Как я не хотела спасать мир

— Лысины? — вытаращился на нас рыцарь. Запустил руку в свои густые черные волосы и вздохнул с облегчением: — У меня нет лысины!

— Скидок не даем! — не сдавался прижимистый кот. — Это для бедных, а у вас доспехи…

— А где они? — тут же вспомнил о своем имуществе рыцарь, приподнимаясь на локтях. — Где мои зачарованные доспехи?

— На помойке, — честно ответила ему я. — Они не пригодны для дальнейшего использования. Пострадали в неравной борьбе!

— Да, — согласился со мной рыцарь, откидываясь на подушку, — дракон был большим и суровым.

И я не стала его разочаровывать, что дракона-то его доспехи пережили, а вот ведьму нет. И опять же, пусть думает, что ущерб нанес какой-то мифический дракон, а не я. Тогда и возмещать ничего не придется.

— Э-э-э, — вспомнила я об одном упущении. — А как вас зовут? — Все же менять памперсы безымянному мужику это не тоже самое, что с именем. И потом я буду чувствовать себя гораздо лучше, если буду знать, что именно писать на могиле, если я его все же угроблю.

— Зови меня Ромуальд, — высокомерно сказал рыцарь. И я в нем полностью разочаровалась. Ну как можно серьезно относиться к кому-то с именем Ромуальд? В этот момент я твердо решила пленных не брать!

— А меня… — все же отошла я от шока и решила проявить легкую вежливость.

— Ведьма, — поджал пухлые губы несчастный лыцарь. Конечно, несчастный с таким-то именем! И никто меня не переубедит, — мне не по чину запоминать твое плебейское имя! Лучше накорми меня!

Мы переглянулись с котом.

— Принц? — прошептала я одними губами.

— Хуже, — в таком же стиле ответил мне Гри. — Принц-рыцарь. Это не лечится — это врожденный дефект.

— И где у нас касторник царский? — встала я с лежанки. — Пора варить новое зелье для поднятия духа рыцаря Ромуальда!

И мы так подняли ему дух! Ну так подняли, что после принятия нашего фирменного зелья на грудь, мужик вскочил, как новенький, и все сугробы перемерил, пока дорогу к сортиру искал. Зато сразу выздоровел. Оказывается, ничего не лечит голову лучше, чем прочищение мозгов. Снизу!

— Зоя, — сказал мне Гри, глядя на меня с обожанием, — ты сдала экзамен на настоящую ведьму! Так выпнуть из избы принца может только настоящая женщина! Уважаю и преклоняюсь.

— Так он вернется, — заметила я, попивая чай с медом. — Слегка остудится и снова около порога ляжет, чтобы внутрь пустили.

— А чего сам не зайдет? — не понял меня кот.

— А я дверь на засов заперла, — призналась я, подцепляя пальцами кусочек медовых сот.

Через какое-то время раздался деликатный стук в дверь.

— Принесся, — фыркнула я.

— Принесли, — не согласился со мной Гри и пошел открывать.

Мне тоже стало любопытно, и я пошла за ним. И когда мы открыли, меня согнуло в пароксизме смеха. Такого не увидишь ни в одной сказке! Это я вам гарантирую! Просто сценаристы себе измыслить не могли подобную картину.

Около нашей избушки топтались леший и мужик с лошадиным крупом и голой посиневшей от холода мускулистой грудью. А на этом самом крупе болтался наш Ромуальд в бессознанке.

— Зоя, — укоризненно проскрипел Леви, — почему у тебя по лесу неучтенные рыцари бегают?

— Здравствуйте, — поздоровалась я и поинтересовалась: — А как вы определили, что он рыцарь?

— По шлему, — нахмурился леший. — Только я не понимаю зачем натягивать на голову железяку, если бегаешь по двору в распашонке?

— У меня два варианта, — почесала я нос, обходя хвостатого мужика сбоку и любуясь на Ромуальда в шлеме. — Первый — ему стало холодно, — на этом моменте Леви, Гри и кентавр покрутили у висков межмировым жестом. — Второй — ему стало стыдно, и он скрывался.

— Он вообще-то твой? — перешел к делу леший.

— Лечу я его, — скромно сказала я, стараясь не таращиться на лошадиный круп снизу. Но глаза туда так и норовили соскользнуть. А когда еще проверишь теорию увеличение количества в ущерб качества?

— Это он к тебе бежал или от тебя сбежал? — продолжал допрос Леви. — Куда мне его? Может, себе оставить? Один рыцарь у меня уже есть, второму не скучно будет.

— Не-не, — вылез вперед Гри, — он нам денег должен за лечение! Его нельзя просто так отпускать с миром. Пусть готовится к войне!

— Мне его лень обратно тащить, — призналась я, переступая ногами в валенках. — Он и так бугай здоровый, а тут еще шлем тяжелый. Может, зайдете, чайку попьем, сплетнями поделимся? — Тут я посмотрела на кентавра. — Только вы к нам не пометитесь… Могу, правда, и сюда вынести…

— Не надо, — густым басом сказал кентавр. Стряхнул с себя Ромуальда и обернулся в человека. Причем, человека в тулупе и валенках.

У меня откровенно отвисла челюсть.

— Меня Кент зовут, — стеснительно улыбнулся оборотень, схватил рыцаря за ноги и потащил в избушку.

— А зачем? — все что могла я сказать.

— Что зачем? — не понял меня леший, разглядывая, как шлем пересчитывает ступеньки. — Судя по всему, лечить ты его будешь долго. — Погрозил мне пальцем: — Не вздумай в озере топить или в лесу закапывать, лучше сразу к людям тащи.

— А ритуальное сожжение можно? — просительно посмотрела на него я. — Представляете, он такой красивый в шлеме, я рядом с ним с факелом, Гри орет на манер плакальщиц, а?

— Иди уже домой, — подтолкнул меня Леви. — А то окончательно мозги простудишь, которых нет.

— Добрый вы, — улыбнулась я заботливому лешему, но домой пошла. Интересно же, что они с Ромуальдом там сотворили.

Оказалось, еще не успели. Шло активное обсуждение — снимать с мученика шлем или так оставить. Кот кричал, что на эту рожу он и так уже достаточно насмотрелся, а оборотень возражал, что очень трудно в шлеме определить, где у клиента рот и вливать туда лекарство.

Я прикусила язык, чтобы не поведать миру другие пути введения медикаментов. А поскольку капельницы у меня не было, то оставался один и, думалось мне, кот с удовольствием бы расширил отверстие ручкой от метлы.

Шлем они все же стащили, выкинули наружу, полюбовались на бледного лыцаря с синяками по всему лицу и уселись пить чай. И вот тут настал мой звездный час!

— А скажите мне, Кент, — пододвинула я оборотню плошку с сушеной малиной, — зачем вам оборачиваться в голого коня, если у вас есть нормальная зимняя одежда?