Калгари 88

Естественно, она захотела тут же отыграться. Показать всё, что она может, до максимума. Очень опасный это позыв для профессионального спортсмена, даже опытного и обласканного медалями и фортуной. В горячке соревнований, когда чувствуешь, что сдаешь своё чемпионство, что уже не хватает базы элементов, чтобы набрать нужные баллы на золото, идешь ва-банк. Пан или пропал. И тогда можно проваливаться вообще в подвал, на эмоциях завалив весь прокат.

Самые опытные фигуристы выходят на прокат только с одной целью — чисто исполнить свою программу. Перед спортсменом не стоит задача кровь из носу взять золото или взять серебро. Результат складывается лишь из удачного выступления. А вот когда начинаешь во время проката задумываться, какое место займешь или как обойти соперника, или что надо в этом месте сделать более сложный каскад или прыжок, проигрыш неминуем.

Хотя всегда есть более взвешенный и разумный план Б — понимая, что взять золото невозможно, расслабиться, поймать кураж и откатать чисто оставшуюся часть программы. Ведь и серебро, и бронза — тоже вполне нормальные медали за упорный труд. Соколовская ещё не набила шишки, на личном опыте изучая эту простую азбуку спортсмена. И решила тут же, по горячему, утереть нос зазнавшейся Хмельницкой.

— Марина! Перестань! Остынь! Ты что делаешь??? Стой!

Слова тренера канули в пустоту. Соколовская разогналась, невзирая на предостерегающие крики Левковцева, так как захотела продемонстрировать ещё более быструю раскатку, но не удержалась на льду, соскользнула с ребра и свалилась на задницу, проехав несколько метров на пятой точке и в конце пути ударившись ногами о бортик.

— Марина! Ты как? — Левковцев подлетел к упавшей Соколовской и помог встать.

— Нормально, — злобно огрызнулась девочка и отъехала к бортику.

Тренер не стал разгонять ситуацию, а велел всем тренировать обязательные фигуры. Сам стоял на льду, и зорко наблюдал. Вот как уследить за пятнадцатью спортсменами? Пока смотришь на одного, другой ошибётся. Пока втолкуешь допустившему ошибку, как за спиной сразу трое ошибутся точно также. Замучившись постоянно подталкивать и напоминать, как нужно исполнять фигуры, Левковцев свистнул и подозвал всех к себе.

— Ребята! Я ничего не могу понять: как получается, что вы в середине недели словно после выходных? Откуда такой процент брака? Скажу прямо: вчера откатались средненько, чего уж там… Но сегодня ещё хуже. Самсонов даже с ребра слетел при вращении. Такие ошибки неприемлемы для вас! Давайте понемногу начнем сначала. Смотрите внимательней! А впрочем… Пусть Люда покажет нам, как надо правильно выполнить фигуры. Давай, Людмила, твой выход!

— А почему Люда? — заинтересованно спросила Анжелика.

— Потому что она это может! — улыбнулся тренер. — Люда! Работай! Крюк, выкрюк, восьмёрка! Пошла!

Арина почувствовала, что её внезапно проснувшийся талант может вызвать большие вопросы у одногруппниц, на которые не так-то легко будет ответить… А вдруг ещё попросят НАУЧИТЬ их так кататься? Не скажешь же девчонкам, что такое катание — высокое искусство, доступное не каждому. К нему можно идти всю жизнь, но так и не прийти…

Фигуры по правилам нужно исполнить с идеальными линиями. Если нарисовать восьмёрку на льду, то следы от неё должны остаться округлыми, а не напоминать два корявых огурца, так же, как и все остальные обязательные линии, — судьи потом ползали по льду и проверяли следы от лезвий с циркулем.

Арина сделала всё как надо, заваливаясь на рёбра, сначала на правой ноге, потом на левой. Сделала чисто, на результат, без излишней бравады, как прошлый раз. Сейчас ей не нужно было производить на кого-то впечатление.

— Люда! Нормально сделала, но я лучше могу! — засмеялась Надя.

Потом все стали вдоль борта и начали одновременно выполнять нужные фигуры. У кого-то получалось лучше, чем у Арины, у кого-то хуже. Но даже у тех, кто выполнил фигуры лучше, процент стабильности сильно хромал. Этот фигурист или фигуристка могли сделать упражнение идеально хорошо, а в следующий раз или на другой ноге отвратительно, с вывалом ребра, с кривыми траекториями. Такие показатели стабильности в спорте не могли считаться хорошими. Чему учить такого спортсмена? Он всё и так хорошо знает. А почему ошибается? Не знает ни он, ни тренер.

Иное дело спортсмен-середнячок, но с хорошей стабильностью. Он делает элементы неважно. Но его ошибки прогнозируемы, и легко устраняются при должной работе…

Глава 33 Тройной взят!

С Ариной никакой особой тренерской работы не требовалось — в последнее время что в своём мире, что здесь, в СССР, она каталась стабильно хорошо, на уровне, присущем только абсолютным чемпионам… Потому что осознанно, на уровне рефлексов знала, как надо делать и почему. Мышцы реагировали на изменение координации тела автоматически.

— Ребята, подойдите поближе! Ещё раз покажу, как правильно делается контрольная комбинация шагов! — сказала вдруг Арина неожиданно для себя. — Смотрите внимательно. При исполнении шагов не торопитесь. Не бегите. Никто за вами не гонится. Встаньте прямо, езжайте сначала совсем-совсем не быстро, а, скорее, даже медленно. Делайте вот так. Учитесь правильно держать рёбра. Скорость можно наращивать постепенно, только после того, как фигуры будут уверенно получаться.

Арина в очень замедленном темпе проехала фигуры на одной ноге, потом на другой, популярно показывая, как надо правильно и эффективно выполнять упражнение.

— Ещё раз. Так. Так. Так и вот так. А теперь давайте побыстрее.

Она ещё раз показала выполнение обязательных фигур и подъехала к тренеру, с весёлой усмешкой наблюдавшему за её наставлениями своим одногруппникам.

— А мне какое задание будет? Надо идти дальше. Не хочу попусту тратить время.

Этим вопросом и последующими словами Арина словно сказала, что барахтаться в песочнице для неё — слишком бесполезная потеря времени и трата сил. Десятикласснику нет необходимости писать буквы в прописях для первоклассников. Если спортсмен уверен в себе, то можно и пропустить этот этап подготовки. Примерно так и подумал Левковцев, согласившись с Ариной.

— Я видел, как ты катаешься. Действительно, тебе не стоит впустую тратить время. Но я опять же, не хочу слишком форсировать подготовку. Тренируй сейчас вращения, чтоб выходили на хорошие уровни.

Ну уж в чём, в чём, а во вращениях Арине не было равных. По крайней мере, в прошлом мире. По правилам в каждой программе, в короткой и произвольной, должны присутствовать три вида этого элемента. Базовое вращение с одной позицией она выполняла в заклоне, перерастающем в бильман. Прыжок во вращение делала с горизонтальной либелой, а в комбинированном вращении со сменой ноги использовала волчок, либелу и качалку. Положения сложные, как раз на физическую силу и растяжку, особенно бильман. И все получались отлично, не зря брала за них четвёртые, высшие уровни с положительной надбавкой. В современном мире элементы смотрелись очень красиво с её-то идеальной растяжкой. В мире СССР тело Люськи не было хорошо растянуто, и для Арины вращения не казались столь же идеальными, как раньше, но здесь, по-видимому, и такого никогда не видели, лишь по телевизору.

Исполнив одно за другим все три привычные себе позиции, Арина вдруг услышала подозрительную тишину. Затихли голоса одногруппников и звук разрезаемого ими льда.

С подозрением Арина обернулась и увидела, что вся группа стоит и смотрит на неё, раскрыв рты от удивления. И тут она поняла, что, по-видимому, Люська вращалась в других позициях или выходила из них не так, как это делала Арина. Со стороны спортсменов это выглядело очень странным, потому что проверенные, любимые позиции тренировали годами. Если позиции хорошо оценивают судьи, нет никакого смысла их менять. Но по всему выходило, что Арина за какую-то неделю полностью поменяла свои базовые позиции. В фигурном катании это примерно то же, что в боксе за один день из левши стать правшой.