Калгари 88. Том 7

На автобусной остановке неожиданно встретилась Анька. Подружка тоже куда-то поехала в город. Анька стояла на остановке и грызла семечки, которые за 35 копеек купила целый стакан у бабки-семешницы, сидящей на деревянном ящике у двери магазина. Кожурки Анька якобы складывала в ладошку, но, посмотрев, что на неё никто не смотрит, незаметно сбрасывала на асфальт.

Увидев приятеля, от удивления сделала глаза по полтиннику и подошла ближе, сделав вид, что семечек больше не осталось. Дружба дружбой, а семки врозь! Впрочем, Стасу они были не нужны. Он сейчас был выше всего этого! Он ехал делать мечту реальностью!

— Ты куда? — спросила Анька, склонив голову и уставившись на Стаса. Была она одета в расстёгнутое весеннее пальтишко, короткое шерстяное платье и сапоги. На голове круглая вязанная шапка с кошачьими ушами. Из-под шапки на воротник пальто падают тёмно-русые волосы.

Стас хотел было соврать, но потом решился всё-таки сказать. Какая разница-то? Была не была. Авось не засмеёт… У Аньки был очень насмешливый характер. Кто его знает, как отреагирует на излияния души…

— Решил в хоккейную секцию записаться! — сказал Стас, от неловкости пряча глаза. Но потом всё-таки решился и взглянул ей прямо в лицо. Стесняться нечего! Он не воровать конфеты в магазин пошёл, а заниматься делом полезным! Тем, что ему действительно нравится!

— Это тебе повезло, что Люська сейчас в Москве! — заметила Анька.

— Почему? — удивился Стас.

— Потому что фигурная секция сейчас не работает! Перерыв! — заявила Анька. — Их тренер в Москве и приедет только в начале апреля. А если бы Люська не стала чемпионкой, он был бы сейчас тут, и в это время лёд был бы занят фигуристами! Хоккеисты начинают заниматься льдом только после 16 часов. А так ты сейчас приедешь и лёд будет у хоккеистов. У них расписание сдвинулось на раннее время.

— Откуда ты знаешь расписание занятий? — удивился Стас.

— Я всё знаю! — сказала Анька. — Меня возьмёшь с собой? Тебя там бабка не пустит. А я знаю скрытый ход!

Ну что ж… Придётся брать с собой, деваться некуда…

… Пока фигуристки и тренеры в Москве добывали себе аппаратуру для воспроизведения фонограмм, а Стас с Анькой собирались ехать в хоккейную секцию, в школе номер два проходил внеочередной педсовет, основная тема которого была учёба Людмилы Хмельницкой, ученицы 7 А класса и новоиспечённой чемпионки СССР по фигурному катанию среди юниоров. Собственно говоря, внеочередной педсовет и был тем самым событием, из-за которого занятия в школе закончились раньше, что позволило Стасу принять окончательное решение о поездке в ДЮСШОР.

— Здравствуйте, дорогие коллеги, — поприветствовал учителей директор школы Валентин Петрович. — Вы знаете, что я много говорить не люблю, поэтому начну сразу. А потом мы обсудим то, что я сейчас скажу. Однако предварительно сразу говорю, что эта тема обширному обсуждению не подлежит. Нас только довели до сведения о принятом наверху решении, и давать его оценку не нам. Всё решено уже на самом высоком уровне. Вы понимаете это?

— Вы ещё ничего не сказали, а уже начали стращать, — с недовольством сказала заведующая учебной частью Валентина Николаевна. — Как я предполагаю, то, что вы хотите сказать, напрямую касается нашей ученицы Людмилы Хмельницкой? Сегодня она должна была прийти в школу, согласно выданной ей справке. Справка на освобождение от учёбы была дана по 16 число, по вчерашнее. Сегодня она должна уже быть в школе, но её нет. Это так?

— Это так, — согласился Валентин Петрович. — Сегодня в отдел образования нашего города пришла телефонограмма из Министерства образования СССР. Подписанное самим министром образования Геннадием Алексеевичем Ягодиным. Сейчас я вам зачитаю её текст:

«Требую до конца года перевести Хмельницкую Людмилу Александровну на заочное обучение в связи с зарубежной командировкой. За третью четверть поставить оценки исходя из существующих на данный момент. В конце года одновременно провести экзамены за четвёртую четверть и по допуску в следующий класс. Довести текст приказа до сведения сотрудников отдела народного образования при исполнительном комитете городского совета народных депутатов города Екатинска и всех учителей школы номер два города Екатинска. Об исполнении доложить лично в Министерство образования СССР. Министр образования СССР Геннадий Алексеевич Ягодин».

Директор школы помолчал немного, соблюдая паузу и ожидая, чтобы его подчинённые переварили полученную информацию, потом продолжил:

— Всё понятно, уважаемые коллеги? — спросил директор. — Если понятно всё, примите это к сведению. Как приказано, оценки за третью четверть мы поставим Люде, исходя из существующих оценок на данный момент. Я смотрел журнал, они вполне приемлемые, без троек, не говоря уж о двойках. Оценки за четвёртую четверть и за учебный год согласно этому приказу мы поставим исходя из контрольных заданий по предметам, сочинению, либо по исходу лабораторных работ. Данные проверки знаний будут приравнены к годовым экзаменам, и по их результатам Люда получит отметки за четвёртую четверть и за учебный год. Всё понятно?

В приёмной раздался возмущённый гул, и понятно почему. Так никто и никогда в истории образования СССР не делал! Это только на разлагающемся западе существовало отдельное обучение для избранных и потакание любимцам, а в СССР все дети должны обучаться в коллективе, и исключение ни для кого не должно стать нормой! То, что сейчас происходило, было опасно прецедентом: ты не учишься, можешь не ходить в школу, заниматься своими делами, а оценки тебе ставить будут. Из учителей никто не сомневался, что даже если они поставят Хмельницкой удовлетворительные оценки, они всё равно превратятся в хорошие. Или даже отличные. Они видели, какой ажиотаж вокруг Люды нарастает в городе, и понимали, что в школу на прежних основаниях она приходить уже навряд ли будет.

Тем не менее, спорить тут было не о чем — как написано в телефонограмме, всё уже решено, и спорить с министром образования никто не решился… Хмельницкая будет переведена на обучение экстерном…

Глава 19 Странные дела в Екатинске и в общаге

… Когда Стас с Анькой добрались до ДЮСШОР, был полдень. Естественно, дежурная, Олимпиада Николаевна, никогда не пустила бы постороннего парня в ледовый каток. Встав дородным телом посреди прохода, она преградила путь будущей звезде спорта. Никакие робкие увещевания Стаса, что ему нужно поговорить с хоккейным тренером, на неё не действовали.

— Ходют тут всякие. Не пущу. Хошь записаться в игоры играть — иди к тренеру завтра, когда он в тренерской будет. Или к директору, — чуть не кричала ершистая старушка, всегда ругавшая Люську/Арину за отсутствие второй обуви.

— Ну как мне пройти к тренеру, если вы меня к нему не пускаете? — спокойно спросил Стас.

— Ничо не знаю! Не пущу! — крикнула старушка и вытолкнула мальчишку взашей. — Приходите завтра.

— Вот видишь, что я тебе говорила! — смеясь, сказала Анька. — Не пустят тебя тут. Тут никого не пускают, кроме меня.

— А почему тебя могут пустить? — удивился Стас.

— А потому что я официальный представитель команды болельщиков Люськи и меня эта бабка знает! — гордо подбоченясь, ответила Анька и плюнула в сугроб. — Но я знаю и другой ход. Там этой бабки нету. Так что пошли, проведу я тебя к тренеру.

Тот самый секретный ход, про который говорила Анька, был запасным чёрным ходом, через который в столовую доставляли продукты. Находился он рядом с административным корпусом, но оттуда легко можно было пробраться в ледовую арену по крытому переходу. Стасу осталось только довериться своей подружке, изучившей здесь все входы-выходы.