Кальтер

– А где твое оружие?
– поинтересовалась Медея.

– Где-где!
– проворчал Безликий, осматривая каменные плиты под ногами.
– Видимо, осталось на сеновале. Ладно, хоть штаны не отобрали, и на том спасибо.

Исчезнувшие автомат, рюкзак и «разгрузка» доказывали: любовные игры Кальтера прервали не «серые» - зачем бы им разоружать союзника? Значит, это напомнил о себе Старик-с-Тростью. Сам он, правда, на глаза не показывался и вообще мог отсиживаться далеко отсюда. Но Куприянов знал: если цхет взял их под колпак, значит с ним можно разговаривать так, словно он тоже здесь.

Подходить к обломкам перил Кальтер не рискнул. Они лучше предупредительных табличек говорили о том, что камни хрупкие и могут обвалиться. Впрочем, и отсюда можно было рассмотреть, что площадка является частью некоего полуразвалившегося сооружения. Кажется, это был заброшенный в джунглях, древний буддистский храм. Из числа тех, которые встречаются в этих местах, и до которых надо добираться на вертолете.

Безликому сейчас тоже не помешал бы вертолет. Или альпинистское снаряжение, поскольку отсюда не вела вниз ни одна лестница. Точнее, когда-то наверняка вела, но давно обрушилась и от нее не осталось ни следа. Высота же у башни была порядочная. Она возвышалась над кронами деревьев, а насколько высоки они, во мраке определить не удавалось.

– Ну хорошо, старый пердун!
– не выдержала Медея и, покрутившись на месте, помахала руками во все четыре стороны.
– Шутка просто обхохочешься! Однако посмеялись и хватит. А теперь заканчивай выпендреж, переноси нас в приличное место и приходи сам - надо серьезно поговорить.

– Зря стараешься, - заметил Кальтер, продолжая высматривать в темноте хоть что-нибудь похожее на лестницу.
– Если бы Старик-с-Тростью желал встретиться, мы сидели бы в ресторанчике на Ривьере, пили пятидесятилетний коньяк и любовались морем. Нас же с тобой разоружили и спровадили к черту на рога не ради шутки, а в целях безопасности. Хочешь потолковать с Мерлином - толкуй. Будь спокойна, он тебя услышит. А вот поверит ли - другой вопрос. Но я бы на его месте усомнился в твоей искренности.

– Тогда ты с ним говори, - предложила «серая».
– Все-таки тогда, в поезде он спас тебе жизнь, пусть даже выдав тебя нам. И сдается мне, он относился к тебе с большей симпатией, чем к своим предыдущим компаньонам.

– В поезде Древний спасал в первую очередь себя, - уточнил Куприянов.
– А то, что заодно спасся и я, ваша заслуга... Ладно, помалкивай. Я разберусь с цхетом. Надеюсь, у него осталась ко мне хоть капля доверия.

– А если нет?

– Тогда мы узнаем, зачем нас посадили на эту разваливающуюся башню. Хотя, по-моему, намек довольно прозрачный. Малейшее подозрение, и мы тут же окажемся в эпицентре землетрясения...

Глава 26

– Ты - идиот!
– воскликнула Медея и, схватившись в отчаянии за голову, отвернулась от Кальтера на восток. Туда, где разгоралась заря.
– Ты хоть в курсе, что натворил?

– Разумеется. Я пересказал Мерлину все, о чем вы рассказали мне, - пожал плечами Кальтер. Он чувствовал себя глупо, проговорив до рассвета с незримым собеседником, который до сих пор не посылал ему знаков. Если, конечно, не считать знаком то, что башня еще не обвалилась.

– Но тебе велели говорить совсем другое!
– продолжала возмущаться Медея.
– А ты выдал цхету всю правду! Преподнес ее на блюдечке, хотя знал, чем это грозит! И что дальше? Отныне Старик-с-Тростью в курсе, что Мастер Войны - его брат! И что слияние их разумов обернется катастрофой!

– Да, слух у тебя в порядке, - подтвердил Безликий.
– Но если, по-твоему, я совершил чудовищную ошибку, почему ты меня не остановила? Я видел, как в Детройте ты мутузила биороботов, и со мною одним шутя бы справилась.

– Здесь все от одного чиха рассыпается, а ты хочешь, чтобы я драку затеяла?
– удивилась Медея.
– Да ты еще больший идиот, чем кажешься!

– Или ты не стала дергаться, поскольку знала, что я в точности так и поступлю?
– высказал иную теорию Куприянов.
– И твой босс это знал. Поэтому он рассказал мне не правду, а еще одну легенду. Вроде той, которую я должен был скормить цхету. Что я и сделал, а ты не покарала меня за бунт на корабле.

– Понятия не имею, с чего ты решил, будто тебе солгали, - фыркнула «серая».
– Хотя какая разница, ведь ты уже все испортил!

– А я в этом не уверен, - не согласился Безликий. После чего решил, что в ногах правды нет, и улегся на каменные плиты, подложив руки под голову и закрыв глаза.

Что ни говори, а ночка выдалась сумасшедшей. Сначала он сжег деревню и в придачу банду головорезов. Затем излечился от ран в рекордно короткий срок. Потом занимался любовью с одной из лучших женщин в своей жизни. А в довершение произнес самый длинный в своей жизни монолог, проболтав полчаса с темнотой. Немудрено, что Кальтер вымотался до предела. И был не прочь вздремнуть даже на голых камнях.

– И почему ты думаешь, будто у тебя все под контролем?
– не отставала Медея. Намеков на то, что соратник желает отдохнуть, она не понимала.

– Потому что я нарушил приказ, и мой мир все еще не рухнул в тартарары, - Куприянов зевнул.
– Потому что Старик-с-Тростью выслушал историю, которую мне выдали за правду, и не разозлился. Собака пролаяла, но караван как шагал, так и шагает. По мне, это добрый знак.

– А по мне ты ведешь себя безалаберно для человека, которого посвятили во столько тайн. Или же ты испугался смерти и пошел на попятную: сорвал операцию и выбрал пожизненное заточение в изоляторе.

– Ни то, ни другое. Просто ваша тактика - дерьмо собачье. Твой босс снискал мое уважение, признавшись без обиняков, какая участь мне уготована. Все, что сделал я - последовал его примеру. Я не найду общий язык с Древним, если скрою от него истину... или то, что мне выдали за истину. Боится он сегодня влезать мне в голову или нет, но в играх с телепатами я поставлен в невыгодные условия. К тому же не забывай: я общался с Мерлином дольше любого из вас. И мне лучше знать, насколько он чуткий до вранья. Я не лгал ему раньше и не стану лгать сегодня, когда на кон поставлено все. Итак, твое слово: работа отменяется или продолжается, но на моих условиях?

– А с чего ты взял, что Старик-с-Тростью все еще с нами? Может, он плюнул на твой рассказ и ушел, оставив нас здесь подыхать от голода и жажды?

– Есть и такое подозрение, - признался Куприянов.
– Только насчет голода и жажды ты хватила через край. Если Мерлин ушел, значит теперь мы не под его колпаком, и «серые» отыщут нас до того, как мы похудеем хотя бы на сто граммов. Но я предпочитаю быть оптимистом... или нет, в моем случае смертника, очевидно, пессимистом. Старик так долго раскапывал тайну своего прошлого и когда он в кои-то веки откопал что-то ценное, то должен вдруг сбежать? Не знаю, не знаю. Трудно сказать, как бы я вел себя на его месте, ведь у меня нет тысячелетнего опыта борьбы с вами. Но сегодня я бы так легко не отступил, даже будь у меня подозрение...