Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные

Неудивительно, что люди обратили внимание на необычные окаменелости много веков назад. Их назвали глоссопетры – каменные языки (от греч. ?????? – «язык» и ?????? – «камень»). И поскольку подобное было принято лечить подобным, собирали, толкли в порошок и использовали при болезнях ротовой полости. Наверное, при этом приговаривали: «Не болтай – язык окаменеет». По счастью, во рту находится не только язык, и дополнительный фторированный фосфат в некоторых случаях зубам совсем не помешает. Хотя бы в качестве чистящего порошка (так глоссопетры тоже применяли), ведь по химическому составу зубы ископаемых акул и относительно живых нас с вами почти одинаковые.

В Средние века происхождение глоссопетров связывали с великанами, ведьмами (орудие для высасывания крови у невинных младенцев), змеями (каменным языком кожу прокусить, несомненно, легче) и… дятлами. Как эти птицы вообще долбят толстые стволы, которые и топором срубить непросто? Конечно, языком, ведь он у них как каменное долото. «Змеиные» глоссопетры использовали тоже в толченом виде, смешав с водой или вином, как противоядие от змеиных укусов. Согласно преданию, так вылечился апостол Павел, когда его корабль потерпел крушение у острова Мальта и святого укусила змея, как только он выбрался на берег.

В эпоху Возрождения глоссопетрами интересовались ведущие естествоиспытатели. Один из первых рудознатцев – Агрикола (Георг Бауэр), которому мы обязаны термином «фоссилия», – тщательно описывал их, отмечая изменчивость цвета, формы и размеров, а также удивительно широкую географическую распространенность. Большинство ученых того времени считали, что подобные окаменелости самозарождаются в земных недрах (о чем говорит их сходство по цвету с вмещающей породой), но в настоящих животных «не вызревают». Так, к примеру, полагал Микеле Меркати, управляющий музеем Ватикана, куда его назначил папа Пий V. Меркати собрал неплохую коллекцию минералов и фоссилий, изображения которых привел в рукописи, озаглавленной «Metallotheca», что можно перевести как «Горняцкое собрание». Однако известный анатом Габриеле Фаллоппио из Пизанского университета (связанный с именем первооткрывателя термин «фаллопиевы трубы» знаком всем) в своем труде «О целебных водах, а также о фоссилиях» (De medicates aquis atqve de fossilibus, 1564) отмечал, что фоссилии залегают в слоях определенным образом, отличаются от породы по составу и могут образоваться в результате окаменения живых организмов. А значит, глоссопетры могли когда-то быть акульими зубами.

Еще более обстоятельно подошел к изучению этих объектов Фабио Колонна в «De glossopetris dissertatio» (1616). Здесь даже не нужно пояснять, о чем был «доклад»: конечно, исключительно о глоссопетрах, причем мальтийских. За них он взялся не просто ради интереса, а в надежде обрести снадобье, облегчающее припадки эпилепсии, которыми страдал. Чтобы получить исцеляющий порошок, Колонна накалял эти объекты. Он видел, что из вмещающей породы (известняка) получались только зола и окалина, а из глоссопетров еще и органическая сажа. Вывод: каменные языки – на самом деле костяные и, скорее всего, являлись акульими зубами (от них оставалась такая же сажа). Тем более что можно еще как-то объяснить зарождение в породе целехоньких глоссопетров, но не могли же они зародиться сразу в виде обломков? И наконец, эти окаменелости имеют то же разнообразие форм, вплоть до мельчайших деталей вроде режущей кромки, и размеров, что и зубы в пасти акулы. Сами обладатели зубов, несомненно, жили в море, осадки на дне которого обратились горными породами. За свои труды ученый был избран в Академию деи Линчеи (примерно в одно время с Галилео Галилеем). С итальянского название этого общества переводится как «Академия рысьеглазых», и избирались в него люди с нетривиальным и острым взглядом на природу вещей.

Споры продолжались еще долго. Их не прервала даже публикация в 1667 г. во Флоренции фолианта с необычным заголовком «Начала учения о мышцах, или Геометрические описания мускулов, которые показаны у по шею отсеченной головы акулы, и сечения рыб древнего происхождения» [11] . Книгу написал Николаус Стено (Нильс Стенсен) – один из создателей геологии как науки, а также методов кардиостимуляции, королевский анатом в Дании, придворный ученый во Флоренции, священник в Шверине и католический святой с 1988 г. Появлению этого тома предшествовала поимка у лигурийского побережья Италии огромной акулы, которую и заполучил Стено. Глядя на ее зубища, великолепный анатом сразу вспомнил о рисунках из рукописи Меркати с изображением глоссопетров: «И эти [образцы] тогда являются объектами Меркати, связанными с Ламией» [12] . Ламиями в те времена называли и пожиравших детей чудовищ (с когтями, копытами, чешуей, неописуемо красивой женской грудью и мужскими причиндалами) из древнеримских мифов, и акул. «И если несколько каменных языков разного размера, и не все из них целые, иногда встречаются сочлененными вместе, как бы в той же самой ткани, то же отмечается в челюсти современного животного, где зубы не бывают одинакового размера, а зубы, образующие внутренние ряды, не полностью затвердели» [13] , – скрупулезно отмечал он детали сходства акульих челюстей и ископаемых зубных скоплений.

11

Steno N. Elementorvm myologiae specimen, sev musculi descriptio geometrica. Cvi accedvnt canis carchariae dissectvm capvt, et dissectvs piscis ex canvm genere. – Florentiae: Ex Typographia sub signo Stellae, 1667.

12

Цит. по: Steno. Geological Papers, ed. by G. Scherz. – Odense: Odense University Press, 1969.

13

Цит. по: Steno. Geological Papers, ed. by G. Scherz.

Но Стено этим не ограничился, он также перечислил целый ряд геологических признаков, указывавших на отсутствие прямой связи между окаменелостями и вмещающей породой. Такая порода может быть любой по составу и степени уплотнения, а глоссопетры все равно похожи на твердые зубы. И, наверное, он первым высказал мысль, что со временем фоссилии в осадках лишь разрушаются, а не растут. Более того, нет никаких следов деформации породы там, где найдены якобы выросшие окаменелости. А уплотнения должны были бы появиться. Следовательно, будущие окаменелости попали в осадок прежде, чем тот затвердел. Кстати, именно Стено мы обязаны тем, что сугубо медицинский термин «осадок» стал геологическим. В его эпоху это слово использовали при описании анализов жидкостей, истекающих из человеческого тела.

Вот и получилось, что, по сути, первый палеонтологический научный трактат был посвящен мегалодону.

Теперь вернемся к наболевшим вопросам. Сразу могу всех успокоить: мегалодон вымер полностью, всерьез и надолго. Пропал он около 3,5 млн лет назад – в середине плиоценовой эпохи. Эта цифра, конечно, отражает наиболее вероятное время его исчезновения, исходя из достоверных датировок 145 самых молодых находок. Нельзя полностью исключить, что окончательное вымирание произошло несколько раньше – 4,1 млн лет назад или позже – 3,2 млн лет назад. Не дотянула рыба до плейстоценовой эпохи, и даже преданий о ней не осталось. Можно, конечно, представить, как пара африканских австралопитеков прогуливалась вдоль кромки Атлантического океана, там, где в него обрывается пустыня Намиб, и наблюдала за последними мегалодонами. Гигантские рыбины подбрасывали в воздух мелких китов, выпрыгивали за ними, взрезая зубами трепещущие тела, и с грохотом обрушивались в холодные волны. Но, увы, письменности, чтобы на словах запечатлеть эту грандиозную картину, у австралопитеков не было. Да и членораздельной речью, чтобы потом делиться байками в гроте, тоже.

Встречаются огромные зубы и в более поздних отложениях, даже на дне современных морей, но исключительно по причине устойчивости к разрушению – благодаря энамелоидному покрытию. Энамелоид и дентин мегалодона особые. Они состояли из фторапатита, т. е. были от природы фторированы (у современных акул дентин гидроксилапатитовый, почти без фтора). Во внешнем слое кристаллы образовывали пучки, которые располагались в двух взаимно перпендикулярных плоскостях, придавая энамелоиду повышенную прочность. Не будь зубы при их величине такими крепкими, они не могли бы служить своему хозяину по прямому назначению. Из-за «неуничтожимости» этих окаменелостей при неоднократном разрушении первичной породы палеонтологам пришлось вводить новый термин – «зомби-виды». Так называют ископаемые виды животных, чьи остатки ведут после их смерти как бы самостоятельную жизнь. Чаще всего зомби становятся именно зубы. Вот и получилось, что мы имеем дело и с палеогеновыми динозаврами-зомби, и с почти что современными акулами-зомби. Замечательная компания!

Пожил мегалодон как вид совсем немало: он появился примерно в середине миоценовой эпохи (15,9 млн лет назад), а когда вымер, вы уже знаете. Итого: 12,4 млн лет. Нам бы так! За время своего существования мегалодон распространился всесветно: зубы не найдены только в Антарктике. Причина его вымирания пока неясна – точнее, она многофакторна. Маловероятно, что мегалодон был слишком «метеозависим»: когда он как вид сходил на нет, глобальных климатических перестроек не происходило. Да и сами рыбины свободно перемещались в водах разных широт, включая весьма нетеплые, но сытные зоны апвеллинга. Более вероятная причина – конкуренция с большой белой акулой (ниже сократим ее длинное имя до ББА), которая начала завоевывать акватории как раз во время повсеместного исчезновения мегалодона, в плиоценовую эпоху. И, что более важно, мегалодон «попал под раздачу» вместе со всеми сельдевыми акулами: эта группа теряла свое разнообразие, начиная с мел-палеогенового массового вымирания. Ее шаг за шагом вытесняли серые акулы. Известно примерно 360 ископаемых и всего 15 современных видов сельдевых акул (к ним, кроме ББА и мегалодона, относятся песчаные, лисьи, большеротые и гигантские). Среди серых почти 300 видов вымерло за тот же срок, но более 290 все еще живы (включая молотоголовых, кошачьих, куньих и собственно серых). Серые сначала «покончили» с малоразмерными сельдевыми, затем сильно повлияли на среднеразмерных, оставив в основном тех, кто «выступал в тяжелом весе». Получается, что мегалодон не сам занял нишу суперхищника, а его туда буквально затолкали дальние родственники. Возможно, сыграло свою роль и похолодание, но длительное – во всю вторую половину кайнозойской эры. Однако эти перестройки связаны не с изменением температуры вод и картины морских течений, а с развитием гигантских ледниковых щитов. Обширные ледники делают недоступной для выветривания значительную часть суши, темпы поступления в океан элементов, важных для роста планктонных водорослей, падают. В результате начинает мельчать вся трофическая пирамида, выстроенная на этом зыбком фундаменте. Те же ледники замораживают огромные объемы воды, и прежнее мелководье обращается сушей. Неслучайно мегалодон вымер не в одиночестве: с началом плейстоценового ледникового периода исчезли многие морские млекопитающие, птицы, черепахи, другие акулы, особенно прибрежные.

Вымирание хищников, занимающих вершину пищевой пирамиды, влечет за собой большие последствия для всех ее нижних этажей. Это, к несчастью, хорошо видно на примере современных рифовых экосистем: там, где идет хищническая охота на акул (ради мяса, «спортивных» рекордов и при массовом вылове другой рыбы), деградировать начинает весь комплекс организмов. Однако с исчезновением мегалодона в Мировом океане, наоборот, случился скачок численности животных: больше стало усатых китов, и сами они, возможно, укрупнились.

Прежде чем мы перейдем к оценке размера мегалодона, необходимо остановиться на его родовой принадлежности. От этого существенно зависит и сама оценка. В разное время этот вид относили к родам отод (Otodus), кархарокл (Carcharocles), кархародон (Carcharodon), прокархародон (Procarcharodon), мегаселях (Megaselachus). По большей части это все профессиональные систематические тонкости. Если, например, не делить большие зубы на те, что имеют ровный край, и те, что – пильчатый, то отод и кархарокл представляют один род Otodus (от греч. ??? – «ухо» и ????? – «зуб»; имеется в виду, что зуб по форме напоминает ухо). Его тоже выделил Агассис, но мегалодона все же отнес к белым акулам: зубы схожи треугольными очертаниями и заметными зазубринками вдоль режущей кромки. (Мегаселях и прокархародон – это одно и то же, или на языке систематиков – младшие синонимы.) Потому полное название героя этой главы – Otodus megalodon, т. е. «ухозуб большезуб». Запоминается.