Камень королей

— Откуда он у тебя? — удивилась стражница.

— Мы же особый отряд, вот, назначили меня его хранителем, — соврал Сони. — Так уже давно повелось, с тех пор как этот кристалл у нас был всего один.

Ниланэль ничего не ответила. Поверила она или нет, было непонятно. Он, во всяком случае, сам бы себе не поверил, но Кален приказал рассказывать всем именно эту версию, как самую правдоподобную.

— В этой низине темно совсем, и холмы вокруг, — нарушив молчание, плаксиво сообщил Ирьяс, как будто все это было неочевидно. — Как мы заметим Детей Ночи?

— Никак, — ровно ответил Кален. — Думаю, на таком расстоянии от Квенидира нам нужно бояться уже не када-ра, а разбойников и мятежников Таннеса.

— Но вы же нас защитите от них? — с надеждой спросил младший судья.

— Возможно. Будьте начеку.

Этот ничего не обещающий ответ заставил Ирьяса вжать тонкую шею в плечи и пристально вглядываться в древесные стволы, между которыми собирался ночной мрак. Судья принял слова Калена за чистую монету, однако Сони счел их пустой угрозой, предназначенной только для того, чтобы никто не расслаблялся. Наступала ночь, и хотя она должна была оказаться ясной и лунной, скоро в чаще хвойного леса будет так темно, что хоть глаз выколи. Вряд ли кто-то рискнет нападать в такое время, когда передвигаться можно только на ощупь и легко вместо врага, не разобравшись, ранить союзника.

— Эй! — вдруг раздалось откуда-то сбоку, из-за деревьев. Голос был мужским и очень усталым. — Кто там идет, люди добрые али тати какие?

— Интересно, если бы тати, что бы он тогда делал? — пробормотал Сони.

Виньес хмыкнул.

— Мы из Квенидира, идем до ближайшей деревни, — хрипло прокричал Кален.

— Ох, спасибо Небесам, значит, добрые люди! — обрадовались в темноте. — Помогите мне, бедному, тоже туда добраться! Разбойники на меня тут набросились, все отобрали, избили, нога болит, не могу сам дойти! Только ползти, да и на то уже сил нет! Я отдохнуть хотел и спрятался, чтобы меня новые разбойники не нашли да не убили… Я тут вот! Подсобите, добрые люди, во имя нашей Богини-Матери Альенны!

Из-за придорожного кустарника высунулась машущая рука. Самого человека было не видно — мешали ветки и темнота.

— Брешет, — уверенно произнес Сони. — Там с ним подельники.

Один из любимых способов обвести дурака вокруг носа и забрать все его вещички — это притвориться человеком, которому срочно требуется помощь. Прохожие, искренне проникшиеся бедой незнакомца, обычно теряли бдительность и становились легкой добычей. Сыграть роль обездоленного, да так, чтобы тебе сразу поверили, было непросто, и у «ограбленного разбойниками» в этом явно не было опыта. Вполне вероятно, что практиковаться он начал только сегодня.

— Сех, подними щит вокруг Виллеты и Кийдана, — тихо приказал Кален.

Созданная сехеном золотистая пелена окружила переступившего с ноги на ногу коня и двух женщин с проснувшимся мальчиком, который удивленно смотрел на мужчин. Командир удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Я проверю, что с этим «избитым».

Кален шагнул к кустам. Благо он предусмотрительно окутал себя магией из Сердца Сокровищницы, потому что на дорогу с воплями выскочили восемь человек. Среди них Сони с изумлением обнаружил двух сехенов. Один из них был неприметным и держался позади второго, не обратить внимания на которого было невозможно. Толстая баранья шуба с поднятым меховым воротником прибавляла ему размера, делая похожим на быка, и он казался гигантом для своего низкорослого народа. Его некрасивое, приплюснутое лицо с маленькими глазками заросло рыжими волосами; в темноте белели оскаленные зубы. Вооружен он был, как и большинство его товарищей, топором. Лишь один из налетчиков, еще совсем мальчишка, с падающими на лицо грязными каштановыми прядями, держал на тетиве лука стрелу, и один был с мечом — девятый разбойник, тот самый, которого «избили». Он нарочито медленно, с безмятежной улыбкой на губах вышел из-за кустарника, наставив на Калена клинок.

Кийдан, стоило появиться разбойникам, вскрикнул и задергался в седле. Старуха, стискивая его, чтобы он не свалился, запричитала:

— Ох, милостивые боги, да что же это такое-то, одна напасть другую обгоняет… Да сохранит нас великая Богиня-Мать…

Конь всхрапнул и ударил копытом. Сони подозревал, что если бы не Ниланэль, которая вцепилась в узду, то животное уже бы галопом скакало к деревне. Ирьяс придвинулся к Виньесу, спрятавшись за его спину. Маг, уже потянувшийся к магии Сони и державший наготове дротики, раздраженно оглянулся, но промолчал.

— Бросьте оружие и отдавайте все свое добро! — потребовал «избитый». — Будете сопротивляться, я зарежу этого северянина, а потом мы и всех остальных покромсаем. Вы у нас не первые.

В подтверждение своих слов он продемонстрировал запястье с костяным браслетом, почти полностью покрытым зарубками. Судя по всему, этот молодой северянин от силы восемнадцати лет был предводителем шайки. Сони, глядя на него, покачал головой — в нем было легко узнать многих могаредских воров, которые отправились на погребальный костер гораздо раньше, чем подошел их срок. Нахальный взгляд, развязные движения, бородка и усы, отращенные только потому, что это прибавляло взрослости, и прущая изо всех дыр самоуверенность. Свора у него была под стать — сплошь сопляки, оборванцы, которыми нетрудно управлять. Самому старшему на вид исполнилось лет двадцать пять, и оказался им сехен в бараньей шубе. На матерых разбойников никто из них не походил, а какова банда — таков и главарь. Сони на золотой поспорил бы, что по меньшей мере две трети зарубок на его браслете сделаны для похвальбы. А то и все.

— Я тебя знаю, — Сех внезапно указал на «быка». — Я поймал тебя в Квенидире, когда вы грабили дом. Что ты тут делаешь? Ты ведь поклялся Прародителем, что присоединишься к добровольцам Энтарина, поэтому тебя и отпустили из тюрьмы!

В его голосе звучало возмущение, смешанное с искренним недоумением. Для сехена преступить клятву, в которой упомянуто имя Сатоса, было ужаснейшим святотатством и настоящим преступлением. Однако «быка» это не остановило. Не волновало его и то, что он направлял острие топора на сехена, готовясь нарушить еще один из страшнейших запретов — убивать соплеменников.

— Чтоб меня раздавило, — выругался «бык», шагнув назад. — Гирдин, мы неправильных беженцев поймали. Это, побери их Бездна, проклятые солдаты, да еще и маги!

По разбойникам, наконец-то заметившим синие мундиры гвардии и коричневый — стражи, прошла волна беспокойства — они стали переминаться, кое-кто убрал оружие, вздрогнула стрела на слабо натянутой тетиве. Все уставились на главаря, с лица которого сразу исчезла беззаботность. Он перетрусил, но признаться в этом и тем более приказать своре отступить означало упасть в глазах подельников и потерять свою банду, а в худшем случае к утру обнаружить в своей спине нож. Поэтому единственное, что оставалось Гирдину, — продолжать фарс, чего бы это ни стоило.

— Ты ошибся, Хид, — с фальшивым равнодушием сказал он. — Это просто беженцы, которые вырядились в солдатские мундиры.

— Идиот, — тихо произнес Кален. — Виньес, начинай.

Они одновременно взмахнули руками, оплетая оружие нитями. Не успели грабители моргнуть, как возле Виньеса сама собой выросла куча топоров. Сверху аккуратно приземлились лук и меч.

— Великая Бездна! — сдавленно вскрикнул один из бандитов, когда из его ладоней выдернуло древко.

Он попытался удрать в лес, и его тут же против воли развернуло обратно. Потоки магии невидимыми веревками стягивали разбойникам руки и ноги, так что те не могли двинуться и беспомощно застыли перед теми, кто должен был стать их жертвами. Участок дороги наполнился отборными ругательствами; четверо из разбойников сразу начали хныкать и божиться, что они больше никогда в жизни на ближнего своего руку не поднимут. Молчал, прикусив губу, лишь Гирдин. Наверное, боялся опозориться перед товарищами, выпрашивая снисхождение.

Кален, проигнорировав все просьбы и проклятия, повернулся к спутникам.

— Ниланэль, ты знаешь этих недоумков?

Женщина всмотрелась в разбойников.

— Только Лидди, — она указала на патлатого лучника. — У него добропорядочные родители. Они будут очень страдать, если он погибнет. Лидди, тебе не стыдно так их подводить?

Лучник отвел глаза, не вымолвив ни слова.

— Значит, по крайней мере одного не убиваем, — громко подытожил Кален. Когда кто-то из разбойников застонал, на его лице появилась хищная улыбка. — Парни, — он посмотрел на подчиненных, — есть какие-нибудь идеи по поводу остальных?