Калейдоскопы бытия

– Госпожа никогда не видела саламандру?

Женщина вздрогнула и повернулась к Арту.

– Нет. В моем мире саламандры не водятся.

– Это предвестница скорой встречи, неожиданной и не всегда приятной. Так что, думаю, нам лучше подготовиться.

– Поздно, братец.
– Насмешливый голос за спиной заставил ее вздрогнуть. Начальник их отряда недовольно скривился:

– Джад. Я должен был догадаться, что это твоя вестница. Что тебе надо?

– Не что. Кого. Говорят, тебе удалось найти ее, ту, что притянута Турмой. Отдай мне ее.

Голос был властный и жестокий. Поворачиваться лицом к его владельцу женщине не хотелось. Почему-то была твердая уверенность, что ничего хорошего встреча с неизвестным Джадом ей не сулит.

– Нет. Она моя по праву Вальта.

– Ты хочешь сказать, что она настолько хороша, что ради нее ты согласен преступить свою клятву?

– Не твое дело, - напрягся Арт.

– Естественно, - послышался глумливый ответ.
– Я вернусь завтра. Проверю.

И тишина. Гнетущая, тяжелая.

– Арт...

– Помолчи, Ди. Отправляйся к лошадям. Поднимай остальных.

Тяжело вздохнув, кучер поднялся и отправился к повозке. Начальник их отряда снова повернул кольцо и, стараясь не встречаться с вопросительным взглядом женщины, глухо произнес:

– Я не ожидал, что они узнают. По крайней мере, не так быстро. Не спрашивай пока ни о чем. Я все объясню позже. Сегодня днем привала не будет. Нам нужно к вечеру добраться до ближайшего леса. Поэтому ехать будем быстро.

Интригующе. А судя по тому, что смотреть в глаза он не хочет, еще и настораживающее. Что же такое должно случиться вечером? И почему им обязательно нужно быть при этом возле леса? Вопросы... Вопросы... И никаких ответов...

Ехали действительно быстро, нет, лошадей не гнали галопом, но и медленно плестись по засыпанной щебенкой дороге тоже не позволяли. В полдень сделали небольшой, на пару минут, перерыв, позволив желающим размять ноги, и снова в путь. По приказу командира, сегодня постоянно ехавшего неподалеку от повозки, словно боявшегося упустить транспортное средство и его пассажиров из вида, внучки Ди, отвечавшие за провизию, на этом самом небольшом привале раздали каждому немного сушеного мяса, чтобы хоть как-то утолить появившийся голод. Женщина жевала небольшой кусочек и задумчиво скользила глазами по дороге: камни, камни, камни... По бокам - уже начавшая желтеть степь. И ни единого деревца или кустика. Все голо и пусто.

Первые деревья, еще разрозненные, стали попадаться ближе к вечеру. Глаз, уставший за день от однообразного пейзажа, с радостью цеплялся за них. Вот вдалеке показалась темная полоса. Обещанный лес? Да, скорее всего... Лера почувствовала то, что ее мать всегда называла словом "мандраж", а именно - нервное возбуждение. Чем ближе они подъезжали к полосе, тем четче вырисовывались деревья, тем сильнее нервничала женщина. Что должно здесь произойти? Почему Арт все чаще поглядывает в ее сторону, если считает, что она не видит? И напряжен. Как будто жрец перед жертвоприношением. Женщина сама не знала, откуда в голове появилась такая аналогия, но была уверена, что там, в лесу, должно случиться нечто важное, и мужчине, похоже, это не нравится...

Лес появился неожиданно, как будто вырос из-под земли. Ди резко остановил повозку, слез с облучка и принялся с угрюмым видом распрягать лошадей. Лера прогулялась к первым деревьям. Когда она вернулась, девушки уже готовили ужин, солдаты, настороженно посматривая на начальство, готовились к отдыху, кучер, то и дело тяжело вздыхая, стреноживал лошадей. Сам же Арт слез со своего коня и подошел к женщине:

– Госпожа, прошу, составьте мне компанию.

Как будто у нее есть выбор...

Шли недолго: лес будто услужливо расступался перед ними, позволяя пройти к самой своей сердцевине, туда, где они никем не будут замечены. Странно, но волнение, которое сопровождало женщину в течение сегодняшней поездки, сейчас отступило, на его место пришло равнодушие: будь что будет. Какая разница, что случится с ней в этом мире...

Небольшая речонка с песчаным берегом, пение птиц над головой. Начальник их отряда в очередной раз повернул кольцо, сел на берег, избегая смотреть спутнице в глаза, сообщил:

– Нас никто не увидит и не услышит без моего на то желания. Сядь. Сначала нам нужно поговорить.

Сначала? Значит, будет не только разговор? Впрочем, "многие знания - многие слезы". Все равно ведь узнает. Потом. Сейчас же она подчинилась и села рядом.

– Тот, кто приходил утром... Джад... Он и его люди хотят оставить Турму в нашем мире, сохранить всё без изменений. Их устраивает нынешнее положение дел. Ни он, ни я официально не имеем прав на тебя, но... Если опираться на древние верования и обычаи, по которым до сих пор живут в некоторых частях этого мира, то я, как первый нашедший тебя, имею право назвать тебя своей... женщиной... И Джад не сможет этого оспорить... При всем его желании... Если ты попадешь к ним в руки, они тебя убьют. Я почти уверен, что оракул донес и до них свои слова, а значит, ты, как вероятный избавитель местных существ, им не нужна. Если останешься со мной, я постараюсь сделать все, чтобы в День Жертв ты была еще жива... Выбор за тобой...

Как сумбурно. Сколько вопросов. И о чем он умалчивает? Что именно она должна сделать или решить?

– Арт... Ты ведь не договариваешь, да? Что не так? В чем загвоздка?

Кривая усмешка:

– Ты умная женщина, Лера. Да, есть и загвоздка. То самое право Вальта. Если ты останешься здесь, я смогу объявить тебя своей женщиной, только если ты станешь ею... во всех смыслах этого слова...

То есть? Секс? И все? Тогда почему он до сих пор напряжен?

– Арт, я не понимаю ваших тонкостей. Что страшного в наших возможных половых отношениях?

– Для меня - ничего. Для тебя - позор. Я - незаконнорожденный, Лера. Не знаю, как относятся к этом у в вашем мире, а здесь я не смогу создать семью, да и доступны мне лишь двухбуквенные. Если ты ляжешь со мной, тебя будут презирать...

– Боже. Всего-то. Арт, скорее всего, я в этом мире на несколько дней. Ты думаешь, мне есть дело до мнения других?

– А если ты ошибаешься, и башня оставит тебя здесь?

– Я никому не нужна в своем мире. Я привыкла к холодности и бездушию окружающих. Ты действительно думаешь, что меня может напугать презрение местных? Умирать от рук этого непонятного Джада я точно не хочу.

Он немного помолчал, потом поднялся, подошел к ней и начал расстегивать одежду - платье типа халата, скрывавшее фигуру и доходившее женщине до щиколоток. У нее заалели щеки. Он, заметив, нахмурился:

– Ты дева, Лера?

– Что?

– Ты не знала мужчин?

– Ты об этом... Нет, никогда.

Признаваться в таком было стыдно, словно она совершила нечто гадкое, постыдное. Он мягко улыбнулся, поднял руку, провел пальцами по ее щеке:

– Не бойся. Я буду нежен.

Халат упал к ногам.

Руки. Она никогда не думала, что у мужчины, тем более - воина, могут быть такие нежные и ласковые руки. Страх показаться некрасивой, сомнения по поводу правильности своих действий, неуверенность в самой себе - все это растворилось под его руками. Он гладил и ласкал ее везде, и она выгибалась ему навстречу, сходя с ума от желания. Весь мир сузился до его глаз и рук. Она забыла, как дышать, когда он наконец вошел в не. А потом... Взрыв эмоций потряс ее, она закричала, уже не думая о том, что кто-то способен их услышать, двинулась к нему навстречу, сходя с ума от полноты чувств, желая как можно дольше ощущать его внутри себя.