Камень королей. Часть 3

– Да, точно. Идем, на ходу объясню, что нужно сделать.

Очередь тем временем поспешно перераспределялась. Слегка ошарашенного таким быстрым поворотом дел Саннала уже окружили люди, и Сони цыкнул, когда прочие, обгоняя друг друга, заторопились искать капитана Мальтьена. В ответ на вопросительный взгляд Кален кивнул.

– Молнией туда-обратно. Я знаю, ты доберешься до него первым. А я пока найду Виньеса и Сеха.

Уже помчавшись к лестнице, Сони на миг обернулся и увидел заместителя главы города, который встал посреди коридора и растерянно хлопал ресницами.

Все вокруг куда-то бежали, носились с какими-то заданиями и ругались от того, как быстро уходит время. Саннал с ошалевшими глазами отвечал на вопросы сразу шести людям, в конце коридора раздавался громкий голос Ламана, который с горячностью рассказывал Энтарину и его помощникам, как хорошо было бы "устроить вот это".

И только возле Нендамьела было пусто и тихо. Когда чужие люди пытались спасти его город, он единственный понятия не имел, что ему делать.

* * *

Увиденное в храме Небес и Бездны Сони поразило. Он еще думал, почему дым в Квенидире идет из такого малого количества труб, хотя в городе оставалась почти половина населения. Экономят они дрова, что ли?

Нет. Они молились в храмах.

Количество людей в полукруглой половине Небес давно превысило тот предел, который мог вместить зал. Сони даже не заметил, красивые ли здесь фрески - все внимание приковывало к себе человеческое полчище. Северная любовь к дистанциям осталась где-то снаружи. Многие люди стояли на коленях, некоторые упирались лбом в устланный сеном пол, ступить было некуда - желающие выйти или подвинуться неизбежно толкались или отдавливали соседям ноги. Кое-кто украдкой, чтобы не мешать окружающим, жевал сухари или другую еду. От молитв, повторяемых сотней голосов, гудела голова; плакали маленькие дети, которых матери притащили с собой в храм, то и дело кряхтели старики, совершая земные поклоны. Несколько жрецов возле алтаря в центре помещения негромко пели вязкую, усыпляющую песню. Иногда кто-нибудь из них прерывался, чтобы принять дар от прихожанина или выслушать его просьбу, и тогда песня становилась почти неразличимой в неумолчном гуле. Воздух в зале был густоты киселя, настолько жарким, что Сони после холода улицы мгновенно вспотел, а его спутники сняли головные уборы и распахнули военные кожухи. Если такая духота скопилась тут, в половине Небес, где свежесть поступала из высоких стрельчатых окон, можно было представить, какая печка была в половине Бездны - там окна напоминали бойницы, чтобы пропускать в царство тьмы как можно меньше света. В том, что народу там не меньше, Сони был готов поспорить на золотой. Если Небеса квенидирцы просили об избавлении от порождений Шасета, то Бездну и самого Мрачного бога войны молили о том, чтобы они забрали Детей Ночи домой.

Посещение генералом храма особенного интереса ни у кого не вызвало. Сони этому обрадовался - он не хотел такой же встречи, как вчера, когда в них бросались гнилой капустой. Энтарин предположил, что смутьянами был кто-то из религиозных фанатиков, самых яростных приверженцев Миррана. Сегодня они, видимо, все еще где-то гуляли. Лишь некоторые прихожане поглядывали на Ламана, который с полуопущенной головой, как бык, который собирается вскинуть противника на рога, пер к алькову, где гостей ждал настоятель Мирран. Кашляющий Кален еле успевал отодвинуть или прикрыть магией людей, которых случайно задевал Ламан, да так, что, не будь Калена, сшибал бы их с ног. Капитан Оллет, второй после Мальтьена помощник генерала, семенил сзади. Его, очень верующего человека, смущали боевой настрой командира и очевидное намерение устроить со жрецами скандал. Виньес и Сех, высматривающие угрозу среди прихожан, выглядели измученными: горбоносый - из-за болезни, сехен - из-за того, что несколько ночей подряд находился в ночной страже и никак не мог выспаться. Вдобавок настроение мальчишки было испорчено ночными событиями: он поймал нескольких грабителей, среди которых с немалым удивлением обнаружил соплеменника. Оказалось, что преступник-сехен когда-то служил господам, живущим в этом доме, а потом, когда бывшие хозяева уехали, сбежал и вернулся, чтобы ограбить их. Как его сородич мог настолько вероломно поступить, у Сеха не укладывалось в голове.

– Да светит вам солнце, - приветствовал настоятель гостей, не успели они зайти в полукруглую нишу.

Два сопровождающих его жреца поклонились, сложив ладони перед лицом, но сам Мирран кланяться не стал. Он был таким же предводителем, как и Ламан, но если тот управлял солдатами, то настоятель был генералом воинства верующих. Этот откровенный намек на их равенство и, вероятно, нежелание уступать заставил Ламана стиснуть зубы.

– Да светит вам солнце, настоятель Мирран, - хрипло ответил он.

Служитель богов был высоким и лысым представительным человеком лет сорока пяти или пятидесяти. Когда-то он наверняка обладал стройным телосложением, но сейчас под черно-белым жреческим одеянием выступал живот, а на округлых плечах натягивалась ткань. Вряд ли это было вызвано любовью к излишествам - скорее возрастом и неподвижным образом жизни. В отличие от могаредского настоятеля главного храма Небес и Бездны, безо всякого стеснения расхаживающего в шелках, Мирран носил обычную шерсть грубой выделки. Украшений на нем не было - ни золотых, ни костяных, кроме кольца-печати и простого кожаного браслета, такого вытертого и засаленного, как будто его не снимали лет двадцать. Взгляд у жреца был умный, а прозрачные голубые глаза добавляли в него холодности. Особенно долго он изучал Калена - наверное, узнал в нем бывшего прихожанина, но, отвернувшись, уже больше на него не смотрел, уделив все внимание Ламану.

– Позвольте признаться, я весьма удивился, узнав, что военным отрядом командует северянин, - произнес настоятель.
– Я был уверен, что к нам пришлют уроженца центральных земель вроде господина Нендамьела. Поэтому прошу извинить меня за невнимание к вам. Если бы я знал, что вы, как сын Севера, сможете понять происходящее в Квенидире, я бы пришел к вам еще вчера.

– Настоятель Мирран, - сказал Ламан, сделав вид, что не заметил лести по поводу сына Севера, - предлагаю отбросить формальности и сразу перейти к делу. Уверен, нам обоим есть, чем заняться.

– Конечно, - Мирран сдержанно кивнул.
– Я слушаю вас.

Ламан красноречиво огляделся.

– Может быть, мы перейдем в другое, не такое шумное место?

Альков, который выбрал жрец, от зала был отделен только колоннадой, а так как храм был переполнен, то ниша оставалась незанятой лишь благодаря уважению прихожан к своему духовному кормчему. Однако это не значило, что они держались подальше - молящиеся начинали толпиться у колоннады, на расстоянии всего трех-четырех шагов от Ламана. Естественно, все, что здесь будет сказано, в мгновение ока разнесется в виде слухов.

– Зачем нам прятаться от людей, которым мы оба желаем помочь?
– с вежливой улыбкой спросил жрец.

Ламан сузил глаза. Судя по всему, Мирран действовал не так, как он рассчитывал. Слегка занервничали и маги, хотя по неопытному Сеху это было заметно гораздо сильнее, чем по Калену и Виньесу, застывшим с двух сторон от генерала.

Собираясь на встречу, Ламан достаточно ясно дал им понять, что приказ на убийство главного жреца вполне возможен. Между провалом задания и спасением последних жителей Квенидира стоял именно Мирран, благодаря умелым организаторским действиям заполучивший всецелое доверие жителей. Это он убедил большинство из них в том, что нужно не уходить из города прямо в лапы Таннеса и не замерзать от холода на пути в центральные земли, потому что окрестные селения переполнены беженцами, а остаться здесь и молиться богам. Какой бы ни была цель настоятеля, он ее достиг. Люди послушали его, и кроме ополченцев уезжать отказывались не меньше двух тысяч человек. Горожанами из них были не все - как оказалось, в Квенидир из-за проповедей Миррана пришли и жители округи. Чтобы спасти их, проще было избавиться от настоятеля, чем вывозить отсюда квенидирцев силой, которой Ламан не обладал. Однако желание жреца разговаривать открыто сводило все его планы на нет. Среди нескольких сотен прихожан, искренне веривших, что стены храма спасут их от када-ра, любая угроза их предводителю могла обернуться кровавым избиением, а о попытке подкупа нечего было и думать. Сони переступил с ноги на ногу. Калену доверили Сердце Сокровищницы, опутывавшее его сияющими потоками, так что победа магов была обеспечена, но такой ценой Сони предпочел бы не выживать. Отряд приехал сюда спасать, а не убивать.

– Хорошо, - сухо ответил Ламан.
– Тогда прошу вас, если вы так хотите помочь этим людям, объявите им, чтобы завтра на рассвете они приходили к южным воротам Квенидира и отправлялись под охраной моего отряда в ближайшие деревни.

Выражение лица Миррана не изменилось. Его губы продолжали растягиваться в терпеливой улыбке.

– Извините, лорд Ламан, это невозможно. Вместо добра вы, вероятно, сами того не понимая, желаете зла моей пастве.

– Зла?!

Генерал, на краткую долю мига потеряв самообладание, резко шагнул к Миррану. Два жреца за его спиной дернулись, сразу выдав свой страх - что их руководителя убьют.

– Постойте, пожалуйста!
– охнул капитан Оллет, бросаясь между Ламаном и Мирраном. Низкорослый для северянина, он стоял между ними, как ребенок между взрослыми.
– Все можно решить мирным путем!

Пальцы Калена как будто свело судорогой, и вокруг Ламана вспыхнул щит. Сони удивленно скосился на командира - он что, считает, что это Мирран может накинуться на Ламана?

Настоятель единственный даже не вздрогнул. Он только немного склонил голову набок, с интересом наблюдая за противником. На Оллета ни Мирран, ни Ламан даже не взглянули.