Как я строил магическую империю 5

В этот раз я достал жемчужину воды и быстро накачал её, благо этой самой воды вокруг было до фига. Теперь руна, снова замах и бросок.

В этот раз мне не нужно было попадать точно — достаточно просто доставить снаряд поближе к творящейся вакханалии.

Да!

Жемчужина упала между лодками, а в следующую секунду в том месте вода вздыбилась и взорвалась. Семиметровые волны захлестнули все лодки, и сидящим в них людям явно стало не до спасения остальных.

— Начинай! — крикнул я Фениксу, и тут же затрещал автомат.

Сам же я вытащил ещё одну жемчужину огня.

Попаду или нет? Откровенно говоря, шансы невелики, в первый раз был близок, а во второй промазал на целый метр. А что, если…

Я достал и последнюю жемчужину и принялся связывать оба оранжевых шарика рунами. Теперь, если всё сделать правильно, они сдетонируют друг о друга. Да, писец какое дорогое развлечение, но что делать.

— Феникс!

— Я! — отозвался напарник, продолжая поливать воду огнём.

— Скорее всего, меня скоро вырубит!

— Хреново! Но они гребут к тому берегу, так что справлюсь!

— Как догребут, оттащи меня — на суше они могут начать огрызаться.

— Сделаем!

— Тогда погнали!

Я закончил наложение рун, связал свой источник напрямую с одной из жемчужин, вздохнул и швырнул сдвоенный заряд.

Сияющие оранжевым шарики умчались вперёд — и я, изо всех сил стараясь не потерять с ними связь, вёл их в сторону лодок. Ещё! Ещё! Ещё немного. На!

Я послал на жемчужину импульс, она вступила в реакцию с другой, а у меня внутри будто зажглось солнце.

Последнее, что я увидел, перед тем как потерять сознание, — это поглотившее лодки пламя.

* * *

— … А это деньги за те проданные машины, которые Дмитрий Николаевич просил предварительно разобрать и сбить все номера.

Вячеслав Матвеевич, бывший поджигатель торговых точек, а ныне главный торговый представитель Савино в Усмани, выложил на стол ещё две толстые пачки банкнот.

— На закупки-то останется? — уточнил сидящий по другую сторону стола и попивающий чай Васильич.

— Да, — кивнул торговец. — Сегодня вечером должны оплатить партию брони.

— Хорошо, — староста Савино положил пачки в уже порядочно набитую деньгами сумку. — Это всё?

— По продажам всё, — кивнул Вячеслав Матвеевич. — По закупкам активно работаем. По крупной партии цемента договор уже согласовали, подписываем вечером. Также наклёвываются две сделки по металлам, но я пока не буду говорить, чтобы не сглазить.

— Лесовал дешёвый не попадался? — хмыкнул Васильич.

— Пока нет, — пожал плечами торговец и тоже хлебнул чаю. — Но ребята ездят, смотрят.

— Хорошо, — староста вынул из сумки четыре небольших шкатулки. — Тут жемчужины, по десять штук каждого вида.

— О! А вот это здорово! — обрадовался Вячеслав Матвеевич. — Что-то у меня складывается ощущение, что в последнее время их стало меньше на рынке. Собственно, это уже немного заметно в цене — огненные и водяные сейчас стоят по сто двадцать пять тысяч.

— Скупают? — поднял бровь Васильич.

— Не исключено, — кивнул торговец, убирая шкатулки в ящик стола. — Причём именно эта комбинация намекает на грядущую нехилую разборку. Перед большими мятежами тоже возник дефицит жемчужин, и именно огня и воды, так как первые часто используют при нападении, а вторые для защиты. Сейчас пока дефицита нет, но как знать, что будет дальше. Наблюдаем.

— То есть сейчас их пристроить проблем нет?

— Вообще никаких.

— Учтём. — Староста достал блокнот и сверился с записями. — Вроде всё.

— Михаил Васильевич, — собеседник немного замялся, будто стесняясь, — я хотел спросить про мои записи по учителям. Они как, пригодились?

— О да, — рассмеялся староста, закрывая сумку. — Я лично объехал больше пятидесяти адресов.

— И как?

— Многих на месте не застал, оставил послания, а из остальных двенадцать человек дали согласие, а семь из них уже в Савино.

— О! Это неплохо! — искренне обрадовался Вячеслав Матвеевич.

— Да, весьма. При этом ещё человек десять в сомнениях, и в следующий раз мы пошлём к ним тяжёлую артиллерию, может, и сам Дмитрий Николаевич выделит время.

— Да, многие из них люди сложные, их надо обрабатывать. Я много времени на это потратил, но уверен, у вас получится лучше.

— А ваша школа как?

— Скоро последний звонок, вовсю готовимся, — широко улыбнулся торговец. — Ищем места для трудоустройства или дальнейшей учёбы для самых перспективных. Разумеется, Савино в самом верху списка.

— Отлично! Ну, я поеду.

— До послезавтра. — Вячеслав Матвеевич встал из-за стола.

— До послезавтра! — Васильич пожал протянутую руку и вышел из кабинета.

Внизу его уже ждали водитель Коля и двое гвардейцев сопровождения.

— Куда дальше, Василий Михайлович?

— В Усмани всё, — ответил староста, садясь во внедорожник. — Поехали к Лосевой. Заберём первый урожай цветочков — и домой, надо помочь Дарье Васильевне с переездом.

* * *

Сначала я услышал множество голосов, а потом застонал. Нет, не от боли — всё было гораздо хуже. Мне казалось, что каждая клетка моего тела превратилась в желудок. В очень, очень голодный желудок, и сейчас, пытаясь поймать крохи энергии, эти желудки переваривали меня самого.

— Поддайте энергии, — раздался рядом незнакомый женский голос.

— В него как в чёрную дыру уходит, — удивлённо проговорил мужской голос.

— А чего ты хотел? — снова заговорила женщина. — Тело истощено, резервуар на нуле… Хотя да, для его возраста он действительно большой…

Голоса замолчали, а я по-прежнему не мог ни открыть глаза, ни что-то сказать — желудки никак не могли наесться.

Наконец, через год по моим внутренним часам, стало немного легче. Ещё через два я с трудом разлепил тяжёлые веки.

Нависшая ветка берёзы, голубое небо, летящие по нему облака и немного размытое, но красивое женское лицо, обрамлённое вьющимися чёрными волосами.

— Вы как, барон? — Женщина улыбнулась, а её карие глаза довольно сверкнули.

— Бывало и лучше, — прохрипел я.

— Понимаю, выпейте это. — Ладонь подняла мой затылок, а губ коснулось прохладное горлышко бутылки. — Ага. Хорошо, а теперь вот это…

В итоге целительница заставила меня выпить аж пять настоек, но жаловаться я не стал, так как с каждой секундой чувствовал себя всё лучше. Правда, даже садиться пока не рискнул.