Калгари 88. Том 4

Выражение было расхожим, и Арина в тот же вечер, когда в первый раз услышала песню, полезла в интернет и узнала, что именно значит выражение «Аргентина — Ямайка пять ноль». А значило оно борьбу с заранее не равным по силк соперником. Это было актуальным для фигурного катания как ни для чего другого. В фигурном катании водились спортсмены, потенциал которых никогда не позволял не только претендовать, но даже задумываться о призовых местах и победах. Но они неизменно выходили и сражались с титулованными чемпионами, зная, что исход состязания определён заранее. Это был высочайший уровень мотивации, какой-то буквально неземной уровень бесстрашия.

Эти спортсмены не знали, что такое неустойчивая психика — над ними не висел груз ожиданий болельщиков и тренеров. Они выходили и делали своё дело так, как умеют. Если бы Горинский обладал такими чертами, он был бы непобедим.

С тех пор как Арина услышала эту песню, она никогда не болела за лидера или будущего чемпиона. В любом виде спорта, в фигурном катании в том числе. Она выбирала спортсмена или команду почти с самого конца рейтинга и вела весь сезон, огорчаясь поражениям и безмерно радуясь победам. В определённой мере этот взгляд на спорт оказал значительное влияние на мировоззрение Арины Стольниковой и её формирование как чемпионки. В своём времени она делала именно так — выходила на старт, не задумываясь о результатах. И действительно почти не лукавила душой, когда говорила на интервью, что её не интересуют результаты старта и конечная цель. Самое главное — чистый прокат и довольные зрители.

— Слушай, это же, кажется, группа «Чайф», — удивлённо сказала Арина, сделав вид, словно на неё нашло великое озарение.

— Ну да, «Чайф», — согласился Горшков. — Я ж тебе говорил, кажется. Классные ребята. Их весь район знает!

Арина хотела было сказать, что их вскоре узнает не только весь район, но и весь мир, но решила промолчать — такие мысли довольно трудно было бы объяснить, да и ввязываться в лишний спор совсем не хотелось.

— Спасибо, что позвал нас, — улыбнулась Арина. — Мне очень понравилось, как ребята поют. Думаю, за ними большое будущее. А сейчас, наверное, нам пора.

— Так скоро? — улыбнулся Горшков. — Давайте я вам ещё что-нибудь покажу.

— Нет, спасибо! — отказалась Арина. — Но у нас завтра соревнования, и нужно успеть отдохнуть.

— Люська, ну пошли! — Зоя дёрнул Арину за рукав. — Давай ещё погуляем по общежитию!

— Нет! — как отрезала Арина. — Ты завтра будешь на нас с трибун смотреть, а нам фигуры катать.

— Тогда я одна пойду! — решительно заявила Муравьёва, но Арина её не пустила, схватив за руку.

— Не выдумывай, Зойка! — сурово сказал Арина. — Пошли давай, помнишь, что тренер сказал? Никуда не ходить и никуда не встревать! Так что пошли-и-и!

Арина помахала Горшкову на прощание и потащила Муравьёву за руку в их комнату. День действительно предстоял сложный…

Начался он с обычного пробуждения. И Арина как всегда, была в первых рядах. По быстрому сбегала в душ и туалет, потом принялась будить сладко спящих одногруппниц.

— Вставайте-е-е! Подъём! — смеясь, крикнула она. — Настаёт день для свершения великих дел!

— И что в этом дне интересного? — недовольно спросила Муравьёва, одним глазом выглянув из-под одеяла и опять спрятавшись под него.

— Пять ноль будем делать! — заявила Арина. — Вставайте, пока в душевой никого!

— Что значит пять ноль? — потягиваясь, спросила Соколовская.

— Аргентина ви-си Ямайка — пять ноль! — улыбнулась Арина. — Идите уже! Надо успеть на завтрак, иначе автобус уедет без нас.

Угроза оказалась действенной, и фигуристки живо потопали умываться. Завтрак пропускать никак нельзя было, так же как и опаздывать на автобус. Перед соревнованиями следовало подкрепиться, чтобы не кататься голодными, об автобусе и говорить нечего — процесс езды по незнакомому городу-миллионнику в общественном транспорте мог растянуться надолго и отнять порядком сил и нервов.

Впрочем, всё прошло хорошо. В столовую прибежали одними из первых. В меню овсяная каша и молоко, которое повариха наливала из большой алюминиевой фляги. Бонусом — кусочек хлеба с квадратиком масла.

— Люська! Как называется это блюдо по-французски? — смеясь, спросила Соколовская перемешивая овсяную кашу. — Дай нам задел хорошего настроения на предстоящий день!

— Но, эмм… Как по-французски называется это блюдо, я не знаю, — с аппетитом поглощая кашу, ответила Арина. — А по-английски его зовут «айс милк поридж». Он великолепен! Классический нейтральный вкус низкокалорийного фермерского молока и качественной овсяной крупы. Обладает значительным вкусовым отличием от вкусов каш под названием «поридж стравберри» и «поридж распберри», которые более подходят любителям фруктово-ягодных завтраков. В этом полезном блюде наиболее полно раскрывается вкус натуральных экопродуктов. Лично я ничего вкуснее не пробовала!

— Чтоооо? — вытаращили глаза Соколовская с Муравьёвой и опять, с грохотом отодвинув стулья, со всех ног бросились к выходу из столовой, разразившись за её дверями звонким громким смехом. Однако такое поведение пришлось очень не по вкусу тётке в белом халате и колпаке, стоявшей на раздаче, и она тут же выразила своё негодование.

— Так! Девочки! Это что за поведение??? Если вы уже позавтракали, освободите помещение обеденного зала! — громко сказала она. — Это что за баловство? Что вы себе позволяете?

— Ничего не позволяем! — объяснила Арина. — Я только выразила огромное восхищение прекрасным вкусом этого восхитительного блюда, а они почему-то засмеялись!

— Будете издеваться над поварами, пожалуюсь вашему тренеру! Особенно тебя это касается! — строго сказала тётка.—Какой ещё прекрасный вкус? Заканчивайте завтрак и уходите.

Через пару минут Соколовская с Муравьёвой сели за стол и кое-как закончили завтрак — их постоянно пробирал смех. Арина же невозмутимо доела свою порцию, больше не разговаривая с одногруппницами. Они были какие-то странные! Сами попросили сказать, как называется это блюдо по-иностранному, и тут же рассмеялись почём зря. Какой кринж!

После завтрака времени хватило только собрать вещи, стараясь ничего не забыть, и спуститься вниз. Не успели выйти в фойе, как Арина услышала знакомый девичий голос.

— А где они сейчас? Уже уехали на каток?

Арина вышла в фойе и с удивлением увидела группу знакомых ребят с сумками и рюкзаками наперевес. Максим, Анька, Стас, Саша. Даже первая красавица класса Малькова приехала! Пионервожатая Леночка! Да… Приехали почти все. Под предводительством директора ДЮСШОР Каганцева и директора школы номер один города Екатинска Валентина Петровича. Но… У подъезда были и ещё взрослые! Арина в окно увидела маму с папой и Соколовского. Отец Марины тоже приехал поболеть за свою дочь. Десант из Екатинска получился хороший…

— Люськааа! — закричала Анька бросила сумку с вещами на пол, подбежала к Арине и крепко обняла её. — Как я по тебе соскучилась! Сейчас мы за тебя болеть будем!

— Эмм… Спасибо, конечно, но право, не стоит так делать… — смущённо сказала Арина, пытаясь избавиться из крепких объятий маман. И это получилось, не без помощи остальных участников группы поддержки.

— Анька! Хватит позориться! — увесисто сказал Максим и оттянул Аню в сторону. — Имей совесть. Другие тоже хотят поздороваться. Привет, Люда! Как самочувствие?