Калгари 88. Том 4

— Конечно, найдется место, даже не сомневайся! Только об ваших фигуристках у нас и идёт шум! — рассмеялся Горелкин, когда узнал, по какому поводу звонит Редькин и внимательно выслушал его. — Нет проблем! Детишек поселим в общежитие спортивного интерната, а взрослых и родителей в Дом отдыха железнодорожников. Место хорошее, в черте города. У нас с ним договорённость есть как раз для подобных случаев — бывает, места в гостиницах не хватает, если крупные соревнования намечаются и приезжих много. Детей питанием казённым обеспечим, ну а взрослые… Взрослые за свои средства пусть питаются. Там, в доме отдыха, столовая прекрасная — половина района обедать ходит. Так что приезжайте. Ждём. Может, сам приедешь? Партейку в преферанс бы высидели у меня на даче под шашлычок и коньячок?

— Можно! — даже как будто удивлённо ответил Редькин, как-то даже и не задумывавшийся о такой возможности развеяться. — Да и посмотреть не мешало бы, что наши спортсменки там учудят. Как раз десятым буду.

— Вот и прекрасно! — рассмеялся Горелкин. — Буду ждать и мясо мариновать…

… — Это что за сборище с вами браталось там? — с любопытством спросила Малинина у Арины, когда все фигуристы уселись в комсомольский автобус.

— Группа поддержки и родители! — с гордостью ответила Арина. — Всё спланировали заранее. Мы даже не хотели, но ребята решили нас поддержать. По своей инициативе!

— Везёт вам! — с лёгкой завистью ответила Таня. — Фанаты есть, прям как у настоящих звёзд. А мы вот никому и нафиг не нужны! Правда, Женька?

— Нууу, не знаю… — усмехнувшись, протянула Протасова. — Родители-то всё равно будут… Да и не права ты Танюха, есть и у нас болельщики, просто они не так организованы.

— Ой, смотрите, девчонки, это что такое? Откуда столько милиции? — вскрикнула Соколовская, уставившись в окно. — Никогда столько не видела!

Как по команде все фигуристы, и парни, и девушки, ехавшие в автобусе, посмотрели в окна и тоже удивились — перед ледовым дворцом стояли несколько милицейских машин, а сотрудники милиции стояли по периметру через несколько метров. Впрочем, проходу людей они не мешали, а только зорко наблюдали за окружающей обстановкой. Похоже, приехал кто-то из высокопоставленных лиц. И Арина, конечно же, примерно знала, кто именно. У этого Ельцина была некая определённая власть!

Ксенофонтов и Левковцев уже ожидали своих фигуристов, стоя в фойе и поглядывая на часы. Люди, вечно занятые работой, они с раздражением воспринимали время, когда нужно что-то или кого-то ожидать, даже если это ожидание было запланированным — привычка трудоголика. Увидев, что их спортсмены приехали, с облегчением переглянулись.

— Здравствуйте, ребята! Как самочувствие? — спросил Левковцев, внимательно глядя на Соколовскую и Хмельницкую. Вроде нормальные, и настроение хорошее. Мысленно положительно отметил, что и Муравьёва и Савосин тоже приехали поддержать одногруппниц, хотя вовсе и не обязаны были, тем более в такую рань.

— Нормально! Всё хорошо! — ответила Арина. — Что нам делать?

Вопрос на самом деле имел большое значение. В своём времени Арина никогда так рано не приезжала на место соревнований. Всегда на старте любого уровня, что в России, что за границей, от гостиницы, где жили спортсмены и тренеры, до ледовой арены постоянно в течение дня ходили трансферные автобусы через определенные промежутки, обычно каждые полчаса. Это была своего рода линия метро, связывающая две станции. Трансфер избавлял спортсменов от езды в общественном транспорте и позволял быстро и безопасно доехать из точки А в точку Б. Но самое главное — время. Если твоё выступление запланировано на полдень, незачем приезжать за три часа до него. Можно отдохнуть в номере гостиницы, зная, что всегда сможешь добраться до арены во столько, во сколько надо. В крупных мегаполисах, таких как Токио, Сеул или Шанхай, конечно, приходилось учитывать время на пробки, но в целом такая система была очень удобна и привычна Арине. Здесь же… Вот где сейчас торчать три часа???

— Для начала вам нужно переодеться, а потом идти в актовый зал, — ответил Левковцев. — Там сейчас состоится собрание с участницами сегодняшнего соревнования, а позже на льду будет церемония открытия чемпионата. Не забывайте — вы катаетесь самые первые.

— Но… Эммм… В планах этого не было! — возразила Арина. — Нам вчера ничего не говорили!

— Вчера не было, а сегодня есть! — как отрезал Левковцев. — Регламент может меняться. А причина его поменять весомая — почётным гостем на чемпионате будет Борис Николаевич Ельцин, партийный и государственный деятель, очень много сделавший для Свердловской области. И почему он тут, тебе, Люда, я думаю, не стоит объяснять.

— Да, спасибо огромное… — невнятно пробормотала Арина, смущённо уставившись в пол. — Ну мы пойдем?

— Идите, — разрешил Левковцев и махнул рукой в сторону раздевалки. — Через десять минут жду в актовом зале. Коньки берите с собой.

В раздевалке сегодня было многолюдно, но свободные шкафчики всё-таки нашлись. Арина и Соколовская особо не стали переодеваться, только сняли верхнюю одежду с обувью и надели кроссовки — исполнять обязательные фигуры можно было в любой одежде. Однако некоторые соперницы переоделись в платья от соревновательных программ, а кто-то и в обычные мини-юбки и свитеры.

В актовом зале собралось очень много народу — все спортсмены и тренеры, которым предстояло выступать на чемпионате, а это были одиночники, парники и танцоры. Да ещё и в двух возрастных группах. Арина оглянулась — человек сто в зале собралось как минимум. Собрали всех участников. Но всё было устроено организованно — спортсмены с тренерами садились на заранее подготовленные места. Этим процессом руководил специально назначенный человек с красной повязкой на рукаве пиджака. Во времена Арины его назвали бы «волонтёр», как здесь называть пожилого человека с короткой стрижкой и пышными усами, она не знала. Бейджика у него тоже не было.

Места для группы Левковцева располагались в первом ряду, прямо напротив стола заседаний, который в этот раз был увеличен в два раза — по-видимому, и число ожидавшихся официальных лиц тоже предполагалось большим, чем присутствовало вчера. Усевшись на место рядом с Соколовской и Муравьёвой, Арина повертела головой, чтобы найти место для сумки с коньками. Увидев, что остальные недолго сунули их под сидение, закрыв ногами, проделала то же самое, а потом уселась в скромной позе, плотно сомкнув коленки и по-ученически уложив на них руки.

Через пять минут в зал вошли несколько человек, одетых в чёрные костюмы. Вид у вошедших был очень важный. Арине при виде этой официальной процессии сильно некстати вспомнился фантастический фильм «Люди в чёрном», и она с трудом подавила в себе желание рассмеяться. Но смеяться было нельзя! Впрочем, её смех всё равно никто бы не услышал, так как в ту же секунду, что солидные люди вошли в актовый зал, все присутствующие спортсмены встали, грохоча откинувшимися сиденьями, и встретили процессию бурными аплодисментами. Арина оглянулась на соседей — вид у всех был сильно взволнованный, особой радости не наблюдалось.

Во времена Арины вошедшие чиновники, скорей всего, встали бы в ряд, улыбнулись и помахали руками, освещаемые вспышками фотокамер. А потом на спортивных сайтах появились бы новости о том, что на открытии чемпионата водокачки присутствовали ответственные лица такие-то. На олимпиаде в Сеуле на торжественном заседании перед жеребьёвкой короткой программы на точно таком же расстоянии от Арины Стольниковой стояли президент Международного союза конькобежцев Ян Дайкема и президент Международного олимпийского комитета Томас Бах! И они стояли, улыбались и аплодировали спортсменам! И даже узнали Арину Стольникову, персонально помахав ей руками!