Калейдоскоп.В Игре брода нет(Водовороты Игры)

– Товар некачественный!
– открыв тетрадь, начала "зачитывать" я.
– Вот здесь всё записано. Мясо либо жирное, осклизлое, либо старое засушенное, часто заплесневелое, бывает даже с душком. Вы собираетесь и дальше честных потребителей обманывать?

– Каво?
– зелёному наконец удалось уцепить за руку не особо расторопного гоблинчика и отгородиться им от меня.

– Тех, кто у вас продукцию приобретает!

– Хто?

– Мясо вы кому продаете?!
– сердито сдвинув брови, уточнила я.

– Шаффтам, - сообщил мелкий светло-зелёный недомерок, потом попытался вырваться из цепких ручек начальства, но оно не дремало, и маневр не удался.

– Шаффтам!
– повторил храбрый предводитель гоблинов.

– Вот именно!
– усмехнулась я.
– Я назвала вам лишь часть тех жалоб, что поступили на вас от потребителей вашего товара, - я подняла повыше дневник, чтобы всем заинтересованным лицам, то бишь мордам, выглядывающим из своих укрытий, было видно.
– В этом важном официальном журнале по учёту опасных преступлений записана целая куча жалоб на тот товар, что вы им продаете, а так же предложение. Оно одно, но повторяется очень часто - вместо некачественного товара шаффты хотят использовать самих продавцов!

– Йэто как?

– А так. Товар, что вы им привезёте, они выкинут, а съедят тех, кто им это фуфло привёз.

Встревоженный писк.

– Мы не съедобные, - испуганно тряся головой и пытаясь слиться со стеной, взвизгнул главарь.

– Это да, - я снисходительно кивнула, - мяса в вас маловато, но если взять сразу штук пять-десять, то и на супчик наберётся.

Скулёж усилился, а некоторые особо впечатлительные шмякнулись в обморок.

– Ну не стоит так пугаться, - ласково улыбаясь, произнесла я.
– Мы тут с официальной проверкой! И если указанные в жалобах факты не подтвердятся, то так и доложим.

Дружный вздох облегчения.

– А вот если подтвердятся - я сделала эффектную паузу, - то Думаю, вы и сами поняли!

Не менее дружный отчаянный вой.

Похоже, шаффтов они побаиваются. Иначе с чего бы это такая реакция? Или Зар умудрился на них как-то воздействовать? Типа, гипноз. Ишь как внимательно на гоблинов смотрит. Встретившись со мной взглядом, мальчик улыбнулся краешками губ (ну как умеет, так и улыбается - прогресс налицо, то есть на лице!) и на мой невысказанный вопрос утвердительно кивнул. Ага, мысли мои он тоже читает, паразит мелкий! "Точно!" - сообщили мне его глаза, и подтвердила улыбка. Ладно, мы это потом обсудим. Сейчас дела поважнее есть. Надо закрепить успех.

– А это, - я указала на Веррана, - представитель урсов. Его задача проследить, чтобы вы не мошенничали с ценами на товар и не обманывали его народ.

"Представитель", до этого втихаря хихикающий, тотчас нежно оскалился и поприветствовал мелких:

– Рррррррррррррррр!

– Поэтому, - продолжила я, - соизвольте отлепиться от стены и проводить нас в город, чтобы мы могли побеседовать с вашим руководством.

– Три-чхи, проводи!
– начальство вытолкало вперёд свой "щит".

– Я-я-я-я-я?
– робко уточнил тот.

– Да. А Вры-рхи сходит в город и подготовит всё для встречи дорогих гостей.

– Нет!
– холодный бесстрастный, но вместе с тем пробирающий насквозь голос Зара.
– Вперёд никто не идёт. Трое остаются здесь, остальные сопровождают нас.

Мама дорогая, теперь понятно, почему гоблины так меня слушали. Бедняжки, нехороший фраккат вас совсем запугал? Вот всего одна фраза, а я готова, не раздумывая ни секунды, делать всё, что мальчишка прикажет. И ведь наверняка меня лишь краем заклинания задело.

~ Ты долго сможешь их так держать?
– мысленно просила я у мальчика.

~ Я их больше не держу. Достаточно единичного воздействия. Когда встретимся с Правителем, надо будет повторить спектакль.

~ Да, без проблем, - улыбнулась я, направляясь за Три-чхи вглубь пещеры.

Сэм Винфорд

Нашу добрососедскую беседу с дедулей прервали жуткие завывания за окном. Я сначала предположил, что это кто-то нашему котику хвост прищемил, но Бумер возмущенно зашипел, что сейчас он сам мне кое-что прищемит, если я не прекращу грязные оскорбления. Вой тем временем не прекратился, наоборот усилился, и я смог различить слова:

Любить тебя я буду очень сильно.

Моя любовь к тебе она всесильна.

Моя любовь к тебе она навеки.

Любить так сильно могут человеки.

О! Такой серенады мне ещё никто не пел! Вернее, вообще никакой не пели. Что я девка, что ли? Но это был шедевр. Слова "моя любовь к тебе" повторялись в каждом куплете, иногда и не один раз. Дикие приступы смеха не позволяли нам с Леркой разобрать остальные слова, но даже то, что удавалось разобрать, здорово веселило. За полчаса Вальт ни разу не повторился. Вот это талантище! Когда же серенада пошла на второй круг, дедуля-призрак не выдержал, и кресло таки вылетело в окно, следом тумбочка.

Сильный треск, вскрик, затем обиженное:

– Сэммина, я же тебя люблю, а ты меня тумбочкой!

После этого хохотать я уже не мог, только тихонько стонать от смеха, размазывая слёзы по щекам.

– Ах ты загаза!
– раздался разгневанный крик графа Миклоша.
– Ты чего огёшь? Я тут важным делом занят, а ты огёшь! Сбиваешь настгой!

– Но, папа, ты же сам говорил, - всхлипнул юный влюблённый, - что девушкам нравится, когда им серенады под окном поют. Я и пою.