Каков Цвет Ночи, Шиноби?

— Ты что это, предлагаешь бить детей деревяшкой, как ты себя только бил? Сдурел?! Кто будет бить своего ребенка деревяшкой?! — послышался из толпы голос женщины.

— Да! Ишь, что удумал! Пускай сам себе эти амулеты делает!

— Спокойно! У меня есть ученик. Он этим и займётся.

"Э? Он хочет, чтобы я себе голову разбил? Хорошо придумал, ублюдок…"

57

— Уговор, — покивал старейшина. — Как вас звать?

— Меня — Куро Тэраяма. А моего ученика — Сюдзи.

— Прекрасно, Куро-сан. Этого старика зовут Аоба.

Познакомившись со старейшиной, мы отправились в гостевой дом. Внутри было по-своему уютно: чистые полы, мягкая мебель и большие окна, сквозь которые проходил яркий свет. Сев на предложенный табурет, Ситис с холодом на лице, но большим желанием в желудке, согласился отведать угощение.

Люсьен чарующим голосом убеждал старейшину принять веру, а тот аккуратно отказывался, метко переводя тему. Складывалось ощущение, что к старейшине приходят такие как мы примерно пару раз в месяц. Когда с формальностями было покончено и старейшина ушел, Люсьен достал баночку и передал мне.

— Мазь от лёгких ран. Втирать один раз в день. Далее.

Люсьен кинул парнишке три дощечки, где был вырезан иероглиф "защита". Складывалось ощущение, что слепой пытался высечь иероглиф, даже не зная, как он пишется. А дерево, как полагается, взято самое дешёвое — скорее всего оно свалилось где-то по пути слепого старца.

— Сделай с ними что-нибудь, мне плевать. Только не пытайся продать.

— То есть, мне нужно придумать…

— Да-да, просто придумай некую мистическую чепуху, из-за которой талисманы будут действовать, — скривился Люсьен. — Местный скот устроит любой обряд. Или можешь вообще ничего не делать, скажи: "учитель ушёл, как придёт всё сделает". Решай сам.

— Ты уходишь?

— На пару дней, может больше. Нужно прояснить ситуацию в мире и проверить, не вышел ли кто на твой след.

С уходом проводника Ситис задумался, как ему существовать в незнакомой деревне.

"Местные действительно глуповаты, — крутил в руках доску Нара. — Но и они могут доставить проблем, если действовать необдуманно. Достаточно придерживаться легенды и ничего не произойдёт".

На кухне обнаружились приборы для разогрева воды и чай. С громадной радостью Ситис заварил себе щедрую порцию и продолжил обдумывать планы.

"Первый и самый главный вопрос — как реализовать талисманы. Продавать нельзя видимо из-за традиций "ничего такого не продавать", или, может они слишком бедны, чтобы платить. Не имеет значения. Следовательно нужно придумать как их использовать самостоятельно, при этом максимально демонстративно. В теории, так можно добиться уважения жителей, что принесет много выгод. К примеру, не выгонят жить в лес с волками. Пока не заживут ноги — буду делать вид, что я прилежный ученик".

До вечера Ситис никуда не выходил, кроме отхожего места и не привлекал к себе внимания. Когда солнце приблизилось к исчезновению с неба, Нара вышел, держа в руках три дощечки и веру в обман, в своём сердце.

Сев в позу лотоса примерно у первого попавшегося дома, мальчик положил вокруг себя талисманы, создавая треугольник с центром в виде себя.

— М-м… — замычал Ситис.

"Попробую сделать полноценный круг медитации Инь Ян, а не походный вариант. Времени у меня много, да и в робе "выветрился" тот яд. Теперь чакру намного проще контролировать. Научиться бы ещё пускать её в ноги, но я, кажется, делаю что-то конкретно не так. Или сказывается моя болезнь?"

Спустя полчаса из дома, где сидел ближе всего Ситис, вышла женщина средних лет в домашнем наряде серого цвета. Хмыкнув, она подошла к Ситу.

— Ты что тут делаешь? — спросила женщина.

Вместо ответа — молчание.

— Молишься? Молись, молись. Может Чудовище уйдет, — сказав это, женщина ушла.

К наступлению ночи пошел дождь. Если бы не рядом стоящее дерево, Ситис искупался бы с головой.

К утру, когда послышалось пение петухов, Нара ушел обратно в гостевой дом, прихватив с собой талисманы. За столом сидел старейшина, пил чай и выпускал клубы дыма.

"Курит. Почти как Асума-сенсей".

— Ученик, как тебя зовут?

— Сюдзи, господин, — поклонился Ситис.

— Ох, Сюдзи-кун. Этот старик слишком стар для поклонов. Чем ты занимался ночью, под дождем?

"Медитировал. Почти смог сделать цикл, без каких-либо либо ухищрений. А ты чего ожидал, старик?"

— Сенсей велел подготовить талисманы.

— Значит, ты молился?

— Всю ночь, старейшина-сан.

— Вот оно как. Теперь талисманы готовы?

— Вот.

Ситис, с напущенной нежностью положил доски на стол, с них до сих пор падали капли. В местах, где иероглифы были вырезаны наиболее глубоко в дерево, виднелись темные линии, создающие впечатления вытекающей чернилы.

— А как же "разбить"?

"Хренов старик, иди сам разбей их об свою голову!"

— Их необходимо разбивать этой ночью. Тогда злые силы поглотит Великая Ночь и защитит деревню от любой опасности.

— Вот оно как. Значит, пока светит солнце мы в опасности?

— Верно, — снова поклонился Ситис, на этот раз как бы извиняясь.

— Не волнуйся, это не твоя вина.

"Да знаю я, кого вина. Он уже ушел, не пойми куда, откуда мне знать какую "веру" имеет в виду Люсьен?".

— …нам, смертным, неведомо воля Богов, — мудро произнес старейшина. — Мы можем лишь слепо следовать и верить.

Ситис промолчал.

— Прости невежество старика, но для какой цели разбиваются талисманы? Разве они не должны быть целыми, чтобы отпугивать зло?

"Старый. Ты что, правда думаешь, я знаю?! — все сильнее злился Ситис. — Я тебе сейчас сам разобью голову! А-а! Люсьен!“

— Господин, — Ситис поднял глаза полные праведности. — Разбивая талисманы — вы их не ломаете. Вы освобождаете всю мощь Ночи. Именно поэтому злые духи так боятся!

— Чего боятся?

— …

— …

— М?

— М-мать. Мать Ночи.

— О как, — почесал голову старейшина. — Ну, наверно я пойду. Вижу ты устал.

"Фух. Наконец-то он ушел. Выдумывать на ходу так сложно. Надеюсь, Люсьен сегодня вернётся и мы пойдем дальше. А ещё я надеюсь, что не наговорил лишнего. Если этот старик знает больше и просто меня проверяет — будет полный крах".

Прыгнув в тёплую кровать, мальчик быстро заснул, не забыв перед этим мазь для заживления ран.

Хорошенько выспавшись, тот встал и с удивлением обнаружил наступивший вечер.