Калгари 88. Том 3

— Меня сюда направили с вполне определённой целью! — заявил Жук. — Федерация фигурного катания заявила, что тут есть две перспективных спортсменки. И чтобы я их посмотрел и оценил, в расчёте на олимпиаду в Калгари. Что я вижу? Что я вижу, товарищ Каганцев? Где перспективные спортсменки, которые удивили партийное руководство? Соколовская катает средненький контент, на уровне юниорки. В Москве таким лицедейством удивить кого-либо очень трудно. Другая что-то продемонстрировала, похожее на тройные прыжки, но все два раза неудачно. В результате уехала на скорой помощи. Что мне говорить председателю федерации?

— Вы видели только небольшую часть тренировочного процесса, товарищ Жук! — заявил Каганцев. — В спорте всякое может быть. Сегодня девушкам не повезло. Завтра повезёт. Они ж ещё подростки!

— Моё мнение остаётся прежним, — непримиримо сказал Жук. — Соколовскую я посмотрю и, возможно, возьму к себе. Ту, которая уехала на скорой, оставлю вам. Учите её тройным сами. Мне в песочнице барахтаться не пристало. Мне золото для страны брать надо.

Эх, знала бы Марина Соколовская, что о ней идёт разговор, как у двух бар, торгующих породистую лошадь или гончую…

Глава 2 Врачебные дела

В кабинете экстренной травматологии было весело. Травматолог Моисей Рудольфович Свирский был основательно подшофе. Об этом говорили весёлое поведение, красные глаза и хриплый голос. Хотя, возможно, хриплый голос был от папирос «Беломорканал», которые травматолог курил почти безостановочно, не успевая опорожнять переполненную пепельницу в окно, под которым уже образовалась груда бычков размером с сугроб. Впрочем, как специалисту, Свирскому не было равных. Принимали вместе с ним две медсестры, весьма дородных дамы. Одна делала перевязки и накладывала гипс, что само по себе предполагало наличие немалой силы, другая быстро писала карточки и рецепты нечитаемым почерком, что было тоже полезным навыком.

— Полных лет сколько тебе? Имя, фамилия, отчество, место жительства, — невозмутимо спросил Свирский, давая рукой знак медсестре, сидящей за столом напротив, писать данные в журнале приёма.

— Эмм… Шестнадцать. То есть, четырнадцать, — смущённо пробормотала Арина. — Хмельницкая Людмила Александровна. Улица Кирова, дом 72.

— Так и пишите, Алевтина Евгеньевна, возраст четырнадцать тире шестнадцать лет, — сострил Свирский, считавший себя большим балагуром и острословом. — Итак, на что жалуемся?

— Я спортсменка, фигуристка. Упала на катке. На лёд. На руку, то есть, — объяснила Арина и показала повреждённую руку. — В локте болит.

— Ясно. Разденься там за ширмой, пожалуйста, Людмила, до майки, чтобы я посмотрел локоть, — попросил Свирский и закурил новую беломорину.

Арина прошла за белую ширму, сняла шапку, шарф, куртку, олимпийку и осталась в белой майке с надписью «СССР» на груди. Потом прошла к Свирскому и встала прямо напротив него. Травматолог, не выпуская папиросину изо рта, лишь перекатив её на одну сторону, ощупал травмированный локоть.

— Здесь болит? А здесь? Согни, разогни. Пошевели пальцами. Пальцы не немеют? Мурашки по коже не бегут? Хорошо. Значит, нерв не передавлен. Перелома похоже, нет. Но рентген пройти придётся на всякий пожарный. Садись, Людмила. В общем так…

Свирский задумался, потом продолжил.

— Перелома у тебя нет, так же как смещения головок костей. Вывих несильный. Повлёк за собой скорей всего, микрорастяжение отдельных нитей сухожилий. Слушай внимательно. Сейчас я напишу тебе направление на ренген, на этом же этаже, 108 кабинет, подойдёшь к медсестре. Снимки придут ко мне и я посмотрю их, но они готовы только через неделю будут, потом пошлём в спортивный диспансер Миронову. В остальном, лечение консервативное. Обезболивающие таблетки анальгин, три раза в день после еды, и уколы в процедурном кабинете — тримекаин и витамин В. Физиотерапия. Магнит или парафин. Напишу заключение, пойдёшь по нему к Миронову, может, он ещё что-то добавит. Сегодня он уже не принимает, так что завтра.

— А… — робко промямлила Арина. — Мне что, больничный дадут?

— Естественно! — Свирский потушил беломорину в пепельнице жёлтыми от табака пальцами. — Минимум неделя покоя. Желательна была бы иммобилизация в шине, но я думаю, это излишнее. Да… Мочи тряпку в холодной воде и прикладывай к локтю, по крайней мере, сегодня. Надо было сразу это сделать. Пока одевайся.

Мрачная Арина оделась, взяла направление на рентген, заключение осмотра травматолога и вышла в коридор в сопровождении врача Ирины.

— Вот она, краля писаная, что без очереди вошла! — заорал мужик и хотел добавить что-то ещё, но его чуть не силком затолкнула в кабинет бабка в мутоновой шубе.

— Иди уже, рот опять раскрыл!

Правда, зашедшего тут же отправил восвояси Свирский, решивший с медсёстрами попить чайку, или чего покрепче.

— Мужчина! Вас приглашали? — недовольно спросил травматолог. — Выйдите, пожалуйста, в коридор. Перерыв десять минут на санобработку помещения.

Мужик был сильно недоволен, но что-то возразить не решился, с унылым видом вышел в коридор и замер опять у двери кабинета, прислонившись к стенке.

В рентгенкабинете тоже очередь была, хотя и небольшая. В основном больные из стационара. Но Ирина и здесь взяла смущённую Арину за руку и прошла в кабинет, над которым горела красная грозная надпись «Не входить! Работает рентгеновский аппарат!».

— Марья Ивановна! Я тебе пациентку привела! — радостно заявила Ира, затащив Арину в кабинет. — Побыстрее надо сделать. Там Свирский рентген локтя прописал.

— Прям быстрее? — улыбнулась рентгенолог Мария Ивановна, сухопарая женщина лет сорока, неспешно пившая чай.

Странно, но в рентгеновской комнате никого не было. Рентгенолог тоже решила попить чайку с плюшками.

— Ты что, не видишь??? Это же Люда Хмельницкая! — возмущенно сказала Ирина и почти бухнулась на стул рядом со столом рентгенолога. — К тебе так Пугачёву или Лещенко привезут, а ты будешь спрашивать, кто это и почему срочно.

— Да? — на Арину глянули быстрые внимательные глаза Марии Ивановны. — И точно, Люда. Что с тобой приключилось, милая? Мы же вчера ещё тебя в добром здравии видели на катке.

— Неудачное падение… — смущённо сказала Арина, не зная, куда девать руки, и решившая, что лучше держать их впереди, положив ладонь на ладонь.

— Ясно. Что там Свирский написал? Так… Рентген локтевого сустава. — Мария Ивановна отложила чай с плюшками и прочитала заключение травматолога. — Ну что ж, проходи, раздевайся до маечки. На животик и колени положи вот те тяжелые подушки. Подожди, Люда, сейчас я ей помогу.

Мария Ивановна зашла в рентгеновскую, усадила Арину на стул, положила левую руку на подставку, подвела к ней излучающую голову рентгеновского аппарата, сама прошла в кабинет и через толстое стекло посмотрела на Арину, замершую в недвижении.