Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3

Место за дверью никак не вязалось ни с атмосферой бала, ни с ночным клубом, из которого мы с Анной на бал попали. Больше всего оно напоминало катакомбы под замком — заброшенные, тёмные, полузатопленные. Неяркий свет фонарика выхватывал из мрака некрашеные бетонные стены, прямоугольные колонны, грязный пол и низкий потолок, с которого неторопливо капала чёрная вода. Проход уходил вперёд, в темноту, с которой слабый луч мобильника попросту не мог справиться. Оставалось лишь двигаться дальше и оставаться настороже.

Дверь захлопнулась за моей спиной спустя пару секунд, напрочь отрезав назойливую музыку и шумную радость толпы. Жутковато, но есть и свои плюсы — если я не слышу ничего снаружи, то туда не проникают звуки изнутри.

— Анна! — позвал я, отмечая, как эхо разносит мой голос далеко вперёд, отражаясь от стен. — Анна, где ты?!

Клич остался без ответа — хотя это и ожидалось. Будь моя спутница свободна и в сознании, она бы не стала рассиживаться где-нибудь в тёмном углу, а сама вернулась бы ко мне. В конце концов, даже нужная ей вещь за загадочной дверью не могла быть получена без моего ключа и моей помощи.

— Анна! — крикнул я вновь. И на этот раз, к несчастью, получил ответ.

Что-то шевельнулось с левой стороны тоннеля. Что-то пряталось за выщербленным бетонным столбом, терпеливо ожидая, пока я не пройду мимо. Я замер, вглядываясь и вслушиваясь, и был вознаграждён. Тварь не выдержала и на секунду высунулась из-за столба — проверить, не передумал ли я идти.

Не знаю, чего именно я ждал, но точно не здоровенную помесь паука и сколопендры с печальным человеческим лицом. Казалось бы, на балу находились десятки монстров, но именно от этого сходу бросало в оторопь. Белёсое тело, покрытое хитиновым панцирем, многочисленные ноги, растущие со всех сторон туловища, утыканные жёсткой щетиной. Изо рта страхолюдины торчала пара зазубренных жвал, блестящих то ли от слюны, то ли от яда. Круглые насекомьи глаза безучастно следили за каждым моим движением.

— С дороги, — медленно сказал я, опуская правую ладонь на материализовавшийся на правом бедре Райнигун. — С дороги, или испепелю так, что праха не соберёшь. Ну!

Из немногочисленных плюсов — тварь представляла собой неплохую мишень, в которую очень сложно было промазать с расстояния в пару десятков метров.

Опять-таки, неизвестно, понимала ли она по-русски или нет, и я ставил на «нет». Это чудовище смотрелось скорее как часть местной экосистемы чем приглашённый гость, хотя объяснить словами разницу я бы не взялся. Но мой тон, похоже, оказался важнее смысла слов. Паукосколопендра стушевалась и отступила, перекочевав от ненадёжного столба к ближайшей стене. Для этого ей пришлось визуально сжаться вдвое, потеряв видимую часть массы, но я не возражал. Засада или нет, пока у меня на поясе висел магический револьвер, ко мне прислушивались. И если даже…

Вторая тварь, что всё это время оставалась невидимой и неслышимой, молча рухнула на меня с потолка. Немедленная карма, наказание за наглость и невнимательность. Моя правая рука тут же оказалась пришпилена к полу заострённой на конце ногой сколопендры, а левая — прижата к телу хитиновым туловищем. Телефон отлетел куда-то в сторону и хорошо если не разбился, всё ещё испуская слабое свечение.

Нельзя же было ожидать, что я пройду здесь, никак не запачкавшись?

Глава третья

Прошла целая вечность, пока лысая башка прижимающего меня к земле чудовища не опустилась ниже, жадно щёлкая жвалами. Секунды три, а то и все четыре — за которые я успел освободить левую руку, потянуться вперёд и ухватиться за щетинистую ногу, стоящую на правой руке. Ладонь, кажется, оказалась пробита насквозь и боль была почти нестерпимой! Отвык от подобных ощущений, приключаясь в Полуночи, отвык. Зато всё остальное из родного замка я принёс с собой.

Например, бешеную силу оборотня, работающую даже без подкрепления лунным светом.

Я сжал ладонь в кулак, ощущая, как хитин крошится под пальцами, а затем рванул вражескую конечность в сторону. Правой руке сразу стало посвободнее, а монстр зашипел — кажется, несколько недоумённо. Он не оставил планов мной пообедать, но это была большая ошибка — теперь уже правый кулак, скользкий от крови, врезался точнёхонько в скулу почти человеческого лица. Та резко дёрнулась назад — тоже вполне по-человечески, и давление на меня заметно снизилось. Недостаточно для того, чтобы вылезти из-под белёсой туши, но чтобы выдернуть из кобуры давно ожидающий револьвер — вполне.

БАХ!

Выстрел раскатился подобно грому, и мне оставалось лишь надеяться, что здешняя звукоизоляция справится и не пропустит его в основной зал. Следующие секунд пять я потратил, отмахиваясь и отплёвываясь от праха паукосколопендры, пока наконец не поднялся на ноги. Хорошие новости: выстрел не привлёк внимание никого со стороны бального зала. Плохие новости: в этом поганом коридоре водилось гораздо больше тварей чем хотелось бы.

Второй представитель паукосколопендр — тот, что раньше прятался за столбом — оказался лишь одним из целой плеяды чудовищ. У них всех было что-то общее: белёсые тела насекомых или членистоногих, смешанные с частями человеческих тел. Не всегда головы или лица. Напротив меня стоял, покачиваясь, громадный бледный богомол, опирающийся на обнажённые человеческие ступни. К левой стене коридора прижималось нечто, напоминающее двухметровую гусеницу — с пальцами вместо ног насекомого. Все они молча смотрели на меня — кто людскими глазами, кто фасетчатыми буркалами. В них читался ненасытный голод.

Я неторопливо поднял с пола мобильник, не сводя ствола Райнигуна с толпы напротив. Как и в прошлый раз, откуда-то пришло осознание: невообразимые страшилища когда-то были… нет, не людьми, но разумными созданиями. Обитателями этого места. И не просто сырого пространства с бетонными стенами, а целого мира — до того, как его захватили, осквернили и свернули в кольцо на потеху публике, для удобства и развлечения посетителей из девяти других миров. И всё, что осталось прежним жителям — потерять остаток рассудка, забиться в самые дальние углы, в технические тоннели, пожирая друг друга и лишь изредка нападая на заблудших гостей.

Они вызывали жалость. Но вовсе не настолько, чтобы я добровольно стал их обедом.

Райнигун прогремел ещё дважды — когда богомол и паукосколопендра бросились в атаку. Гусеницу я угостил точным пинком, увернулся от ещё одного монстра, напоминающего муравья с человеческими руками, и рванул в открывшийся промежуток. Проблема была та же, что и на балу — у меня не хватало пуль на всех желающих, а голыми руками можно драться лишь до определённых пределов. Сила оборотня помогала, да и сквозная рана на правой ладони почти зажила, но враг безбожно давил числом. Здесь не было спасительной луны, не было почти материнской опеки Полуночи, лишающей боли и дарующей бессмертие. Только я, оголодавшие монстры и Анна где-то впереди, живая… или мёртвая.

Я пытался не задумываться об этом варианте.

Некоторые из насекомовидных тварей бегали явно быстрее меня, но на моей стороне был эффект неожиданности и резкий старт. Промчавшись мимо двух знакомых бетонных столбов, я свернул за третий, выключил фонарик мобильника, выдохнул и накинул «Вуаль». Спустя минуту раздался громкий плеск воды, что разлеталась в стороны под десятками ног, и меня миновала целая орава преследователей. Я здорово рисковал — приспособленные жить в кромешной тьме, они могли полагаться на слух, обоняние или другие органы для выслеживания добычи. С другой стороны, маскировка «Вуали» защищала даже от безглазых мимиков, а у здешнего мобья глаза всё же водились. Не до конца, видать, изменились, не отвалились как атавизм.