Как воспитать ниндзю

Дальше я не слушала, а полностью уснула.

Говорят, что я провалялась пять дней, не знаю, психические потрясения залечиваются тяжело, как сказала Мари.

Я спала. Пользуясь тем, что сюда проникнуть даже армия не могла, а комната закрывалась намертво изнутри – каменная стена просто опускалась с потолка и блокировалась, я здорово отдыхала без зазрения совести. Телохранители шастали по Лондону без особых успехов. Что-то наклевывалось, а что?

Срочно требовалась некая леди, которая спала. Отец рвал и метал – я обычно просто чудом разрешала задания по случайным крошечным намекам, а он и привык. Сейчас голова болела и этим я заниматься решительно не желала.

Мало того, наше появление в Лондоне произвело непонятное впечатление на людей.

– Здоров, Пол! – сказал отец идущему навстречу лорду.

– П-п-при-в-вет...

– Ты чего Пол? – удивился отец.

– П-п-привет... – тот истерически и сумашедше глядел на него во все глаза.

– Тебе плохо Пол?

– П-п-привет...

– Ты куда Пол!? – пораженно заорал отец, видя, что тот развернулся и убежал.

– Привет! – сказала я всем своим, хихикая.

Понятно, что такая встреча произвела абсолютно гнетущее впечатление на таких тонких людей, как я.

Мы шли дальше по этой улице, по которой прогуливались аристократы, но дальнейшее поведение людей было какое-то не правильное.

Исполненные внутреннего мира и ненарушимого добродушного довольства лица встречных знакомых и незнакомых лордов при виде нас вдруг начинали изменяться, дергаться, вздрагивать, дрожать, широко раскрываться, креститься, отступать в ужасе, метаться ошалелыми выряченными глазами по сторонам, ничего не говоря и просто затравленно отступая, а два чинных и углубленных голландских дипломата дернули прочь так, сбрасывая на ходу неудобные предметы одежды, мешавшие шибко бегать, что аж засюрчало.

Кто-то кричал, кто-то упал мертвый, некоторые умоляли на коленях пощадить, не губить душу христианскую, два священника крестили нас, запрыгнув на трехметровые тумбы и подобрав рясы, но проявляя храбрость.

– Что-то непонятно как-то люди себя ведут... – задумчиво проговорила я. – Может мы неправильно оделись? Или лица у нас чем-то намазаны, а мы сами не видим? Или они нас похоронили, а мы тут расхаживаем?!

Мы еще прошли туда и обратно с тем же результатом, причем китаец был доволен сзади меня, говоря, что наконец-то я веду себя как нормальная китайская принцесса, перед которой все должны падать ниц и прятать лица, иначе отрубят голову. И даже сам предложил отрубать. Но некоторые прочно сидели на столбах и деревьях, что приводило меня в недоумение.

– Лу! Лу! – подскакал, махая шляпой вовсю, на коне Джекки издалека. – Как я рад, что вы приехали!!!

Он больно пнул меня ботинком с коня.

– Как я рад, что вы живы!!!! – еще сильнее завопил он изо всех сил в дикой радости, видя, что я отлетела в сторону. – А я то думал, что вы мертвые тут ходите!!! – восторженно ликовал он, подкидывая шляпу.

Лицо родителей исказила судорога.

Но принц стойко не пугался. Правда, слезши с коня, держался и ликовал он издалека и осторожно.

– Я плохо себя чувствовала... – осторожно сказала я.

– А королю Франции принесли в министерство аж сто шестьдесят твоих голов! – размахивал он шляпой, не слушая меня. – Ура! Как ты себя чувствуешь сейчас?!?

Я вдруг поняла, что он хотел сказать этим вопросом. И мне стало дурно.

Он вдруг зачем-то прекратил кричать и, почему-то уже тихо и заикаясь, спросил:

– А можно я тебе поцелую руку?

Он смутился просто отчаянно.

– Пожалуйста! – я протянула ему ее.

Но мама жестоко вырвала ее из рук принца.

– Кажется, вы забыли спросить разрешение! – жестко сказала она.

Принц с жалостью смотрел на пустые руки у самых губ.

– У меня! – сказала мама.

Принц выглядел растерянным.

– Успокойся, – сказала я маме. – Он прикоснулся ко мне серебряным перстнем, проверяя, не оборотень ли я...

Принц вообще смутился и потерялся, аж жуть.

– Но все же даже если бы мы были мертвыми, то достаточно было бы нас спросить, это не объясняет, чего они так разбегались... – тактично перевела разговор я.

– Ах, да! – спохватился принц. – Здесь же министерство и посольства, а сейчас обед... А до этого ходили какие-то глупые слухи о том, что якобы на вас напал корпус солдат и поэтому из десяти тысяч человек никто не ушел, а крик их был слышен даже в Амстердаме... А вам показалось мало, и потом вы уничтожили голландский флот, причем несчастных потерпевших крушение расстреливали картечью... Так они здесь все пьяные от ужаса ходили и покаянные цидули вашему папе писали о верности и любви, эх! – он вздохнул.

– Да-да, – сказала я, – дурацкие легенды...

– О Мари всякие слухи идут... Мол, она одна уничтожила вражеский флот... – он с интересом посмотрел на Мари. – Мари, правда, ты Берсерк?

– Конечно, конечно... – засуетилась я.

– Видела бы ты отчеты, – не обратил внимания на мою суету Джекки, здорово глядя на Мари. – Там описано как ты одна стреляла из пушек, в одиночку уничтожила флот, командовала, а Лу только переносили, как багаж, а потом еще и утопили, вернее вытащили в последний момент из воды...

Я смотрела на сестру большими влюбленными глазами с громадной гордостью и бессловесным благоговением перед старшей сестрой, даже на цыпочки вытянулась. Пылкое обожание маленькой младшей сестры перед моей любимой героиней, уходящей тайком на подвиги, пылало во взоре. Даже слезы восторга тайком стирала. На цыпочках тянулась и была горда. Так горда! Мне хотелось закричать: Смотрите! Моя сестра оборотень-вурдалак!! То есть Берсерк, конечно...

– Я так рада, что ты узнал это не от меня... – тихо склонилась я к принцу.

Я услышала, как от забора, мимо которого мы прошли, и который слышал разговор, побежал кто-то прочь.

– Какой ужас, они узнали одну из наших самых страшных тайн! – вскрикнула я и упала в обморок. – Быстрей догоните его, а то раскроется, что я просто служанка и привлекаю к себе внимание, тогда как за все отвечает Мари и тихо проделывает самые трудные дела...

За первым явно побежал второй. Догоняет! Услышал крик моей души.

Меня отпаивали валерьянкой и нашатырным спиртом какая-то барышня.