Калейдоскоп

— Если вы еще раз ко мне притронетесь, я так закричу, что сюда прибежит полиция, — предупредила она, задыхаясь от возмущения. Ее зеленые глаза сверкали, все тело было напряжено, руки дрожали. — Как вы посмели?

«Что им всем от меня надо?.. Дядя Джек… девочки и мальчишки в доме Луизы… Почему это продолжается?..» — спрашивала себя Хилари. Она не понимала, что причина этого в ее красоте, и думала, что, наверное, бог так карает ее за какие-то проступки, совершенные в детстве. Все же ей казалось несправедливым, что с пей непрестанно происходит подобное.

Хилари медленно отступала к двери, не сводя глаз с лица толстяка.

— Послушайте, извините… не обращайте внимания… мисс… Как ваша фамилия?

Он вперевалку торопливо направился к ней, но Хилари хлопнула дверью у него перед носом и со всех ног бросилась вниз по лестнице. Всю дорогу до гостиницы она чувствовала себя оскверненной и удрученно думала, что, наверное, вообще никогда не сможет найти работу.

Однако в конце концов Хилари все-таки устроилась секретаршей в агентстве по трудоустройству. Там понравилась внешность девушки; отметили, что она хоть и молода, но умна, аккуратна и уравновешенна, неплохо печатает на машинке и умеет говорить с людьми по телефону — этого им было достаточно.

Ей предложили девяносто пять долларов в педелю — Хилари восприняла такую сумму как подарок судьбы. Ома дала согласие и как на крыльях помчалась в гостиницу готовиться к своему первому рабочему дню. У нее была первая работа! А потом начнется быстрое восхождение. Хилари еще точно не знала, чем бы хотела заниматься в будущем, но уже определила, где бы хотела учиться. Она читала все газетные объявления, в пару мест звонила, подала заявления и ждала ответа. Дальше она пойдет по выбранному пути.

Теперь оставалось сделать еще одно дело, которому Хилари решила посвятить вторую половину дня. Потом могло не оказаться времени, а звонить этому человеку она не хотела, предпочитала увидеться с ним лично. Всего один раз — получить от него информацию, после чего останется лишь набрать номера телефонов…

Мысль об этом вызывала у Хилари дрожь нетерпения, пока она переодевалась в своем номере. Она надела простое синее платье, темные чулки и лакированные туфли. Платье было коротким, по моде, но приличным. Волосы она собрала в узел, что делало ее старше, и опять отправилась в центр. Но, чтобы сэкономить время, поехала не на автобусе, а на такси. Водитель высадил ее на углу Сорок восьмой улицы и Парк-авеню. Хилари, задрав голову, смотрела на высоченный небоскреб из стекла и стали, который и был целью ее поездки.

Скоростной лифт взмыл на тридцать восьмой этаж, и Хилари со страхом подумала, что будет, если он вдруг застрянет. В таких зданиях она раньше никогда не бывала, во всяком случае, не помнила такого… Зато помнила многое другое: путешествие с родителями во Францию на пароходе «Liberte», квартиру на Саттон-Плейс… чаепитие с мамой в отеле «Плаза», с маленькими пирожными, горячим шоколадом и горой взбитых сливок… Еще помнила ту ночь, когда мама погибла, и се с отцом разговор…

Двери лифта плавно открылись, и она оказалась в приемной, устланной мягким зеленым ковром. За столом сидела светловолосая, коротко подстриженная девушка в розовом льняном костюме. «У нее тот бойкий вид, который, наверное, полагается иметь всем секретаршам, — подумала Хилари в связи со своей будущей работой. — По я никогда не смогу так выглядеть. Я не миловидна, волосы у меня не светлые, нет готовности вскочить со своего места по первой просьбе». Действительно, Хилари выглядела слишком серьезной и замкнутой. Она подошла к столу и посмотрела девушке прямо в глаза.

— Я пришла к мистеру Паттерсону.

— Вы с ним договаривались? — очаровательно улыбнулась секретарша.

Хилари без улыбки сдержанно ответила:

— Нет. Но я хотела бы увидеть его. Окружающая обстановка подавляла ее, но она этого не показывала и выглядела совершенно непринужденной и уверенной в себе.

— Как вас зовут? — просияла маленькая Мисс Улыбка.

— Хилари Уокер. Мистер Паттерсон мой крестный.

— А, да. Конечно.

Блондинка нажала несколько кнопок и, сняв трубку, что-то в нее произнесла. Это был еще один элемент ее работы — говорить по телефону так, чтобы посторонние не слышали: «К вам мистер такой-то… а, вас нет?.. Что ему сказать?»

Этим искусством Хилари тоже предстояло овладеть в агентстве по трудоустройству.

С той же безукоризненной улыбкой секретарша подняла глаза и указала на дверь справа:

— Проходите. Секретарь мистера Паттерсона встретит вас и проводит в его офис.

На нее произвело впечатление, что эту девушку так запросто пропускают к Артуру Паттерсону, к которому вообще попасть было не просто.

Хилари открыла дверь и оказалась в широком и длинном коридоре, который тянулся по всему этажу. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами по юриспруденции в кожаных переплетах, а у кабинетов адвокатов сидели за столами их секретарши.

— Мисс Уокер?

К ней подошла пожилая женщина с коротко остриженными седыми волосами и, приятно улыбнувшись, указала на другой конец коридора:

— Мистер Паттерсон ждет вас.

Вот так, просто, словно это планировалось, словно он знал, что она придет, и все девять лет ждал ее появления. Но что он мог знать, сидя здесь? Что он мог знать о ее жизни у Эйлен и Джека, об уходе за смертельно больной теткой, о том, как его крестница защищала с кухонным ножом в руках свою честь, как чуть ли не голодала все эти годы, что мог знать о «доме временного проживания» в Джексонвилле, о Мэйде и Джорджине… детдоме… и даже о «милейшем» толстяке, который «беседовал» с ней всего пару дней назад? Что он обо всем этом знал?

Хилари же была уверена, что именно он повинен в смерти ее матери, да и отца в конечном итоге тоже. Теперь ей нужно было от него только одно, а потом она больше никогда его не увидит, потому что никогда больше не захочет видеть этого человека.

Секретарша остановилась и постучала в дверь, на которой была прикреплена сверкающая табличка с надписью:

АРТУР ПАТТЕРСОН.

За дверью раздался его голос, до боли знакомый. Хилари до сих пор помнила, как он лгал ей тогда, много лет назад: «Я ненадолго забираю твоих сестер… Я за тобой приеду…» Артур так и не приехал, но для Хилари это не имело значения, она его и без того ненавидела. В памяти всплыло, как она, стоя на коленях в уличной пыли, звала сестер, которых он увозил.

Хилари с трудом подавила подступившие слезы… В последний раз она видела их без малого восемь лет назад…

— Заходите!

Секретарша улыбнулась и, распахнув дверь, посторонилась. Хилари тихо вошла. Она не сразу увидела письменный стол из стекла и металла, стоявший у окна, из которого открывалась великолепная панорама Нью-Йорка. За столом сидел Артур — внешностью совсем не подходивший к современному дизайну его кабинета. Высокий, худой, лысый, с грустными глазами на бледном лице, он выглядел по крайней мере на десять лет старше своих пятидесяти.

Артур поднялся ей навстречу и взирал на нее, словно на вдруг появившийся призрак. Хилари была красивой, высокой, темноволосой, как Сэм, но этим сходство с отцом исчерпывалось. У нее были глаза Соланж… и тот же поворот головы, и она стояла перед ним с таким же гордым выражением, с каким Соланж шла по рю д'Арколь двадцать один год назад. Это было все равно что увидеть привидение… Если поменять черные волосы на рыжие — получится вылитая Соланж… но со злостью, горечью в глазах и выражении лица, которых у Соланж никогда не было. Все в ней, казалось, говорило; «Не подходи, не прикасайся, убью», и Артур в страхе задавал себе вопрос, что могло с ней случиться, отчего она стала такой?