Калгари 88

Выкинуть не получалось. Арина смотрела на пустую полутёмную арену и чувствовала, что не может поймать её. Не может приручить. Громадные двадцати-тридцатитысячные арены, полные зрителей, поддавались ей, и она ставила мировые рекорды, а эта пустая арена в заштатном городишке вздыбилась, как норовистая лошадь, и абсолютно ничего с ней не поделать…

«Упадешь! Упадёшь! Сейчас ты упадёшь! И будет больно!» — она словно слышала мерзкий шёпот в голове, который заранее предрекал поражение. Люди называют это чувство духом противоречия. Человек часто прогнозирует самый плохой для себя исход от рискованного начинания и заранее проигрывает его, ещё не начав биться. Потому что сам себе сделал такие установки. Ну уж нет! Не на ту напала эта идиотская арена! Это не Люся Хмельницкая, а Арина Станиславна Стольникова, которая на такие арены смотрела с превосходством!

— К чёрту! Иди ты! — громко крикнула Арина, разорвав тишину утренней арены. — Пошла ты к чёрту!

Действовала она не со злостью, как могло бы показаться, нет. Она почувствовала, что пришло ЭТО. Предчувствие сокрушительной победы. Ей показалось, будто внутри тела концентрируется некая сила, что-то вроде энергии ци, при практиках ушу. И эта сила рвалась наружу, ей не было места внутри. Хотя… Возможно, это и был тот самый концентрированный сплав воли, разума и физической силы, который присущ исключительно чемпионам…

Арина начала мощный разгон к центру арены. Такой же, каким она заходила на четверные прыжки ультра си…

Глава 22 Субботний экшен

Каскад двойной аксель — двойной тулуп относительно простой. Его восьмилетние дети нон-стопом на раскатке перед тренировкой прыгают. А у Люськи он станет одним из основных по сложности. Или… На долю секунды к Арине пришла уверенность, что она сможет прыгнуть тройной аксель — тройной тулуп. В современном фигурном катании такой каскад почти равняется по сложности каскаду с четверным прыжком и считается элементом ультра-си. В сеттинге 1986 года такой элемент женщины не прыгали вообще. Среди мужчин он уже попадался, но достаточно редко.

Благоразумие взяло своё. Хорошо, что за доли секунды до захода на дугу Арина отказалась от этой идеи. Кураж она поймала. Но его ловили многие. И на эмоциях полностью заваливали программу, начинали совершать ошибки даже там, где их не делают дети, — на вращениях и дорожках шагов. Кураж фигуристы показывали обычно в конце программы, когда все основные дорогие элементы выполнены, и вот тогда в течение пары десятков секунд можно показать себя, улыбаясь во весь рот или, наоборот, нахмурив брови домиком. Кураж в начале программы крайне вреден.

Это называется — как гвоздь забила. Арина прыгнула двойной аксель и тут же двойной тулуп в каскаде. Исполнила чисто. Абсолютно чисто. Ещё и выезд сделала настоящий бронгаузовский — в полубильман по плавной дуге. После приземления сначала подняла свободную ногу почти вертикально вверх, потом поймала лезвие левой рукой и в таком положении вышла из каскада, под очень большим наклоном, на чётком внутреннем ребре. Отпустив лезвие, сделала несколько твиззлов. И всё это, не меняя опорную ногу. Сложнейший выезд, и во время Арины Стольниковой доступный не каждому. Сейчас же такой выезд никто не видел. А не видел по одной простой причине — прыжковые элементы тренировали по принципу «лишь бы были». Здесь ещё не было балльной технической оценки, где каждый прыжок имеет свою определённую стоимость, всё более нарастающую от простого к сложному. В фигурном катании 1986 года считалось достаточным чисто исполнить предписанные правилами и регламентом прыжки, а уж какие заходы на них будут, а потом выезды, значения не имело. Однако красивые сложные выезды, хоть здесь и не оценивались, могли поднять оценку за артистизм. Это в теории. Потому что этого никто не практиковал.

— Браво! — захлопал в ладоши Левковцев. — Никогда такого не видел! Это поразительно! Давай, заходи ещё на такой же каскад.

Арина сделала круг по арене, потом снова начала разгон, ловя темп дыхания, чтобы на уровне подсознания, запомнились скорость и тайминг захода на прыжки. И она сделала абсолютно так же, без мельчайших посторонних неточностей! Все движения как будто отштампованные на принтере и похожие на предыдущие. Снова заход на аксель на правой ноге назад-наружу, разворот, смена опорной ноги, полуприсед на левой ноге и выстреливающая вперёд правая. Группировка, два с половиной оборота в воздухе, приземление на правую ногу, тут же смена ребра на наружное, отталкивание левой ногой, два оборота в воздухе и приземление на правую ногу. Выезд в глубокую дугу со шпагатом, полубильманом и серией твиззлов.

— Повтори ещё! — крикнул тренер. — Последний раз, чтоб навык конкретно закрепился.

Арина сделала и третий раз. Абсолютно так же чисто. Потом подкатила к тренеру, чуть слышно затормозив на одной ноге. Лицо её сияло от радости. Непосвящённому человеку не понять, что это такое — сделать хоть что-то в спорте. Преодолеть себя. Подняться после травмы или провала. Арина пришла в мир СССР и постоянно жила в тревоге и беспокойстве, потому что всё вокруг оказалось чуждым, непонятным. Всё было против неё. Но она понемногу, шажок за шажком, шла вперёд. Почти незаметно для постороннего глаза, но с каждым днём добивалась своего. Постоянный прогресс.

— Переведи дух, покатайся, замнись немного! — велел тренер. — Пусть дыхание восстановится.

— А потом что? — спросила Арина. — Когда мы будем готовые программы накатывать?

— Ты опять форсируешь, — покачал головой тренер. — Но если хочешь знать, то на следующей неделе, со среды, когда тебе можно будет официально тренироваться с полной нагрузкой. Раньше нет. Только по-отдельности прыжковые, дорожки, вращения, фигуры. Всего понемногу, как всегда при восстановлении после травм. Сегодня… У тебя удачное начало получилось. Не будем сбивать темп. Давай сейчас потренируем стартовый каскад. Начнём с двойного флипа. На удочке, разумеется.

Арина хотела возразить и даже вскинула голову с решительным выражением на лице, но передумала. Надо придержать себя. С одной стороны, в ней говорил юношеский максимализм и бесшабашность, требующие результата немедленно, прямо сейчас. Но одновременно ему возражал прагматизм опытного профессионального спортсмена, говоривший, что быстро только кошки родятся. Потому что видела всякое. Самое распространённое — ранний набор формы. Когда тренер давал чёткие установки на подход к старту, но юные спортсменки игнорировали их, занимались втайне дополнительными тренировками, по наивности думая, что чем больше прыгают и занимаются общей физикой, тем лучше. За несколько дней до соревнований они выходили на пик формы и на тренировках делали поразительные вещи, штампуя стабильные цельные соревновательные программы по нескольку раз в день. Без единой ошибки!

Но это длилось недолго. К реальному началу старта наступал неизбежный спад. Спортсменки уставали. Даже на последних перед стартом тренировках не могли выдать то, что легко выдавали всего пару-тройку дней назад. А ведь до места соревнований ещё надо добраться, иногда через несколько часовых поясов. Приходилось летать и в Красноярск, и в Новосибирск, где проходили этапы Кубка России. Разница во времени — четыре часа, а это уже требовалась хотя бы небольшая акклиматизация. Соответственно, и старт получался полностью проваленным.

Сбросив напряжение и выровняв дыхание, Арина опять подъехала к тренеру, чтобы он прицепил её к лонже. Сейчас требовалось попробовать двойной флип. А возможно, и в каскаде с двойным тулупом, потому что они стояли у неё стартовыми что в короткой, что в произвольной программе.

— Сначала я попробую одиночный прыжок, — заявила Арина, когда Левковцев цеплял её на лонжу. — Сделаю на простом заходе.

— Как скажешь, — согласился тренер. — Всё. Поехали. Начнём разгоняться с той же точки.