Калгари 88. Том 4

По несчастному виду Соколовской можно было догадаться, что ей тоже сильно хочется в буфет со всеми, за компанию, но увы… По стартовому листу скоро её выступление, поэтому даже небольшой перекус мог привести к потере координации. Увеличение веса, возрастание артериального давления и уменьшение эффективной силы мышц из-за поднятия диафрагмы и уменьшения притока кислорода… Организм начинал бы тратить энергию на переваривание пищи, а не отдачу её в мускулатуру.

— Сумку покараульте! — попросила Арина родителей и пошла к выходу с арены.

На выходе из сектора стоял молодой милиционер. Сизая шинель, сизая цигейковая шапка-ушанка. Он с интересом смотрел на происходящее вокруг — похоже, первый раз находился в оцеплении. Увидев Арину, хотел что-то сказать, но не решился, смущённо отвернувшись, что не укрылось от зоркого взгляда девушки.

— Доброго дня! — приветливо поздоровалась Арина. — Вам автограф?

— Автограф? — растерялся милиционер. — Нет! Хотел спросить у вас, сколько время. У меня в часах завод кончился, а я прошляпил. Сейчас стою, не знаю, который час. Табло отсюда не видно.

— Эмм… Завод кончился? — недоумённо спросила Арина и посмотрела на свои часики Чайка, подаренные за второе место чемпионата Екатинска. — Сейчас тринадцать часов тридцать одна минута.

Милиционер поблагодарил, Арина пошла в буфет, по пути гадая, что значит «в часах кончился завод». Неслыханно и странно! Какой ещё завод??? И спросить-то не у кого, вдруг опять опозоришься.

Буфет располагался на втором этаже ледовой арены, и туда уже стояла толпа страждущих, которые с большим недовольством восприняли, что к Аньке, занявшей очередь заранее, подвалили ещё четверо подростков. В буфет, кроме Аньки и Арины, решили сходить Максим, Стас и Малькова.

— Девочка! Ты не обнаглела случаем? Целую команду привела! — нахмурив брови, спросил мужик в самовязанном сером свитере и кроличьей шапке. — Мы тут из-за вас весь перерыв проторчим!

Другие посетители тоже стали возмущаться, и Арина хотела уже уйти в конец очереди, однако Аньку так просто было не пронять:

— Дяденька! А я очередь заняла на Люду Хмельницкую! Вот она! — озорница показала на Арину. — Она только что каталась! Она фигуристка! А мы её помощники!

— Аааа… — как будто оттаял мужик, с интересом посмотрев на Арину. — Тогда ладно. Проходите.

Арина со стыда готова была под землю провалиться, а Аньке хоть бы хны. Смеётся.

— Иди сюда! Чего ты там застыла! — крикнула она. — И вы чё там встали?

Выбор, конечно, тут был приличный, не сравнимый с екатинским буфетом в кинотеатре, куда ходили с Максом. Хоть в этом буфете в основном зрителям предлагали беляши, чебуреки и пироги с разной начинкой, но продавались и бутерброды. С печенью трески, яйцом под майонезом, со шпротами и огурцом и даже с красной и чёрной икрой. Были и относительно горячие блюда — сосиска с картошкой и зелёным горошком, шницель с макаронами, минтай в кляре. Большой выбор молочного — кефир, ряженка, сметана, молоко.

А ещё больше Арина удивилась, когда увидела на полках за продавщицей рядом с банками сока бутылки с пивом. А ещё целые ряды сигарет!!! Сигареты и спиртное на стадионе! Это катастрофа! Арина не могла поверить своим глазам и даже махнула перед ними рукой, словно прогоняя некое наваждение. Но нет. Виденное перед собой не было ни миражом, ни неким мороком. Это самая настоящая реальность!

Глазастая Анька заметила манипуляции Арины и с удивлением посмотрела на неё:

— Ты чего?

— Там… Эмм… Пиво! И сигареты! — показала пальцем Арина.

— Ну естественно, там пиво и сигареты! — заявила Анька. — Это же буфет для взрослых!

— Девочки! Пиво и сигареты только с 18 лет! По паспорту! — непреклонно заявила буфетчица, полненькая женщина лет сорока, и, как будто подкрепляя свои слова, махнула рукой, на каждом пухлом пальце которой было по золотому кольцу. — Очередь не задерживайте!

Арина купила ароматный, истекающий жижкой беляш и сладкий, едва тёплый чай. Остальные ограничились примерно тем же. Потом расположились у высокого круглого столика и стали с аппетитом уплетать купленное.

— А тут неплохо! — заявила Арина. — Жить можно!

— Ты же говорила, что следишь за весом? — спросил Максим. — Тебе этот белиш не повредит?

— Не! — махнула рукой Арина. — До обеда ещё далеко, калории успеют сброситься. И я каждый вечер тренируюсь по полчаса. Так что всё нормально. А вы где остановились?

— В той же общаге, что и вы! — удивленно ответил Макс. — Вы же нас видели утром.

Видеть-то видели… Но Арина не придала этому значения, так как сразу же уехали на стадион.

— И где вас расположили? — с подозрением спросила Арина, глядя на Аньку и подозревая недоброе.

— Ха-ха-ха! А это сюрприз! Тайна! — счастливо засмеялась Анька. — Вечером узнаете! А вы… случаем, в битвы подушками вечерами тут не играетесь?

Арина тяжело вздохнула. Детский сад… Похоже, будущую маман заселили в одну комнату с ними, и теперь фигуристкам предстояли весёлые вечера.

После лёгкого перекуса вернулись на лёд, и Арина уже не стала возвращаться к родителям, а расположилась вместе со своими болельщиками. Впрочем, здесь сидели все — и Муравьёва, и Соколовская, и Малинина, и подошедшие чуть позже Протасова с Бойковой и парни, Горшков с Савосиным. Сложилась этакая тёплая компания фигуристов и болельщиков.

Когда до окончания заливки льда осталось всего ничего, у входа на каток послышался сильный шум. Арине показалось, что идут множество людей в тяжёлой обуви, причём ступают очень размеренно, в такт. Так и было! Через входной терминал блока А синего сектора, соседнего с тем, где сидела Арина с группой поддержки, начал входить строй ещё одних болельщиков. И это были солдаты! Одетые в серые шинели с чёрными погонами и серые цигейковые шапки. На погонах буквы СА, а в петлицах шинелей маленькие значки танков. Они шли колонной в два человека, ступая чётко в ногу. Вся подростковая компания развернула головы и с удивлением уставилась назад, на новоприбывших.

Заходили они организованно. Сначала из терминала вышел направляющий солдат. Он выглянул в арену и скомандовал, чтоб шеренга остановилась. Рядом со стоящей шеренгой на арену прошли командир тридцать второго учебного танкового полка имени Богдана Хмельницкого полковник Александр Захарович Зорькин и его друг Владимир Степанович Соколовский. Зорькин вышел на ровную площадку перед терминалом, оглядывая окрестности в поисках достаточного свободного места. На площадке стоял милиционер. Увидев полковника в форме, он вытянулся и отдал честь, приложив правую руку к виску.