его судить.

– Чёрт! Теперь я понимаю, почему ты не хочешь меня прощать. Из года в год тебе приходится это делать.